Москва, 2000-й... - Никитин Юрий Александрович (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Понятно. Ты из тех, – поддел его Константин, – кто в прошлом веке пытался легализировать, т. е. перевести из «некультурных» в «культурные» марихуану и героин?
– А ты из тех, – разозлился Павел, – кто еще на три века раньше за курение табака в Турции рубил головы и с трубкой в зубах насаживал на кол, желательно на людной площади, а в России рвал несчастным курильщикам ноздри и ссылал на каторгу!.. Ты даже не знаешь, что и сам поглощаешь эту наркоту в диких дозах!
– Я?
– Ты!
– Каким образом?
– А что у тебя в книжном шкафу? Полно наркоты! Фантастика, детективы, слюнявые романы про любовь. Разве не становишься красавцем супергероем с первых же строк?
– Книги не наркота!
– Смотря какие. Вон энциклопедии – не наркота. И справочники. И классика. Не вся, правда. Раньше над книгой надо было думать, понимаешь? А сейчас?.. Идиоты. Не знают, даже если они академики и все в медалях, как породистые собаки, что книжная наркота потому и пришла с Запада.
– Ага, сел на свой конек о гнилом Западе!
– Дурень, послушай сперва. Ты хоть знаешь, что развитие литературы на Западе и на Руси шло противоположными путями?.. Нет?.. А я тебе докажу. Это так очевидно, что надо быть круглейшим идиотом, чтобы не замечать. Но не замечают!.. Идиоты. Страна непуганых идиотов. Да и на Западе их не меньше. Даже больше, пожалуй.
– Ну-ну, не отвлекайся!
– У них литература пошла от странствующих менестрелей, бардов, что бродили от замка к замку, пели и рассказывали баллады. Сумеет развеселить или разжалобить – ему пряник и кошель с монетами, а нет – в шею. Так искусство и совершенствовалось. Искусство развлекать!.. А у нас вся литература пошла от церковной, первые ее образцы – это «Откровения такого-то святого», «Поучения такого-то». Она так и называлась духовной, ибо писало эти книги духовенство. А потом, когда робко отделилась веточка светской, она осталась духовной, такова сила традиции! Точно так, как на Западе осталась традиция развлекать богатых феодалов. Сейчас там феодал всякий, кто может купить книгу. Его и развлекают, из него выжимают слезы, а заодно и монеты.
Константин недоверчиво поморщился:
– Ты глубоко забрался.
– Ничего подобного! Духовная литература была при князьях, потом при многочисленных царях, при советской власти. Потому у нас немыслимы авторы вроде Вальтера Скотта, Дюма, Жюля Верна, Уэллса, Эдгара По, массы всех этих вестернов, детективов, ужасников, фантастики, триллеров. У нас читать книгу – работа. Так и говорили «работает над книгой». А у них шло усиление спецприемов, как воздействовать сильнее на читателя, на его чувства, на его инстинкты. То есть, сперва узаконили чай и кофе, вот-вот узаконят марихуану, а сейчас книги по мощи воздействия приближаются к двойной дозе героина, а некоторые и превосходят. Так что иные книги уже помощнее тех оранжевых пилюль, которые слабаки глотают, как лошади.
Константин пожал плечами:
– Я не читаю на языках. А такие книги у нас не переводят. Пилюли же дают человеку возможность жить в роскошной квартире, общаться с интересными людьми, как вот ты, к примеру, могу бывать везде, где захочу.
Павел усмехнулся, глаза остро блеснули:
– Но зато не знаешь, только веришь – есть я на самом деле или же игра твоего воображения? С которым ты споришь умно, умело, а я остаюсь в дураках?
Константин сказал кисло:
– Ну, я не сказал бы, что побеждаю в споре.
– Значит, я не воображение? Или твое воображение начало давать сбои? Все ли у тебя в порядке, дружище?
– Не сомневаюсь!
Похоже, ответ прозвучал излишне резко. Павел всмотрелся внимательнее, покачал головой:
– А не переел ли ты их? Неустрашимый рыцарь, герой Галактики, чей гордый девиз – защищать слабых, беречь женщин?
Константин скользнул по коробочке с оранжевыми пилюлями жадным взглядом. Через мгновение окажется в своем уютном мире, а она, эта женщина, останется в этом неприспособленном, отравленном выхлопными газами, где работы выше головы… Он, мужчина, уйдет в тыл, оставив эту слабую, ведь слабую же, на передовой?
Он еще не знал, что принял то решение, к которому давно шел. Пилюльки часто-часто застучали о раковину. Он автоматически открыл кран, но вместо воды закапала ржавая жижа.
Она жадно смотрела ему в лицо. Он шагнул к ней, взял за плечи. Глаза ее были трагически расширены, лицо бледное как мел.
– Да куда ты без меня? – спросил он, уже не замечая в своем голосе слабой нотки. – Пропадешь, мой жалобный зайчик.
Он расправил плечи, чувствуя плотно облегающую кольчугу. Пальцы правой руки обхватили рукоять двуручного меча, а на левой чувствовал привычную тяжесть щита с его красивым и гордым девизом. Он, рыцарь этого мира, остается в нем охранять и защищать свою женщину!
