Савелий и динокан - Никитин Юрий Александрович (читать полную версию книги TXT) 📗
Местность была странная. Трава желтая, как глина, а глина зеленая, словно трава. Небо не синее, а зеленое, и солнце будто не солнце, а громадная луна в треть неба.
«Ничего, – сказал себе Савелий, шагая за инсектоном, – у нас есть земли, где полгода день, полгода ночь. Вот это чудо так чудо. Или взять Африку, где слоны водятся. А есть еще страны, где растут пузыри с колючками. Кактусы называются…»
Задумавшись, он чуть не наткнулся на проводника. Тот очень медленно перебирал подкашивающимися лапками. Гладкое упругое тело съежилось, обвисло складками. И весь он стал маленьким и очень жалким.
– Что с тобой, паря? – спросил Савелий встревоженно. – Прихворнул вдруг?
– Ни… чего, – ответил инсектон едва слышно. – Все… нормально. Просто… солнце зашло.
Савелий недоумевающе посмотрел вверх. Большое лохматое облако наползло на местное светило. Двигалось оно быстро, через две-три минуты солнце снова сияло на зеленом небе.
Инсектон сразу подбодрился. Его тело раздулось и стало упругим, лапы замелькали чаще.
– Странный ты, паря, – сказал Савелий. – Под солнцем раздуваешься, в тени съеживаешься. Это потому, что насекомый?
– Потому, – ответил инсектон печально. – Ты, хомо, млекопитающее, тебе хорошо. От температуры воздуха не зависишь, сам себе делаешь температуру. У тебя ведь постоянная?
– Еще бы! – ответил Савелий. – В любое время дня и ночи, зимой и летом.
– Ну вот, – сказал инсектон уныло, – а у меня на солнце жар, в тени озноб, а осенью мы вообще замираем.
– Как мухи?
– Как стрекозы, – ответил инсектон. На странном безгубом лице промелькнула грустная полуулыбка. – Нашу планету населяют только рыбы, насекомые и пресмыкающиеся. Жизнь зимой замирает. Один только динокан свирепствует…
– Что за зверь?
– Чудовище. Тоже, как и ты, млекопитающее. Потому ему любая погода нипочем. А зимой он разрывает наши норы и поедает… – инсектон всхлипнул, по зеленому лицу потекли слезы, – нас, наших жен и детушек малых…
– Найдем управу, – пообещал Савелий твердо.
– Это ж только представить себе, – сказал инсектон потрясенно, – не замирает даже зимой!
– Ну и что? – буркнул Савелий. – Эка невидаль! Я тоже не замираю. Зимой у нас жизнь бьет ключом. Как и летом.
Инсектон съежился от страха. Он невольно ускорил шаг, оглядываясь на грозного землянина глазами, полными ужаса.
Савелий усмехнулся и пошел быстрее. Через час ходьбы они подошли к подножию ближайшей горы. Инсектон нерешительно остановился:
– Вот здесь динокан спускается с гор… Можно мне уйти?
– Иди, – сказал Савелий великодушно.
Он сбросил рюкзак, сел на большой камень. Инсектон нерешительно топтался рядом.
– Вы даже не спросили, какой он, – сказал он неуверенно, – я могу обрисовать, если хотите, внешний облик…
– Не надо, – прервал Савелий добродушно. – Знаю. Ростом мне по грудь, молодой, сильный, линяет, худой, отличный бегун, хорошо прыгает, у него хорошее зрение и слух, когти не прячет, самец…
– Достаточно! – вскричал изумленный инсектон. – Я-то всего этого не знаю. И никто не знает. Кто вам рассказал?
Савелий указал на едва приметный след на влажной траве.
– И вы по одному отпечатку…
– По отпечатку, – сказал Савелий покровительственно. – Самый паршивый следопыт по единственному волоску определит пол, возраст, рост, силу, здоровье, сыт или голоден, местный или пришелец из другого леса…
– Довольно, – воскликнул инсектон и замахал лапками. – Я не следопыт, охотничью премудрость не усвою. Я только огородник.
Он пошел обратной дорогой, часто оглядываясь на страшное млекопитающее, которое взялось защитить их от другого страшного млекопитающего.
Савелий положил рюкзак рядом, развязал. Бутерброды с домашней колбасой Мария готовить умела тоже… Он успел после ухода инсектона заморить червячка, а потом еще и плотно подзакусить, прежде чем охотничий инстинкт подсказал: пора.
Все так же неторопливо запихнул остатки снеди в рюкзак, взял ружье, взвел курки.
По склону горы словно катился тяжелый камень. Вздрагивали деревья, падали хрупкие стебли хвощей и королевских папоротников. Слышался треск, хруст, приглушенный рык сильного животного.
Из зарослей шагах в двадцати от Савелия выскочил громадный зверь. Ростом он был с теленка, только страшная пасть и когтистые лапы говорили ясно: хищник. Увидев человека, зверь сделал два прыжка и остановился в десяти шагах. Однако жертва бежать почему-то не бросилась.
Динокан угрожающе зарычал.
– Господи, – сказал Савелий жалостливо, – до чего скотину довели! Запаршивел, отощал, ребра пырчат, шерсть клочьями…
Он вынул из рюкзака бутерброд с домашней колбасой, кинул зверю. Динокан поймал на лету, грозно клацнул челюстями.
– Ну как? – спросил Савелий.
Динокан опустил хвост и униженно помел по траве.
– То-то, – сказал Савелий удовлетворенно. – Настоящей еды ты, брат, и не пробовал. И никогда здесь не попробуешь. Лови еще!
Он подбросил второй бутерброд. Динокан клацнул, глотнул два раза. Глаза из красных стали зелеными, помасленели. Он опустил голову и осторожно подошел к Савелию.
– И не стыдно тебе? – спросил Савелий укоризненно. – Здоровенный кобель, а воюешь с жабами да мухами. Оттого и отощал, как мартовский кот. Разве ж мухами наешься, даже если они с корову? Настоящей еды ты и не нюхал. Пожуй, убедись!
Он снова сел на валун, перебросил рюкзак на колени. Динокан стоял перед ним и смотрел с ожиданием.
Савелий достал куриную лапку, осторожно протянул зверю. Динокан жадно втянул незнакомый запах, ноздри затрепетали.
– Оп! – крикнул Савелий.
Динокан снова поймал на лету, захрустел. А когда покончил с пищей богов, посмотрел на человека приниженно и покорно.
– Пропадешь, – сказал Савелий со вздохом. – Молодой еще. Возьму-ка я тебя, брат, с собой. Будем на медведя ходить, ишь какой вымахал. Да и сохатый от тебя не уйдет, ты зверь справный. И заживем мы с тобой, Васька!
Он поднялся, закинул рюкзак на плечи. Динокан вздохнул. Савелий отошел на несколько шагов, оглянулся. Зверь стоял на прежнем месте и с тоской смотрел на царя природы.
