Голубой янтарь - Биленкин Дмитрий Александрович (книга бесплатный формат txt) 📗
— Но это факт. — Узкое худощавое лицо Гриднева напряглось. — Хотя и неправда… Хотите, вот прямо сейчас все изменится? Хотите, мы, как в дни Ньютона, снова станем мальчишками, которые играют красивыми раковинами на берегу, тогда как позади катит свои волны неведомое?
Лицо Гриднева озорно осветилось, с него спало десять, двадцать, а то и больше прожитых лет.
— Хотите?
— Ещё бы! — воскликнул Шорохов.
— Что ж. — Этапин пожевал губами. — Интересно, как вы на этот раз перевернёте мир…
— Очень просто, — весело сказал Гриднев. — Что, если, изучая океан, мы проглядели в нем одну мелочь? Цивилизацию, которая была для него тем же, чем наша для суши? Давно погибшую, но все ещё незримо присутствующую здесь и сейчас? Такую, что её зову послушны вот эти букашки, хотя её самой давно нет. Что скажете?
— Ничего. — Этапин замедлил шаг. — Если бы это говорил кто другой, я бы сразу сказал, что это бред.
— Возможно, возможно, даже скорей всего так! Ну и что? Мы отдыхаем, ведём растительный образ жизни, пора и встряхнуться. Я фантазирую, ничего больше, и смысл этого занятия сейчас, быть может, не в том, чтобы доказать, а в том, чтобы опровергнуть. Наваливайтесь, бейте, только докажите, что бред — это бред. Разрушать легче, чем созидать, не так ли?
Шорохов промолчал, понимая, что для такого спора он не более пригоден, чем пловец для марафонского бега. Лунообразное лицо Этапина нахмурилось.
— Нельзя разрушить то, чего нет, — сказал он.
— Иногда можно, — вставил Шорохов.
— Вот именно! — Гриднев наподдал камешек, и тот без всплеска исчез в волне. — Легко ли было разрушить миф о Бермудском треугольнике?
— Тем более не стоит создавать новый, — буркнул Этапин.
— А, выпад, укол — прекрасно! — Гриднев потёр руки. — Дуэль умов началась. Шорохов, вы секундант… Да, я злостно нарушаю “правило Оккама”. Но я никого не мистифицирую. Маленькое интеллектуальное упражненьице, всего лишь. А? Особо полезно для сугубых научных работников. Не обижайтесь, но в вас, дорогой мой, уже завязался бюрократический жирок…
Он пальцем ткнул в рыхлый бок Этапина. Тот засопел и отпрянул.
— Ну, полно, полно, я же шучу… Вы же умница, скептик, скажите что-нибудь по существу.
— Голословное утверждение есть голословное утверждение, — неожиданным фальцетом сказал Этапин. — Вы не привели ни одного доказательства, а уже требуете… Это я вам говорю как обрюзгший администратор.
“Н-да, — подумал Шорохов. — Нелегко приятельствовать с гением…”
— Вы правы, — сказал Гриднев. — Извините. Что ж…
Его лицо снова стало серьёзным. К ногам с шипением подкатилась волна, взъерошенная пена лизнула ботинок, но он этого не заметил.
— Осторожней, промочите! — воскликнул Этапин.
— А, спасибо… Знаете, в этом вечере, в этом закате, в этой небесной над нами клинописи есть что-то колдовское. Вы не находите, что мы оказались вне времени? Не пугайтесь, Этапин, все просто… Взгляните на море, на черно-красный закат, на бесконечные гребешки волн. Видим ли мы сейчас настоящее Земли или её далёкое прошлое? Ведь все было таким и миллиард лет назад… Так же в тяжёлых завесах туч садилось солнце, так же шумело море, так же пуст был песчаный брег. Теперь оглянитесь. Позади серые откосы дюн, лапчатые вершины сосен. Там, в сущности, перед нами будущее Земли.
— То есть как? — Этапин даже споткнулся.
— Элементарно. Природа этой косы создана человеком. Даже эти вполне естественные на вид дюны некогда были насыпаны, чтобы остановить ветровой перенос песка с моря. Когда-нибудь вся Земля уподобится здешней косе по той простой причине, что мы ввергли себя в экологический кризис, а единственный из него выход — восстановление и переустройство природы. Так, как это уже произошло здесь.
— Черт возьми! — Шорохов остановился.
