Смерть труса - Сильверберг Роберт (книги онлайн полные txt) 📗
На лбу у Дэйва выступил пот, он смахнул капли влаги рукавом рубахи.
– Но такой возможности мне так и не представилось. Не успел я выйти на улицу, как со мной случился приступ головокружения. Перед глазами у меня мелькали звезды, огненные круги, в общем все то, что рисуют карикатуристы в комиксах. А затем я очнулся…
– Снова в лаборатории?
– Нет! На рисовом поле, в какой-то восточной стране. Не спрашивай меня, где: я до них пор этого не знаю. Это могло быть где угодно: в Китае, в Японии, даже в России. Я оказался в теле крестьянина, заурядного трудяги. Я, как безумный, метался по полю, пока меня не осенила единственная здравая мысль. Взглянуть на свою ногу.
– Ушиб!
– Он был на своем месте, там, где ему и положено было быть. На колене. Это было единственной ниточкой, связывавшей меня с реальностью.
Только она спасла от неминуемого безумия, так что, Барретт, помоги мне…
– Послушай-ка, Дэйв. А не разыгрываешь ли ты меня сейчас каким-нибудь образом?
– Нет, я говорю совершенно серьезно. Так что помоги мне, Барретт. Эта машина – она развоплощала меня, помещая мою личность в пятнадцати совершенно различных телах, обитавших в прошлом. Не спрашивай, каким образом или почему – я не знаю этого! Я знаю только то, что случилось истинное чудо, когда эта… эта штуковина в конце концов отпустила меня, и мне было разрешено вернуться назад, сюда, в наше время. Я не в состоянии даже передать тебе, Барретт, сколько благодарственных молитв вознес я за это чудо. Ты знаешь, я никогда не относился серьезно к религии, но, поверь мне, – я пал ка колени и непрерывно повторял: «Спасибо тебе, Боже, спасибо тебе».
Барретт безмолвно созерцал растревоженное лицо Дэйва.
– Только несколько дней тому назад я наконец выяснил, что стало причиной этого чуда, – тихо произнес Дэйв. – Я был впервые в лаборатории после того, как все это случилось, и произвел тщательную проверку оборудования. И обнаружил, что вышла из строя одна из основных электронно-лучевых трубок. По моим прикидкам, это произошло примерно как раз в то время, когда я вернулся в нынешнюю реальность. Если бы не эта неисправность трубки…
– И что же станется теперь с этой твоей машиной развоплощения? Уж не собираешься ли ты разломать ее, превратив в груду металлолома?
– Право, не знаю. – Дэйв вперился взором в пол, лоб его избороздился морщинами. – После того, как она такое со мной проделала, велико было мое искушение поступить именно так. Но как ученый – нет, Барретт, я не в состоянии был позволить себе такое. Я заменил негодную электронно-лучевую трубку. Сейчас все оборудование в полной исправности. Я намерен передать его Институту, и пусть его сотрудники сами решают, что с ним делать.
Барретт поднялся, аккуратно расправил складки, образовавшиеся на его тщательно отутюженных брюках.
– Вот как? И у тебя даже и намерений не было продемонстрировать мне этот сооруженный тобою монстр?
Дэйв рассмеялся.
– Ну, если ты так настаиваешь… Но ты ведь сам прекрасно представляешь, какой у тебя характер. Это адское нагромождение сложнейшей электронной аппаратуры. Стоит тебе хоть один раз увидеть, как ты надолго сможешь потерять покой и сон.
Лицо Барретта вспыхнуло.
– О, я и не догадывался о такой своей слабинке. Тогда испытай меня.
Они спустились в лабораторию, которая размещалась в подвале принадлежавшего Дэйву дома. Внутри ее и намека не было на стерильную чистоту и порядок среди беспорядочного скопления самого разнообразного оборудования, запрудившего все помещение. В ней ничего не было общего с безукоризненностью лабораторий, которыми заведовал Барретт Маркс. Губы его искривились, он брезгливо вытер пыль с кончиков пальцев.
– Вот это и есть мое творение, – добродушно произнес Дэйв, но лицо Барретта теперь стало абсолютно непроницаемым. То, что он увидел, оказалось слишком сложным для его понимания, но он никогда и ни за что не согласился бы выказать охватившее его смущение перед Дэйвом Лоуэллом.
Сейчас он внимательно рассматривал платформу в центральной части устройства.
