Распоротый - Дубов Игорь (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
– Здравствуй, Беш, – хрипло сказал клоун. – Это я.
– Ну, что тебе нужно? – глядя мимо него, сказала женщина. – Я ведь тебе все уже объяснила
– Давай попробуем договориться, Беш. – В голосе клоуна звучало отчаяние. – Ты же знаешь, что я без тебя не могу. Останься со мной, вот увидишь, я буду другим.
Я отвернулся и стал разглядывать силуэты драконов, там и сям разбросанные по обивке. Я знал, что все это безнадежно, потому что сам несколько раз переживал такое. Чем больше клоун говорил, тем больше он проигрывал, но пытаться остановить его было бессмысленно.
– Ты хочешь, чтоб я пожалела тебя? – медленно спросила женщина. – По-твоему, я мало видела сопливых мужиков? Хочешь быть со мной, поехали вместе.
Было ясно, что эту партию клоун проиграл бесповоротно. Сидящая за столиком женщина уже рассталась с ним. Даже выполнив все требования, он бы ее теперь ни за что не вернул. Однако сам он этого пока не понимал.
– И что же я буду делать там? – отчаянно пытался доказывать клоун. – А ты? Ты же фея девятой ступени. Ну кому ты там нужна?!
– Люди везде есть, – сказала она, пожимая плечами. – Одна-то уж я не останусь.
В этой эмансипированной и сексуально раскрепощенной культуре супружеские пары мало что связывало друг с другом. Два дня, ежемесячно принадлежащих мужу в период, когда женщина могла забеременеть, практически не накладывали ограничений на личную жизнь. Тем более мне была непонятна необычная настойчивость клоуна.
– Шесть лет! – взывал он. – Мы были вместе шесть лет. Ты же не можешь их вот так запросто вычеркнуть из своей жизни.
Я хотел было взять клоуна за рукав и увести, но понял, что он не пойдет. Он долго готовился к этому разговору, и теперь его несло. О том, что будет с ним на следующий день, я не хотел даже думать.
Поскольку я выполнил свою задачу, поддержав клоуна в самом начале, и теперь не был ему больше нужен, я решил присесть за соседний столик и выпить бокал скруша. Скруш почти не действовал на землян как наркотик, но хорошо тонизировал, а сейчас мне это было просто необходимо. Разговор, которому я стал свидетелем, снова вернул меня к Марте, и я почувствовал, что могу больше не выдержать. Надо было срочно вернуться домой и, нацепив дриммер, как можно быстрее утонуть в компенсирующих полетах. Однако домой в таком состоянии я мог и не дойти.
Девушка с пепельными волосами, сидящая за моим столом, уже дважды взглядывала на меня. На лбу у нее не было светлого пятна брачного периода, и я понимал, что сейчас она пригласит меня с собой. Но я ошибся. Вздохнув, девушка вынула из кармана газету и углубилась в объявления. Здешние девушки всегда хорошо чувствовали неудачников и никогда не предлагали себя им. Да и какой толк предлагать себя тому, у кого восемнадцать часов из двадцати яйца сжимает бессильным холодом поражения.
Краем уха я слышал клоуна, который уже начинал понимать безнадежность разговора и потому горячился.
– Почему в деревню? – вопрошал он. – Почему работать? Откуда этот энтузиазм? Разве до войны мы жили бедно? Еды всем хватало. Строились дороги. Электромобиль вот придумали. Почему теперь все, как один? Я знаю, что надо восстановить разрушенное. Но разве нельзя веселиться? Почему бы, как раньше, не плясать на карнавалах, втирать айю и пить скруш? Я хочу просто жить!
– Мы плохо жили, – убежденно отвечала ему женщина. – Мы были ленивы и праздны. Каждый делал что хотел, и у каждого был свой дракон. Ты пересек войну, но так ничего и не понял. Если все зададутся одной целью, и цель эта будет возвышенна, мы построим сказку. Война началась из-за противоречий, мы все хотели разного. Теперь люди очнулись и поняли, что лучше действовать заодно. Жаль только, что пришлось так дорого заплатить за это.
Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Страна явно сходила с ума, и никто не пытался этому помешать. Когда я покупал гостиницу, я вспоминал веселую и беспечную планету, несущуюся в вечном танце. Но прилетел я в совсем иной мир.
