Шесть спичек (с илл.) - Стругацкие Аркадий и Борис (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
– Читаете, Андрей Андреевич?
– Читаю, – сказал Комлин. – Ши Най-ань, «Речные заводи». Очень интересно. Вот, например…
Веденеев по молодости лет знаком с китайской классикой почти не был и почувствовал себя еще более неловко, но Комлин вдруг захлопнул книгу, сунул ее Веденееву и попросил раскрыть наугад. Слегка смущенный, Веденеев повиновался. Комлин взглянул на страницу («один раз, мельком»), кивнул и сказал:
– Следите по тексту.
И принялся обычным своим звонким и ясным голосом рассказывать о том, как некто Хуянь-чжо, взмахнув стальными плетками, ринулся на неких Хэ Чжэня и Се Бао, и как некто «Коротколапый тигр» Ван Ин и его супруга «Зеленая»… Тут только Веденеев понял, что Комлин читает страницу наизусть. Начальник лаборатории не пропустил ни одной строчки, не перепутал ни одного имени, пересказал все слово в слово и букву в букву. Закончив, он спросил:
– Были ошибки?
Ошеломленный Веденеев потряс головой. Комлин захохотал, забрал у него книгу и ушел. Веденеев не знал, что подумать. Он рассказал об этом случае некоторым из своих товарищей, и те посоветовали ему обратиться за разъяснениями к самому Комлину. Однако Комлин намёк Веденеева на встречу в уединенной аллее встретил таким искренним изумлением, что Веденеев, замявшись, перевел разговор на другую тему.
Но наиболее странными казались события, имевшие место буквально за несколько часов до несчастья.
В тот вечер Комлин – веселый, остроумный, славный, как никогда, – показывал фокусы. Зрителей было четверо: Александр Горчинский, небритый и влюбленный в начальника, как девчонка, и молоденькие девушки-лаборантки – Лена, Дуся и Катя. Девушки остались, чтобы закончить сборку схемы для завтрашней работы.
Фокусы были занимательные.
Для начала Комлин предложил кого-нибудь загипнотизировать, но все отказались, и Андрей Андреевич рассказал анекдот о гипнотизере и хирурге. Потом он сказал:
– Леночка, сейчас я буду отгадывать, что ты спрячешь в ящик стола.
Из трех спрятанных вещей он отгадал две, и Дуся сказала, что он подсматривает. Комлин возразил, что он не подсматривает, но девушки принялись над ним подшучивать, и тогда он заявил, что умеет взглядом гасить огонь. Дуся схватила коробок, отбежала в угол комнаты, зажгла спичку, и спичка, разгоревшись, вдруг погасла.
Все страшно удивились и посмотрели на Комлина: он стоял, скрестив руки на груди и грозно хмуря брови, в позе иллюзиониста-профессионала.
– Вот это легкие! – сказала Дуся с уважением. От нее до Комлина было шагов десять, не меньше. Тогда Комлин предложил завязать ему рот платком. Когда это было сделано, Дуся снова зажгла спичку, и спичка снова погасла.
– Неужели вы задуваете носом? – поразилась Дуся, а Комлин сорвал платок, захохотал и, подхватив Дусю, прошелся с ней вальсом по комнате.
Затем он показал еще два фокуса: ронял спичку, и она падала не вниз, а как-то вбок, каждый раз отклоняясь от вертикали вправо на довольно большой угол («Опять вы дуете…» – неуверенно сказала Дуся); положил на стол кусок вольфрамовой спиральки, и спиралька, забавно вздрагивая, ползла по стеклу и падала на пол. Все, конечно, были страшно удивлены, и Горчинский стал приставать к нему, чтобы он рассказал, как это делается. Но Комлин вдруг стал серьезным и предложил перемножить в уме несколько многозначных чисел.
– Шестьсот пятьдесят четыре на двести тридцать один и на шестнадцать, – робко сказала Катя.
– Записывайте, – странным, напряженным голосом приказал Комлин и начал диктовать: – Четыре, восемь, один… – тут голос его упал до шепота, и он закончил скороговоркой: – Семь – один – четыре – два… Справа налево.