– Именно вот здесь я и стоял, – пояснил Дэйв, – в самом центре светового пятна, созданного этими электронно-лучевыми трубками. Подожди минуту. Я продемонстрирую тебе эту машину в действии.
Барретт не спускал глаз с Дэйва, который прошел к одному из столов и запустил руку в стоявший на нем аквариум с затемненными стеклами. Вернулся он с маленькой черепахой в руке. Голова и ноги ее выписывали в воздухе беспорядочные движения, напоминавшие плавательные. Он поместил черепашку на платформу своей машины и щелкнул выключателем. После этого произвел еще ряд регулировок на пульте управления, и роговой панцирь черепашки залило свечение.
– Смотри внимательно, – произнес Дэйв.
Черепашка исчезла.
– Где же она? – выпучив глаза от изумления, воскликнул Барретт.
– Я же говорил тебе, – усмехнулся Дэйв. – Где-то в прошлом возможно, в теле какой-нибудь самой обыкновенной черепахи, жившей в пятнадцатом веке. Как мне кажется, это не самая худшая для нее перспектива.
Барретт покачал головой.
– Чудо, – задумчиво произнес он. – В этом нет никаких сомнений. Ты сотворил чудо, Дэйв.
– Может быть. Только я дал себе зарок больше не заниматься подобными чудесами. Пусть в Институте побалуются с этим некоторое время. Пусть его сотрудники решают, что делать с этой машиной.
Внезапно одна шальная мысль с такой силой потрясла воображение Барретта, что он все еще пытался осмыслить ее, когда язык его уже непроизвольно дал ей словесное оформление.
– Дэйв! – с необыкновенной горячностью поспешил произнести он. – Отдай мне эту машину!
– Что?
– Ты не хочешь оставлять ее у себя. Для тебя она всего-навсего игрушка. Разве я не прав?
– Ну, даже не знаю, что и сказать, Барретт. Разумеется, для меня работа над нею не является такой уж жизненно важной. Просто…
– Тогда отдай ее мне! Позволь мне поработать с нею… Возможно, мне удастся преодолеть затруднения, связанные с ее работой. Может быть, мне повезет внести в нее кое-какие усовершенствования…
– Тебе? – В тоне голоса Дэйва и тени не было неуважительного отношения к прежнему другу. Его вопросительная интонация скорее была констатирующего, не вызывающего сомнений свойства…
– А почему бы и нет? – раздраженно произнес Барретт. – Неужели ты абсолютно уверен в том, что я не в состоянии этого сделать? Неужели ты полагаешь, что я круглый идиот?
– Я этого совсем не говорил.
– Тогда отдай мне эту машину! Дай мне возможность самому убедиться в том, что я в состоянии с нею сделать. Ты же знаешь, Дэйв, что я всегда мечтал о чем-нибудь вроде этого. Всегда, всю свою жизнь. Об одном, очень значительном научном проекте – одной, главной в своей жизни работе. Только ты в состоянии понять это.
– Разумеется, я все понимаю. Просто я считаю, что в Институте…
– Институт – это кладбище идей! Им наплевать на все эти возможности, которыми хочу воспользоваться я. Я непременно сделаю из этого что-нибудь значительное, Дэйв. Вот увидишь. Что-нибудь очень важное. Что-нибудь грандиозное. – Его голос поднялся до крика. – Что-нибудь, о чем будут долго помнить!
Прежде, чем ответить, Дэйв долго вглядывался в ставшее мертвенно-бледным лицо приятеля. Лоб его покрылся морщинами, он стал растерянно покачивать головой.
– Успокойся, Барретт. Извини меня, но ответ мой однозначен – нет.
Он повернулся в сторону лестницы, и явная твердость этого его намерения покинуть лабораторию и больше не возвращаться к этой теме распалила Барретта Маркса в еще большей мере, чем спокойное, безмятежно-самодовольное выражение лица Дэйва. Пальцы его правой руки сами согнулись в очевидном, рефлекторном стремлении плотно сомкнуться вокруг какого-нибудь оружия, а глаза тут же и нашли таковое: блестящий с хромированной поверхностью стальной прут, валявшийся на покрытом пылью ящике для запасных частей. Он схватил его, прут прочертил в воздухе яркую параболу и обрушился прямо на правый висок Дэйва Лоуэлла. Тот безмолвно, не испустив даже стона, свалился на пол.
