Воины преисподней - Авраменко Олег Евгеньевич (книги регистрация онлайн TXT) 📗
– Что за судьба? Какая? – не понял Карсидар.
– Судьба всего народа. Всех йегудим, – Зерахия сделался озабоченным и выглядел теперь то ли разочарованным, то ли попросту усталым. Но зато заговорил спокойно: – Гаман вздумал погубить всех, возвёл наклёп Ахашверошу. Но прекрасная королева Эсфирь сказала: «О король, я также из числа этих людей, так что если начинать убивать йегудим, прикажи убить меня первую». И тогда Ахашверош отдал жизнь Гамана Мордехаю. Йегудим одержали победу… но потому лишь, что уповали на Адоная, на Его милость, а не на свои силы!
Голос шепетека окреп, и сузив вспыхнувшие странным огоньком карие глаза, он продолжал:
– Сегодня последний день таханит Эсфирь – поста царицы Эсфири, вечером заходит сам пурим. Ты с войском выступаешь как раз завтра, в день праздника. Это знак, Давид! Несомненно, знак… Запомни: в этом походе будет решаться и твоя судьба, и судьба твоего дела, то есть подчинённых тебе воинов. У тебя есть выбор, и довольно простой: либо ты обращаешься за помощью и поддержкой к Адонаю, как и надлежит поступить всякому а'иду, но тогда прекращаешь колдовать
– либо продолжаешь уповать на собственные силы. И тогда ты непременно проиграешь. Вот, собственно, всё, что я хотел сказать тебе ещё вчера. Но ты ускакал, а теперь…
Зерахия глубоко вздохнул, махнул рукой и, не удерживаемый Карсидаром, побрёл прочь.
– Чего хотел от тебя этот иудеянин? – спросила перепуганная Милка, когда Карсидар вернулся в дом.
– Он насчёт снаряжения моих «коновалов» приходил, разве не слыхала? – проворчал Карсидар.
– Слыхать-то слыхала, – сказала тихо Милка, и голос её дрогнул: – Да только про народец этот много лихого болтают.
– Они младенчиков воруют и кровушку из них пьют, – вставила старая мамка, выныривая из дверей Милкиной комнаты. – Владычице Приснодева Мария, спаси и помилуй! Я-то как бросилась к нашему Андрейке, так и дрожала над ним вот по сей час! Неужто, думаю, супостат этот к нашему малышу подбирается…
Карсидар вспомнил, как мамка рассказывала когда-то Милке, что у колдунов «нос крючком, уши торчком», велел старухе прекратить причитать и идти накрывать к завтраку, а сам в прескверном настроении заперся в своей комнате.
В самом деле, шепетек ведёт себя как настоящий идиот. Однако даже идиот не станет зря рисковать своей поганой шкурой, дразня такого человека, как Карсидар. А шепетек рискнул! Так зачем, спрашивается, он сделал это?!
Неужели же в его мрачных пророчествах скрывается хоть капля истины…
Глава V
ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД
Плачем и стенаниями наполнился Новгород: хоронили люди храброго Александра Ярославовича, прозванного Невским.
Правду сказать, непростые отношения были у новгородцев с ныне почившим в Бозе князем, ох, непростые! Батюшка его, Ярослав Всеволодович, неоднократно княжил у них. Успели новгородцы к нему присмотреться, примериться да и принялись приглашать Ярославовых сынов на новгородский престол.
Самый старший из Ярославичей, Фёдор, скончался в тысяча двести тридцать третьем году от Рождества Христова, и тогда пришёл черёд Александра княжить в Новгороде. Надеялись новгородцы, что с ним удастся легко поладить, если с юных лет приучать к заведенным здесь порядкам. То есть: считаться с мнением вече, уважать архиепископа, посадника, тысяцкого, бояр и старост. А коли случится беда и, не дай Бог, нагрянет лихая година – защитить от любого врага.
Но просчитались новгородцы, когда думали, что из тринадцатилетнего юнца удастся вылепить послушного князя с той же лёгкостью, с какой гончар лепит из сырой глины горшок. Ещё как просчитались!
Юный Александр Ярославович, возможно, и был польщён тем, что свободолюбивые новгородцы пригласили его княжить. Да только внешне это никак не проявлялось. Напротив, когда совет господ ещё только предложил новому кандидату в князья заранее заготовленный проект ряда, Александр рванул с места в карьер и принялся настаивать на том, чтобы право распоряжаться казной и заключать союзы с другими княжествами были отняты у новгородского архиепископа и переданы ему. А с архиепископа и церковных дел хватит.