— Похоже, вы правы. — Этапин не мигая смотрел на Гриднева. — Но…
— Но какое это имеет отношение к теме разговора? Видите ли, я задумался над тем, как вымышленная мной цивилизация могла проявить себя во времени и пространстве. Миллионы и миллиарды лет — их надо было почувствовать, ощутить, ведь это не просто цифры… И получилось: далёкое прошлое — вот оно. — Взмахом руки Гриднев показал на тлеющий закат. — И будущее мы тоже видим — рядом. А меж ними и в них — настоящее. Пансионат, в котором мы живём, обыденные огни танцверанды, наши теории, мы сами. Как это, оказывается, огромно и как мимолётно — миллиард лет!
— Вы заговорили как наш друг поэт. — Этапин покачал головой.
— А поэзия и есть дух науки. Ладно, перейдём к прозе… На суше жизнь эволюционировала сотни миллионов лет, в море — миллиарды. Отсюда вытекает допущение, что разум в океане мог появиться задолго до человека. Этапин, ваш ход, пожалуйста.
— Ваше предположение, — жёстко и как бы даже с удовлетворением произнёс тот, — противоречит как фактам, так и мнению авторитетных специалистов, какими мы, кстати говоря, в данной проблеме не являемся.
Гриднев вздохнул.
— Довод, конечно, убийственный, — сказал он с усмешкой. — Только природа не признает наших специализаций, она неделима. Только в науке после точки всегда следует новое слово. Теории и мнения… Верно, нам говорят: в океане более стабильная, чем на суше, среда обитания, поэтому эволюция там движется замедленно. Будто там не было “кембрийского взрыва”, когда в ничтожный геологический срок возникли скелетные организмы и окончательно сформировались почти все типы современного животного царства!
— И все же большая стабильность морской среды — это факт, — упрямо повторил Этапин.
— Не спорю, и тем не менее…
— Второй факт, — настойчиво продолжал Этапин. — Эволюция сухопутной жизни есть продолжение морской, поэтому нельзя говорить о её якобы укороченности. И интеллектуалы моря все-таки китообразные, то есть сухопутные в прошлом существа, а отнюдь не моллюски, рыбы или осьминоги. Это, простите, третий и самый веский факт.
— Да, если сравнивать живые существа так, будто это гонщики, мчащиеся по одному шоссе! Мы далеко оторвались, а кто там позади? Обезьяны, дельфины и ещё более отставшие спруты… Но эволюция, простите, не шоссе с односторонним движением. На суше первыми к разуму продвинулись отнюдь не млекопитающие, а насекомые, которые за сто или даже двести миллионов лет до человека создали интереснейшее подобие цивилизации. Уж если ссылаться на авторитеты, то почему бы не послушать Дарвина? “Мозг муравья есть один из самых удивительных комплексов вещественных атомов, может быть, удивительнее, чем мозг человека”. Но несовершенство трахейного способа дыхания насекомых не позволило этому мозгу укрупниться, и цивилизация муравьёв законсервировалась. А как пошло дальнейшее развитие их морских предков? Несомненно одно: жизнь сделала рывок к разуму и цивилизации задолго до млекопитающих. И, что очень важно, к ней устремились бесскелетные, то есть древнейшие организмы.
— Доказательства? — без выражения спросил Этапин. — Где доказательства, что такая цивилизация действительно была?
— Вот! — Гриднев взволнованно взмахнул рукой. — Тут самое главное, ради чего я этот спор затеял: проблема доказательств или отсутствие их. Пора взглянуть на неё шире. Мы ищем космические цивилизации и удивляемся их отсутствию. Не лучше ли для начала проверить собственное зрение? Вопрос: в состоянии ли мы различить иную цивилизацию у себя под носом? Можем ли мы отыскать её след сегодня, если в своём геологическом вчера её деятельность была соразмерима с нашей? В принципе ответ должен быть положительным: можем узнать, можем различить, можем понять. Но готовы ли мы к этому сегодня или психологически ещё слепы?
— Слепы… — повторил Этапин. — Смотря кто и в чем. Поскольку вы отвели мне роль скептика и догматика…
— Я?! — Гриднев изумлённо вскинул голову. — Бог с вами, опережайте меня сколько хотите, рад буду…
— Нет уж, позвольте! Значит, слепые, так? Минуточку, минуточку…
Шаря взглядом по кромке берега, Этапин сделал несколько шагов, проворно нагнулся и с торжеством поднял тусклый окатыш стекла.
