Академия и хаос - Бир Грег (книги .TXT) 📗

Советники, адъютанты и защитники Императора всего несколько дней назад объявили о блестящей победе над этими красивыми и опасными водорослями. По их словам, океан теперь был Засеян искусственными штаммами фагов, которые вскоре положат конец распространению водорослей. И действительно, сегодня океан светился не так ярко, хотя, возможно, лишь казался более темным под необычно ясным небом. «Смерть может быть жуткой и прекрасной одновременно», — подумал Гэри. Сон. Мечта. Покой.

Посреди Галактики в имперском астрофизическом исследовательском звездолете летел Лодовик Трема. Он был единственным пассажиром на борту. Сейчас он в гордом одиночестве восседал в роскошной кают-компании и с нескрываемым удовольствием смотрел легкомысленную развлекательную программу. Команда корабля, тщательно отобранная из класса горожан, увозила с собой в далекие рейсы, на целые месяцы уносившие их от цивилизации, тысячи таких программ. Офицеры и капитан, чаще всего являвшиеся выходцами из дворянских, аристократических семейств, предпочитали более изысканные библиофильмы.

Лодовику Треме на вид было лет сорок пять. Он был плотного телосложения, но не толстяк, некрасив, но обаятелен. Руки у него были большие, сильные, с длинными и толстыми пальцами. Один глаз немного косил, а уголки пухлых губ были опущены, отчего он казался либо законченным пессимистом, либо человеком, придерживающимся самых нейтральных взглядов. Волосы его были коротко стрижены, лоб — высокий, без единой морщинки, и лицо его выглядело бы из-за этого намного моложе, если бы не складки у глаз и рта.

Несмотря на то что Лодовик был представителем высшей власти Империи, и капитан, и весь экипаж корабля его полюбили. За односложными, сухими замечаниями по поводу его намерений или каких-либо фактов, похоже, крылся наблюдательный и добрый ум. Он никогда не говорил лишнего, но между тем его нельзя было упрекнуть в том, что он чего-либо недоговаривал.

Корабль окружала фистула гиперпространства, в котором он находился во время прыжков. Гиперпространство не было отчетливо различимо даже для корабельных компьютеров. И люди, и техника — рабы состояния пространства-времени — по-своему коротали время до окончания прыжков.

Лодовик всегда предпочитал более скоростные, хотя порой и не самые безопасные полеты по системе космических туннелей, однако эта транспортная сеть в последние десятилетия преступно мало использовалась и в итоге, подобно заброшенным туннелям подземки, пришла в негодность. В ряде случаев ожидающие пассажиры погибали на станциях пересадки. Словом, космическими туннелями теперь пользовались редко.

Капитан Картас Тольк вошел в каюту и на миг задержался за креслом Лодовика. Его подчиненные занимались тем, что следили за машинами, которые следили за целостностью корабля во время прыжков.

Тольк был высокого роста, с густыми светлыми волосами, пепельно-смуглой кожей. Его манеры отличались патрицианской напыщенностью, как правило, свойственной уроженцам Сароссы. Лодовик оглянулся через плечо и приветственно кивнул.

— После последнего прыжка останется два часа полета, — сообщил Тольк. — Укладываемся в расписание.

— Прекрасно, — кивнул Лодовик. — Где мы совершим посадку?

— На Сароссе-Мейджор, столичной планете. Именно там хранятся записи, которые вы ищете. Затем, как вы распорядились, мы вывезем оттуда максимально возможное число аристократических семейств по списку, составленному Императором. Корабль будет набит битком.

— Могу себе представить.

— Осталось всего дней семь до того момента, как ударная волна достигнет окраин системы. После этого она поглотит Сароссу всего за восемь часов.

— Времени неутешительно мало.

— Живой пример халатности и небрежения со стороны Империи, — сказал Тольк, даже не пытаясь скрыть язвительности. — Имперским ученым еще два года назад было прекрасно известно о том, что Кейл обречен и его звезда того и гляди взорвется.

— Сведения, сообщенные саросскими учеными, были далеко не самыми точными, — возразил Лодовик.