Только и новгородцы не лыком шиты! Не собирались они уступать своих исконных прав, с превеликими трудами отвоёванных у князей в предшествующие века, хоть бы и самому Володимиру Великому, Ярославу Мудрому или даже Володимиру Мономаху, если бы те вдруг восстали из могил. Тем более, какому-то там юнцу, который ещё и усов не отрастил. Не в коня корм!
Именитые бояре вежливо объяснили Александру, что к чему. Негоже, мол, со своим уставом в чужой монастырь соваться, умерь, княжич, аппетит. Тот, ясное дело, заартачился поначалу, но затем уступил и ряд подписал. Господа новгородцы обрадовались, решили, что юноша капитулировал окончательно, и в дальнейшем с ним хлопот не будет.
Как бы не так! По-видимому, Александр рассудил, что главное сесть на престол, а остальное решится по ходу дела. При всяком удобном и неудобном случае юный князь пытался вмешиваться в учёт оброков, а когда ему чем-то не понравилось поведение эстов – потребовал у посадника и тысяцкого снарядить против них дружину.
В общем, стало ясно, что с Александром каши не сваришь. Совет господ скликал городское вече, которое постановило прогнать молодого нахала и попросить на его место «проверенного» князя, а именно Ярослава Всеволодовича.
Тот пожурил сынка за несговорчивость и согласился в очередной раз покняжить в Новгороде. Юный Александр обиделся и удалился. Только не слишком много выгадали бояре от такой перемены: Ярослав Всеволодович ничтоже сумняшеся собрал полки новгородцев и новоторжцев – и занял с их помощью Киев! А едва татарская орда прокатилась через Владимир и Суздаль, бросил и киевский престол и прочно обосновался во Владимире. И никакими посулами его оттуда было не выманить.
Ничего не попишешь, пришлось господам новгородцам просить юного Александра Ярославовича вернуться к ним. Да и как не пригласить его, когда на востоке лютовали ордынцы, на севере бряцали оружием шведы, а в западных землях (это уже тогда было ясно) собирались войска рыцарей-крестоносцев, которые тоже не прочь были потрясти мошну новгородских богачей. Судили-рядили купцы и бояре, да и не нашли лучшей кандидатуры в князья. По их разумению, только Александр был способен возглавить новгородские дружины и помочь отбиться от супостатов. Да и батюшка Ярослав Всеволодович в случае чего не оставил бы сынка без помощи, пусть незначительной, учитывая всеобщую опустошённость Владимиро-Суздальской земли.
Вот на этот раз не ошиблись господа советники, в самую точку попали! Александр впервые продемонстрировал недюжинную храбрость и блестящий воинский талант, когда в середине лета тысяча двести сорокового года с небольшой дружиной при поддержке ладожан наголову разбил в устье Невы шведское войско под предводительством королевского зятя Биргера.
Радости было! Приятно вспомнить…
Да только зря радовались господа советники, ибо Александр, теперь уже снискавший любовь и уважение народа, вновь начал выдвигать завышенные требования на обладание властью. Напряжение между князем и именитыми новгородцами росло. Дело дошло до того, что вече опять довелось выбирать между князем и своими старшинами. И, конечно же, Александру вновь пришлось покинуть город.
А между тем, беда не заставила себя долго ждать. Правда, теперь она пришла не с востока и не с севера, а накатила железной волной с запада. Изборск и Псков пали под ударами закованных в латы рыцарей (последний – не без помощи изменщиков из числа бояр). Всё ближе подбирались крестоносцы к Великому Новгороду. И Андрей Ярославович, младший брат Александра, приглашённый на освободившийся престол, ничего не смог поделать с супостатами. Когда же Бату вынудил Ярослава Всеволодовича пойти вместе с татарами в поход на Киев, Андрей отправился с отцом. А на Копорском погосте уже выросла грозная крепость крестоносцев…
Делать нечего. Пришлось старшинам, подавив гордость и предвидя в перспективе новые трения и раздоры, в третий раз просить Александра возглавить их войско. Князь не стал артачиться, чего так боялись именитые бояре. Напротив, повёл себя весьма мудро и, рассудив, что когда опасность притаилась у порога дома, не время ссориться, отложил выяснение вопросов о границах княжеской власти в Новгороде до лучших времён. Вече с ликованием восприняло возвращение Александра. А тот времени зря не терял: сколотил мощную дружину, усилив её ладожанами, с которыми в прошлом году бил шведов, а также карелами и ижорами, и первым делом выбил рыцарей из Копорья. Мол, получайте, окаянные, не спасут вас и ваши крепости, не скроетесь в них от меня!
