Солдат Кристалла - Ли Шарон (чтение книг txt) 📗
Ища по магнитному компасу север, он заметил, как нервно мигает дисплей из-за флуктуации поля, и подумал, не появятся ли в ночном небе опять призрачные коронные разряды.
Шагая по каменистому гребню, Джела чувствовал, как нарастает в нем злость. Судя по сохранившимся записям, сравнительно недавно – возможно, всего две тысячи лет назад по Общему календарю, – этот мир был намечен для колонизации под открытым небом. А тем временем? А тем временем шериксы задумали и осуществили бомбардировку внутренних планет, поместив роботов на внешние облака астероидов и нацелив их и на звезду, и на эту планету.
Убивать. Разрушать. Чтобы любая жизнь – человека, животных, кого угодно, – и без того маловероятная, стала невозможной.
Шериксы делали это везде, где могли, словно сама жизнь считалась у них проклятием. Явные признаки деятельности шериксов свидетельствовали, что на этой планете или в системе было что-то, стоившее этих усилий…
И вот теперь здесь оказался Джела – возможно, первый человек, ступивший на эту планету, а возможно – последний. И он пытается понять, что именно здесь было настолько достойным уничтожения, что находилось столь ненавистного для шериксов, чтобы они сосредоточили тут свои немалые разрушительные способности.
Бесполезно злиться на врага, когда врага рядом нет. Он вздохнул, вспомнил о дыхательных упражнениях и стал их должным образом выполнять. В конце концов он был вознагражден спокойствием и его походка выровнялась, неэффективные злые скачки сменились правильным и быстрым солдатским походным шагом.
Внезапно он оказался почти в полной темноте, а потом снова вышел на свет – узкое ущелье, в которое он попал, расширилось. В снегопад или в дождь здесь было бы опасно. Но теперь, когда все растения были убиты или ушли под землю, а все животные, если таковые существовали, давно вымерли, этот путь был не хуже других.
Спустя некоторое время он снова оказался почти в темноте – и заметил на севере в небе мерцание. Тогда он остановился, чтобы сориентироваться. Под ногами у него был иловый нанос – достаточно мягкий, чтобы спать.
Он мысленно проверил список своих запасов, достал вечерний рацион, выбрал пузырь с водой и устроил себе лагерь прямо на месте. Зеленые сполохи в небе мерцали еще долго после того, как он заснул.
Опоры для ног стали ненадежными, и Джела почти пожалел о своем решении идти налегке. Веревка, которую он взял с собой, была едва ли в три его роста, а продвигаться по скальному рельефу было бы проще с длинной веревкой. С другой стороны, он двигался быстрее, чем мог бы с полной выкладкой, а рационов у него все равно лишних не было…
Идти понизу было легче, чем по гребням, поскольку ветер с каменной крошкой досаждал меньше, хотя время от времени какой-нибудь вихрь все-таки царапал ему лицо своей ношей. К тому же приятно было не находиться под постоянными прямыми лучами местной звезды, хотя ближе к полудню они снова начнут его доставать. Однако пока что Джела шел вперед и оставался во вполне приличной форме.
Но вот рационы… это вопрос серьезный. Конечно, они составлены так, чтобы поддерживать максимальную работоспособность на минимальном пайке, и Джела сам составлен (ну, или генетически отобран) так, что еды ему нужно меньше, чем большинству людей, и воду он использует гораздо эффективнее. Но сколько-то еды, сколько-то воды, сколько-то сна и какое-то укрытие ему нужны, иначе он, как и большинство людей, лишенных всего этого, умрет.
Плохо продумана эта часть – насчет смерти, подумал он. Но нет – именно смерть шериксы и хотели победить. А может, даже победили – никто не мог сказать наверняка. А он сам – универсал Джела – был спроектирован как человек, и проект в целом одобрял. Например, зрение и слух у него были куда лучше среднего. Реакция у него была быстрая и точная, и сила для человека его размеров больше, чем у любого другого. Или почти любого.