Тольк пожал плечами. Не было смысла вступать в споры. Все были виноваты в равной мере. Солнце Кейла превратилось в сверхновую год назад, взрыв звезды наблюдали в телескопы девять месяцев спустя, а потом… Бесчисленные дебаты, затем скуднейшие субсидии и, наконец, этот полет, который, безусловно, никак нельзя было счесть адекватной мерой.

Капитану не повезло. Именно его отправили туда, где он должен был своими глазами увидеть, как гибнет родная планета. Спасти же он должен был только Имперские летописи и несколько привилегированных семейств.

— В лучшие времена, — вздохнул Тольк, — Имперский флот мог возвести защитные противоударные экраны, и тогда можно было бы спасти около трети населения планеты. Мы могли отправить к месту предстоящего бедствия целые флотилии эвакуационных судов и вывезти миллионы, даже миллиарды людей. Этого бы хватило для того, чтобы сохранить и восстановить индивидуальность Сароссы. А Саросса прекрасна даже сейчас, поверьте.

— Я слышал об этом, — негромко проговорил Лодовик. — Мы сделаем все, что в наших силах, уважаемый капитан, хотя, как я понимаю, мое обещание звучит слишком холодно и вряд ли вас утешит.

Тольк скривился.

— Лично вас я ни в чем не виню, — сказал он. — Вы проявили сочувствие и были честны и откровенны, а главное — вы не сидели сложа руки в отличие от других членов правительственных комиссий. Мои подчиненные считают вас своим среди чужих.

Лодовик предупреждающе покачал головой.

— Даже самые невинные жалобы на действия Империи могут быть опасны. Вам не стоит так откровенничать со мной. Зря вы мне так доверяете.

Корабль едва заметно дрогнул, в каюте прозвенел мелодичный сигнал. Тольк закрыл глаза и автоматически ухватился за спинку кресла. Лодовик же и головы не повернул.

— Последний прыжок, — сказал капитан и посмотрел на Лодовика. — Я действительно доверяю вам, советник, но еще больше я доверяю самому себе. Ни Император, ни Линь Чен не станут разбрасываться людьми моего ранга. Я до сих пор знаю, как заново собрать наши двигатели, если они вдруг развалятся. Теперь мало кто из капитанов звездолетов такое умеет.

Лодовик кивнул. Это было правдой, но для защиты вряд ли годилось.

— Умение наилучшим образом использовать главные человеческие качества и при этом не злоупотреблять ими — тоже почти утраченное искусство, капитан. Считайте это честным предупреждением.

Капитан сразу посерьезнел.

— Намек понят, — кивнул он и уже развернулся к двери, но тут услышал нечто необычное. Он оглянулся через плечо на Лодовика. — Вы ничего не почувствовали?

Корабль вдруг снова вздрогнул, но на этот раз послышался писклявый скрежет, от которого капитан невольно стиснул зубы. Лодовик нахмурился.

— Почувствовал — вот это. Но что это было?

Капитан склонил голову набок, слушая доклад кого-то из подчиненных, звучавший в наушнике.

— Какая-то неполадка, какой-то сбой при последнем прыжке, — сказал он. — Это не так уж нетипично, когда выныриваешь поблизости от звездных скоплений. Пожалуй, вам лучше вернуться в свою каюту.

Лодовик отключил видеоаппаратуру и встал. Он улыбнулся капитану Тольку и похлопал его по плечу.

— Из всех, кто занимает важные посты на имперской службе, я более других желаю, чтобы вы провели нас через все рифы, капитан. Как бы то ни было, приходится выбирать. Вот и выбирайте, капитан Тольк. Подумайте о том, что с собой мы можем взять лишь минимум в сравнении с тем, что может быть сохранено в подземных склепах.

Лицо Толька помрачнело, он опустил глаза.

— Моя собственная фамильная библиотека, на Алое Кваде, она…

Сигнализация взвыла, словно стая огромных раненых зверей. Тольк, инстинктивно защищаясь, вскинул руки, закрыл ладонями лицо. Лодовик упал на пол и с необычайным проворством сгруппировался.

Корабль вертелся, словно волчок, в искривленном пространстве, куда он не должен был по идее попасть. В каком-то болезненном, нервическом вращении, издав звук умирающего великана, звездолет совершил непредвиденный асимметричный прыжок.