Властелины Срединной Тьмы - Чалкер Джек Лоуренс (электронная книга .TXT) 📗
– С самого рождения тебя холили и лелеяли. Ты была изолирована от внешнего мира и позволяла себе такие вещи, за которые любого другого казнили бы на месте, независимо от его пола и положения. Я знала, что таким образом он испытывает свое творение, но сама позволяла тебе жить в свое удовольствие совсем по другим причинам. Я понимала, что рано или поздно ты окажешься лицом к лицу со своим предназначением, исполнить которое, учитывая твою избалованность и самовлюбленность, тебе будет нелегко, и потребуется определенная адаптация к местным условиям.
Сон Чин содрогнулась. Лишение памяти, таланта, способностей – одним словом, личности – они называли "адаптацией к местным условиям"! При этом она понимала, что эти изменения будут происходить исключительно на психохимическом уровне и, естественно, не передадутся ее детям в отличие от тех достоинств, о которых она даже не сможет вспомнить.
– Как вы можете это позволить! Ведь я ваша дочь!
– Изменить что-то не в моей власти, и в глубине души ты понимаешь это. Но я помню холод, грязь и вечный голод, от которого сводит внутренности… Я никогда этого не забуду, но ты никогда не узнаешь, что это такое. У тебя останутся твои шелка, благовония, изысканнейшие блюда. Ты будешь обычной аристократкой, и тебе не придется подвергаться ментокопированию, ломке и всему остальному, что требует от нас Система. Но такой, какова ты сейчас, тебя никто не возьмет замуж. У тебя нет ни малейшего понятия о чести, чувстве долга перед семейством, самопожертвовании… У тебя нет даже любви к кому-то другому – только к себе самой. Я говорю это со стыдом, ибо сама чувствую свою вину за то, что ты стала такой.
– Но почему женщины вообще должны подчиняться мужчинам? Я умнее любого из них, я умею обращаться с машинами, у меня есть своя работа, свои исследования. Я личность, а вы хотите сделать из меня подопытного кролика!
Мать вздохнула:
– Ну что тебе сказать? Так было на протяжении тысячелетий, и этот порядок обеспечивал существование нашего общества. Сейчас это происходит потому, что машины, которые устанавливали для нас законы, решили вернуть нас в глухую древность. К сожалению, этого изменить нельзя. Любой, кто осмелится хотя бы попытаться, будет уничтожен. Ты сама видела штурм крепости технологистов. Вот почему твой отец думает об отдаленной перспективе и гордится тем, чему положил начало. Для него нестерпимо даже малейшее подчинение, но хотя он поднялся так высоко, как это только возможно в нашем обществе, – все же он вынужден бояться машин и подчиняться им. Именно поэтому он так ненавидит их – но он достаточно умен и понимает, что не может их победить. Однако он верит в будущее и надеется, что основанная им могущественная династия отыщет способ.
– Но это нечестно! Я не просила о такой судьбе!
– Уже одни эти слова доказывают, что отец прав. Нечестно, что наши судьбы предопределены. Нечестно, что мои братья и сестры месят грязь, а я распекаю служанку за случайно оставленную пылинку. Никто в этом мире не просил о такой жизни, но ни у кого нет выбора. Надо уметь извлекать лучшее из того, что мы имеем, иначе – смерть. – Она помедлила и добавила:
– Ты спрашиваешь, почему тебе нельзя продолжать свою работу. Нельзя потому, что ты подошла слишком близко к тому, чтобы поставить под удар все семейство. Рано или поздно ты попытаешься одолеть Главную Систему, а это станет концом для всех нас.
– Главную Систему можно одолеть! Мы и так делаем это постоянно!
– Нет. Ее можно обмануть, а это совсем не одно и то же. Она знает, что мы ее обманываем, но не обращает на это внимания, потому что наш обман не угрожает ее существованию. Наоборот, наше умение обманывать ее и не попадаться дает нам право подняться над остальными и служить ей. Но победить ее тебе не удастся, а удержаться от искушения ты не сможешь. Ради твоего же собственного блага мы обязаны позаботиться о том, чтобы этого не случилось.
