Звездный хирург - Уайт Джеймс (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Больше на борту никого не было, однако, поскольку ЭПЛХ для вас совершенно новый вид, спасательная команда облазила весь звездолет и установила, что на нем имелся ещё один член экипажа. Об этом свидетельствовали записи в дневнике ЭПЛХ, показания индикаторов в шлюзе и прочие подробности, которые нас сейчас не интересуют. Итак, если на борту звездолета было двое существ, если верить дневнику, то жизнь второго оборвали лапы и зубы вашего пациента.
О'Мара сделал паузу, чтобы перелистать лежавшие у него на коленях бумаги. Конвей пригляделся: похоже, копия судового журнала. По тексту выходило, что жертвой ЭПЛХ стал корабельный врач. Прочитать дальше Конвей не успел – О'Мара возобновил рассказ.
– Нам ничего не известно о его родной планете, мы знаем лишь то, что она находится в другой галактике. То есть, ввиду того, что мы и свою изучили всего на четверть, шансы найти дом ЭПЛХ ничтожны.
– А что иане? – спросил Конвей, – Они нам не помогут?
Иане принадлежали к цивилизации, которая развилась в соседней галактике, но основала колонию в том же секторе пространства, что приютил госпиталь. Их классификация была ГКНМ: в юности они проходили через стадию куколки и превращались из десятиногих гусениц в очаровательных крылатых существ. Три месяца назад один ианин был у Конвея на излечении. Он давно уже отправился восвояси, но двое врачей ГКНМ, помогавших Конвею в исцелении их сородича, остались в госпитале – подучиться и поучить.
– Не уверен, – в голосе майора не слышалось и намека на энтузиазм. – Попробуйте, поговорите с ними. А что касается пациента, то настоящие трудности начнутся после того, как вы его вылечите. Понимаете, доктор, все указывает на то, что он совершил деяние, которое любыми известными нам разумными созданиями считается преступным. А потому мониторы, будучи федеральным полицейским формированием, обязаны принять меры. Они обязаны допросить и на основании полученной информации покарать или объявить невиновным. Но как нам быть с этим типом, если мы ничего о нем не знаем?
Отпустить его мы, естественно, не имеем права...
– А почему? – осведомился Конвей. – Почему бы не отослать его в том направлении, откуда он явился, и дать на прощанье, фигурально выражаясь, хороший пинок?
– Проще будет позволить ему умереть, – усмехнулся О'Мара. – Так мы разом избавимся от всех неприятностей.
Конвей промолчал. Собеседник прибегнул к нечестному доводу, сознавая, что поступает недозволенным образом. Однако и Конвей и О'Мара понимали, что никому не удастся убедить мониторов, будто существует определенное различие между исцелением больного и наказанием злоумышленника.
– Мне от вас нужно вот что, – подытожил майор. – Разузнайте все, что возможно, о вашем пациенте. Ваше мягкосердечие, вернее – простодушие, сделалось в госпитале притчей во языцех, а потому я не сомневаюсь, что вы с ним столкуетесь и произведете себя в его адвокаты. Это ваши заботы, я ничуть не возражаю, если только вы сумеете выяснить что-либо полезное для нас. Вопросы?
Конвей отрицательно мотнул головой.
Выждав равно три секунды, О'Мара произнес:
– Надеюсь, вы не собираетесь весь день проторчать в кресле...
Покинув кабинет главного психолога, Конвей незамедлительно связался с отделением патологии и попросил прислать до обеда отчёт об исследовании образцов кожи, потом пригласил пообедать вместе двух ГКНМ и договорился с Приликлой насчет консультации, после чего отправился в обход по своим палатам.
В следующие два часа думать о новоприбывшем пациенте ему было попросту некогда, поскольку помимо пятидесяти трех больных под его началом состояли шестеро врачей самой разной квалификации и множество медсестер; к тому же в этой пестрой компании насчитывалось одиннадцать непохожих друг на друга физиологических типов. Для осмотра инопланетян применялись специальные приборы и инструменты, а когда Конвея сопровождал стажер, чьи физические параметры не соответствовали установленным в той или иной палате давлению и силе тяжести, процедура весьма ощутимо усложнялась.