Именно эта часть проекта привела его в свое время к перелому ноги, хотя он и был гораздо сильнее среднего. Он просто не в состоянии оказался выдержать вес шести крупных мужчин одновременно. Он много раз повторял ту драку – и сам, мысленно, и с несколькими инструкторами по боевым искусствам. Он все сделал правильно – просто иногда, что ни делай, поражения не избежать.
Джела поймал себя на том, что снова дал волю цепочке мыслей. Опомнившись, он заставил себя сосредоточиться на настоящем. Еще секунда-другая, и он выйдет из каньона собственно в долину. Скоро должны показаться строения, которые заметил во время разведывательных пролетов.
Корабельные геологи предположили, что это могут быть сооружения для предотвращения наводнений. Выдвигалась также гипотеза, что это – «шкафы» для каких-то станций, генерирующих энергию, которым необходимо было выдерживать как наводнения, так и лед. Или плотины – для накопления воды? Была даже идея, что это – остатки жилищ…
Забурчал живот, протестовавший против отсутствия утреннего пайка. Джела решил, что еще какое-то время поголодает. Пока не обязательно вскрывать следующую пачку.
Он зашагал дальше. Козырек шапки защищал глаза, высматривающие первые признаки…
Вот! Вот оно!
Строение, конечно, занесло песком, а дальше оказалось еще одно. Но форма, детали, торчащие обломки…
Джела пробежал около ста шагов, отделявших его от ближайшего сооружения, приложил к нему ладонь…
И засмеялся, качая головой.
А потом снова засмеялся, потому что не хотел плакать…
2
На поверхности планеты,
Звезда 475 А
Время на задании: 9 планетных дней;
выполнение задания продолжается
Деревья эти были когда-то величественны. Их кроны местами поднимались над краями каньона и защищали долину от прямых лучей местной звезды. Очевидно, от них зависела вся местная экосистема, и неудивительно, что корабельные геологи с орбиты сочли их конструкциями…
Даже останки их впечатляли. Диаметр упавшего ствола, к которому прикоснулся Джела, был у основания в шесть или семь раз больше человеческого роста, и трудно было бы сказать, какой длины доски могут получиться из этого бревна.
Джела обратил внимание на тень ствола, поскольку свет начал заливать долину всерьез.
Пора было двигаться вниз по руслу. Если здесь вообще осталась вода, то скорее всего в древних истоках – куда идти слишком долго – или в низовьях. До низовьев он успеет за то время, когда это еще будет иметь смысл.
Он шел, потому что решил исследовать планету, – и это он и делал. Ночами он останавливался только тогда, когда даже его усиленное зрение начинало отказывать, и ночевал там, где остановился. Он перешел на урезанный паек, уменьшил его вдвое, а потом – еще вдвое, и старался пить как можно меньше. Пока аварийный маячок не привел к нему никого – ни друга, ни врага.
И потому он шел. Он заставлял себя быть внимательным, и внимание это делил между анализом обстановки, наблюдением за небом и долгим спором с самим собой – спором, который он проигрывал.
– Не буду я этого делать. Они меня заставить не могут!
– Будешь. Могут.
– Не буду. Не могут.
Спор относился ко все больше распространяющейся среди новых солдат моде наносить идентификационные метки на лицо. С модой как таковой ему мало приходилось иметь дело, вообще он считал, что подобные решения должен принимать командир, а не подчиненные. И тем не менее он должен был признать, что это удобно – с первого взгляда определить часть, звание и специальность данного солдата. – А вот нет!
Он произнес это громко – и решительно – как раз перед Деревом Номер Шестьдесят Четыре. И когда он использовал комель этого дерева как источник тени и проверял угол, под которым тень падала, у него в кармане коротко хихикнул маячок.
Он вытащил прибор, уставился на огонек его питания… Но это было глупо. Если ситуация не улучшится, причем быстро, то аккумулятор прибора переживет его на очень приличное число лет. В конце концов, прошло уже три дня… или четыре? , с тех пор, как он в последний раз слышал этот звук…