– Вы хотите сказать, ради вашего блага. Мама, ведь это же не темплет! Меня собираются убить, уничтожить душу и оставить одну оболочку! Мое тело останется жить, но это буду уже не я, а кто-то совершенно иной! Как вы можете это допустить?
На глазах матери появились слезы.
– Я ничего не могу поделать, – ответила она и, повернувшись, вышла из комнаты, оставив дочь в одиночестве.
Сон Чин велела подать обед в свою комнату, но едва притронулась к еде. Она смотрела на шелковую постель, наряды, украшения, замысловатые рисунки на дорогой ткани, на баночки с душистыми притираниями.., и думала, что променяла бы все это на крестьянскую одежду, грязь и рисовое поле, лишь бы избежать того, что ей предстояло.
Если бы имелась возможность вернуться в Центр, пока еще есть время… Там, в своей стихии, она смогла бы обмануть даже отца, как они вместе обманывали Главную Систему. Там у нее было бы преимущество, о котором он даже не догадывался, оно могло бы пригодиться, но, если ее прямо сейчас отправят на переделку, у нее нет никаких шансов.
Впервые она подумала о самоубийстве. Ценой своей жизни обмануть отца, разбить его проклятые мечты и, быть может, заставить его пожалеть об этом… Это была бы слабенькая, но все же месть, и чем больше Сон Чин думала об этом, тем привлекательнее казался ей такой выход из положения.
Ей было трудно заснуть, но наконец она задремала. Однако поздней ночью внезапно проснулась, явственно ощутив чье-то присутствие. Так и есть! В ногах ее постели маячила большая темная фигура!
– Я вижу, ты проснулась, – сказал отец. Он хлопнул в ладоши, слуга внес светильник и, поклонившись, быстро удалился. – Сегодня вечером ты сильно расстроила свою мать. Это, в свою очередь, взволновало меня, а также поставило под угрозу все семейство. Ты вынуждаешь меня действовать, чтобы предупредить опрометчивые и неразумные поступки со стороны любой из вас. Вставай и собирайся в дорогу. Ты отправишься сегодня же ночью.
Сон Чин задохнулась, но не осмелилась выказать неповиновение в присутствии отца. Не такой он был человек.
– Прошу вас, почтенный отец, – сказала она, одеваясь. – Могу ли я узнать, куда меня повезут?
– В сопровождении моих особо доверенных людей ты отправишься на посадочную площадку для аварийного скиммера, где тебя возьмут на борт и доставят в Центр для переделки. Я надеялся сохранить это в тайне до последней минуты, чтобы избавить тебя от душевных страданий, но, поскольку тебе каким-то образом все стало известно, откладывать долее не имеет смысла. Так будет лучше для тебя и для других. – С этими словами он повернулся к двери. – Капитан!
В спальню вошел молодой офицер. Вид у него был заспанный и немного смущенный.
– Господин?
– Вы получили широкие полномочия и, надеюсь, понимаете, что с вами будет, если произойдет хоть что-то непредусмотренное?
– Мои люди готовы, господин, и с воодушевлением ожидают ваших приказов.
– Так возьми это избалованное, самовлюбленное создание, в котором нет ни капли чести, и возврати мне достойную дочь!
Капитан понимающе поклонился.
Ее вывели в ночь и посадили в закрытый экипаж. Двое решительно настроенных солдат самой устрашающей наружности сели напротив, остальные разместились позади и рядом с возницей. Никто не проронил ни слова, захлопнулись дверцы, и экипаж тронулся. Шторки на окнах были задернуты.
Меньше чем через час они достигли посадочной площадки, на которой уже стоял скиммер. Ее отец никогда не упускал ни малейшей детали.
Этой площадкой пользовались редко; по сути дела, Сон Чин вообще не могла припомнить, чтобы ею когда-нибудь пользовались. Ее устроили здесь на всякий случай, а также потому, что место было укромным: правила требовали, чтобы аппараты летали на больших высотах и приземлялись в стороне от больших дорог и селений.
Все произошло так быстро, что Сон Чин не успела даже ни о чем подумать. Она уже окончательно проснулась, но происходящее казалось ей каким-то нереальным, словно бы все это происходило с кем-то другим, а она лишь наблюдала со стороны.