Но Конвей не пренебрег ни единым пациентом и добросовестно осмотрел даже тех, кто явно выздоравливал, и тех, чье лечение можно было бы доверить стажеру. Он вполне отдавал себе отчёт в том, что подобная практика только загружает его ненужной работой, но здесь, видимо, сказывалось то, что его совсем недавно назначили старшим врачом и он не успел ещё отвыкнуть от привычки справляться с любым делом собственными силами.
Закончив обход, Конвей направился в учебный класс, где ему предстояло прочесть лекцию по введению в акушерство группе медсестер ДБЛФ. Мохнатые многоножки, напоминавшие внешне гусениц-переростков, ДБЛФ обитали на планете Келгия, атмосфера которой ничем не отличалась от земной. Значит, скафандр не понадобится, что само по себе просто замечательно; а потом, объяснение столь элементарных вещей келгианкам, которые рожают лишь раз в жизни четверых близнецов, по два того и другого пола, – не требовало от него умственных усилий и позволяло сосредоточиться мыслями на каннибале, что ожидал в приемном отделении.
2
Полчаса спустя Конвей сидел вместе с двумя ианами в главной столовой госпиталя – той, которая обслуживала тралтанов, келгиан, землян и прочих теплокровных кислорододышащих, – и поедал неизменный салат. Чересчур уж сильного отвращения к зелени он не испытывал, поскольку ему приходилось употреблять в пищу и куда менее аппетитно выглядевшие кушанья, но вот ветер, который поднимали за обедом его коллеги, действовал ему на нервы.
ГКНМ, обитатели планеты Иа, были крупными крылатыми существами и отдаленно походили на стрекоз. Стержневидные, однако гибкие тела, четыре лапки, манипуляторы, обычные органы чувств и три пары громадных крыльев.
Их поведение за столом нельзя было назвать несообразным, если не считать того, что они не сидели, а парили в воздухе. Должно быть, помимо того, что являлось условным рефлексом, поглощение пищи на лету способствовало её усвоению.
Конвей положил на стол лабораторный отчёт и, чтобы не сдуло его, придавил сахарницей.
– Из прочитанного мной, – сказал он, – вы можете заключить, что случай крайне прост, даже слишком прост. У пациента не обнаружено и следа болезнетворных бактерий. Симптомы указывают на эпителиому, но откуда тогда бессознательное состояние? Впрочем, быть может, положение прояснится, когда мы узнаем побольше о нем самом и о его планете. Вот почему я котел побеседовать с вами. Нам известно, что он прибыл сюда из вашей галактики.
Можете ли вы рассказать мне о нем хотя бы что-нибудь?
ГКНМ, что парил справа от Конвея, отлетел на несколько дюймов от стола и проговорил в транслятор:
– Боюсь, что я не до конца освоился с вашей системой классификации, доктор. На что он похож?
– Прошу прощения, – извинился Конвей и пустился было в описание ЭПЛХ, но быстро остановился и принялся рисовать на обратной стороне лабораторного отчёта. Через пару минут он смог показать ианам своё творение.
Обе стрекозы грохнулись на пол.
Конвей, который никогда не видел, чтобы ГКНМ перестал есть или летать во время еды, был потрясен.
– Выходит, вы знаете их? – спросил он.
ГКНМ, что находился справа, издал невнятный звук, который транслятор Конвея воспроизвел в виде отрывистого лая – инопланетного эквивалента заикания, а потом выдавил:
– Да, мы знаем о них, но ни разу не встречали, не имеем представления, где находится их планета, и до сегодняшнего дня сомневались в их существовании. Они... Они боги, доктор.
«Чокнулся», – обреченно подумал Конвей. Ему приходилось сталкиваться со спятившими пациентами, и всегда лечение давалось с немалым трудом.
– Мой коллега слегка преувеличивает, – подал голос второй ианин.
Обычно Конвей не замечал между ними никакой разницы, однако сейчас ему показалось, что в движениях второй стрекозы сквозит этакий цинизм от утомления мирской суетой.
– Наверно, мне лучше поведать вам то немногое, что нам известно, чем распространяться о досужих домыслах...