Он повернулся (девушек поразило, что он как-то сразу сник, cгopбился, словно стал меньше ростом), волоча ноги вернулся в «нейтринник» и заперся там. Горчинский некоторое время с тревогой смотрел ему вслед, а затем объявил, что Андрей Андреевич сосчитал правильно: если читать названные им цифры справа налево, то получится произведение – два миллиона четыреста семнадцать тысяч сто восемьдесят четыре.
Девушки работали до десяти, и Горчинский помогал им, хотя толку от него было мало. Комлин все не выходил. В десять они пошли домой, пожелав ему через дверь спокойной ночи. Наутро Комлина отвезли в госпиталь.
Итак, «легальным» результатом трехмесячной работы Комлина была «нейтринная акупунктура» – метод лечения, основанный на облучении мозга нейтринными пучками. Новый метод был необычайно интересен сам по себе, но какое отношение к нейтринной акупунктуре имела раненая рука Комлина? А необычайная память Комлина? А фокусы со спичками, спиральками и устным умножением?
– Скрывал, от всех скрывал, – пробормотал инспектор. – Не был уверен или боялся подставить товарищей под удар? Сложное дело. Очень странное дело!
Щелкнул видеофон. На экране появилось лицо секретарши.
– Простите, товарищ Рыбников, – сказала секретарша. – Товарищ Горчинский здесь и ждет вашего вызова.
– Пусть войдет, – сказал инспектор.
II
На пороге появилась громадная фигура в клетчатой рубахе с засученными рукавами. Над могучими плечами возвышалась могучая шея, увенчанная головой, заросшей густыми черными волосами, сквозь которые, однако, просвечивала маленькая плешь (или даже две плеши, как показалось инспектору), – фигура вдвигалась в кабинет спиной. Прежде чем инспектор успел удивиться, обладатель клетчатой рубахи, продолжая пятиться, сказал: «Пожалуйста, Иосиф Петрович», – и пропустил в кабинет директора. Затем вошедший аккуратно затворил дверь, неторопливо повернулся и отвесил короткий поклон. Лицо обладателя клетчатой рубахи и странных манер было украшено короткими, но весьма пушистыми усиками и казалось довольно мрачным. Это и был Александр Горчинский, «личный лаборант» Комлина.
Директор сел в кресло и молча уставился в окно. Горчинский остановился перед инспектором.
– А вы… – начал инспектор.
– Спасибо, – прогудел лаборант и сел, упершись в колени ладонями и глядя на инспектора серыми недобрыми глазами.
– Горчинский? – спросил инспектор.
– Горчинский Александр Борисович.
– Очень приятно. Рыбников, инспектор УОТ.
– Оч-чень рад, – сказал Горчинский с оттяжечкой.
– «Личный» лаборант Комлина?
– Не знаю, что это такое. Лаборант физической лаборатории Центрального института мозга.
Инспектор покосился на директора. Ему показалось, что у того в уголках глаз искрится ехидная улыбочка.
– Так, – сказал Рыбников. – Над какими вопросами работали последние три месяца?
– Над вопросами нейтринной акупунктуры.
– Подробнее, пожалуйста.
– Есть доклад, – веско сказал Горчинский. – Там все написано.
– А я все-таки попросил бы вас поподробнее, – сказал инспектор очень спокойно.
Несколько секунд они глядели друг на друга в упор – инспектор, багровея, Горчинский, шевеля усами. Потом лаборант медленно прищурился.
– Извольте, – прогудел он. – Можно и поподробнее. Изучалось воздействие сфокусированных нейтринных пучков на серое и белое вещество головного мозга, а равно и на организм подопытного животного в целом…
Горчинский говорил монотонно, без выражения и даже, кажется, слегка покачивался в кресле.
– …Попутно с фиксацией патологических и иных изменений организма в целом производились измерения тока действия, дифференциального декремента и кривых лабиальности в различных тканях, а также замеры относительных количеств нейроглобулина и нейростромина…
Инспектор откинулся на спинку кресла и с восхищенной яростью подумал: «Ну, погоди ты мне!..» Директор по-прежнему глядел в окно, дробно постукивая пальцами по столу.