Может быть, в том, что происходило, и не было ничего особенного. После прилета я уже запрашивал по этому поводу Амалазунту, но она не нашла в моем сообщении причин для тревоги.
– Кто-нибудь заставляет их делать то, что они делают? – спросила она.
Я вынужден был признать, что нет. Но ни тогда, ни сейчас я не мог избавиться от ощущения, что здесь что-то не так. На мой взгляд, граждане Керста пытались сотворить утопию, а я не помнил случая, чтобы такая попытка оканчивалась добром. Впрочем, зональному Гроссмейстеру должно быть виднее. Кроме того, у меня хватало своих забот. Поэтому Амалазунту я больше не беспокоил.
– Ты же знаешь, что хайси душит поля, – говорила женщина. – Если мы все не выйдем на борьбу с ним, что будут есть наши дети в сухой период?
– Твои дети уже взрослые, – отвечал клоун. – Они сами позаботятся о себе.
Девушка напротив меня наконец решилась. Она сложила газету и подалась вперед.
– Привет, – сказала она. – Я Шор. А тебя как зовут?
– Тера, – ответил я тоскливо. – Извини, Шор, но меня сегодня уже ждут.
По земным меркам девушка была очень хороша собой. Здешние девушки вообще выгодно отличались своей изящной хрупкостью от женщин моей расы. Но сегодня я никого не хотел.
– Мы можем никуда не идти, – настаивала Шор. – Здесь есть комната. Неужели у тебя не найдется полпериода?
Я подумал, что, наверное, следует сказать, что на войне меня ранило в пах и я теперь ничего не могу, но вместо этого кивнул головой и встал.
– Иди туда, – Шор махнула рукой на штору в левом углу. – Я сейчас. Только возьму ключ.
Я двинулся в указанном направлении. Продолжавший спорить со своей феей клоун этого не заметил.
За шторой обнаружился слабо освещенный коридор, оканчивающийся выкрашенной в белое дверью. Я медленно пошел по нему и, не пройдя и половины, услышал стук каблучков Шор.
– Хозяйка сказала, что тоже придет, – заявила она, поворачивая ключ. – Только оставит вместо себя мужа.
Дверь распахнулась, и я увидел огромную кровать, занимавшую практически всю комнатушку. Кровать была застелена красным покрывалом с клановыми драконами Южной марки. Из-под него небрежно свисал край простыни, сделанной из грубого полотна. На таких простынях всегда стесываешь себе локти, но здесь выбирать не приходилось. Кроме кровати, в комнате больше ничего не было. Я вздохнул и стал раздеваться.
– Ты чем-то расстроен, – сказала Шор, садясь на постель и расстегивая замочки на туфлях. – Случилось что?
– Да вроде нет, – я пожал плечами. – Видно, просто устал.
– Ну, – Шор засмеялась, – сейчас мы это поправим. Я тебя взбодрю.
Она скинула свою разлетайку и, подойдя ко мне, распахнула рубашку, которую я как раз закончил развязывать.
– Ух ты! – поразилась она. Я подождал, пока она оторвется от шрама, пополам рассекавшего мне грудь.
– Не очень-то приятно, да? – спросил я, надеясь, что она согласится и я, может быть, смогу уйти. Шрам, на мой взгляд, выглядел отвратительно.
– Так ты – Распоротый?
– Выходит, что так.
Я стоял, переминаясь с ноги на ногу, и ждал, когда она закончит осмотр.
– А ты откуда знаешь про меня? – спросил я, чтобы прервать молчание.
– От подруг, от кого же еще?! Шор наконец подняла глаза, но вместо ожидаемого омерзения я увидел в них восхищенный огонек.
– Что же мы стоим! – спохватилась она. – Давай наконец ляжем.
Я откинул пахнущее свежестью красное покрывало и пожалел, что здесь негде принять душ.
– Где это тебя так? – поинтересовалась она, забираясь в постель. – На войне?
– На войне, – сказал я и зажмурился, вспомнив на мгновение тот ужас, который пережил, зажатый дверью рубки "Горностая", когда смотрел на крохотное отверстие излучателя, направленного мне в грудь.
Шор, кажется, хотела спросить меня о чем-то еще, но в это время дверь распахнулась, впуская хозяйку. Хозяйка была женщиной солидной, и в иной ситуации я вряд ли когда-нибудь отозвался бы на ее призыв. Однако сегодня мне было уже все равно.
