Т. 08 Ракетный корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон (книги без регистрации .TXT) 📗
Дон не ответил, и лейтенант добавил:
— Не сердись. Было бы проще сначала хорюшенько дать тебе в глаз, а потом допрашивать. Но я этого не сделал. У меня самого сын примерно твоего возраста. И лошадку твою я тоже не хотел обижать; так уж получилось, что я люблю лошадей. Я ведь родом из деревни. Ну как, не держишь на меня зла?
— Э… нет, наверное.
Лейтенант протянул руку, и Дон, сам того не желая, пожал ее. Он даже почувствовал симпатию к этому офицеру. И решился задать еще один вопрос:
— Могу я проститься с доктором Джефферсоном?
Выражение лица мужчины изменилось.
— Боюсь, что нет.
— Почему? Вы же будете следить. Разве нет?
Офицер помялся.
— Не вижу причин скрывать от тебя: у доктора Джефферсона были сильные нелады со здоровьем. И нынче вечером у него был приступ, он скончался от паралича сердца.
Дон вытаращил глаза.
— Возьми себя в руки! — отрывисто сказал следователь. — Все там будем.
Он нажал кнопку и приказал вошедшему охраннику проводить Дона. Обратно его выводили другим путем, но он был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить это. Доктор Джефферсон мертв — это казалось невероятным. Такой энергичный, такой жизнерадостный человек… Дон все еще раздумывал об этом, когда его втолкнули в главный пешеходный туннель.
Внезапно ему припомнились слова, сказанные в классе учителем биологии: «В конечном счете любая смерть происходит от остановки сердца».
Дон поднял правую руку и пристально посмотрел на нее. Надо бы вымыть руку, и как можно скорее.
4. «ДОРОГА СЛАВЫ»
У Дона еще были дела, и он не мог торчать тут всю ночь.
Во-первых, наверное, лучше вернуться на вокзал и забрать свои вещи. Дон покопался в своей сумочке-визитке, отыскивая багажную квитанцию и с тревогой думая о том, как будет добираться до космопорта. У него по-прежнему не было мелочи, чтобы расплатиться за роботакси.
Багажную квитанцию Дон не нашел, хотя и вытряхнул из бумажника все, что там лежало. Остальное было на месте: аккредитив, удостоверение личности, депеши от родителей, поблекшая фотография Лодыря, свидетельство о рождении, всякая всячина. Не было только квитанции. А ведь он помнил, что положил ее именно туда.
Дон подумал о том, чтобы снова вернуться в «муравейник» Бюро расследований. Теперь он был точно уверен, что квитанцию вытащили, и, скорей всего, вытащили, когда он спал. Проклятье, нашел тоже время спать! Может, легавые накачали его лекарствами? Дон решил не возвращаться. Не только потому, что не смог бы найти того офицера (он даже и фамилии-то его не знал), но и — и это было куда важнее — потому, что не хотел вновь там оказаться, даже если бы ему посулили весь багаж, хранящийся на вокзале «Гэри». Ладно, черт с ними, с сумками. До отлета он успеет обзавестись новыми рубахами и штанами.
Дон решил, что лучше отправиться в «Караван-сарай». Но первым делом нужно было выяснить, где он находится. Дон медленно двинулся вперед, высматривая какого-нибудь прохожего, не слишком спешащего и не слишком важного, к которому можно было бы обратиться с вопросом. Подходящий человек попался на следующем перекрестке, он торговал лотерейными билетами.
Продавец оглядел Дона.
— Зачем тебе тащиться туда, дорогуша? — он подмигнул. — Я сам могу подыскать тебе что-нибудь хорошенькое.
— Я лучше знаю, чего мне надо, — упрямо ответил Дон.
Мужчина пожал плечами:
— Как хочешь, дурик. В общем так — топай прямо, пока не дойдешь до площади с электрическим фонтаном, там вставай на тротуар, что ползет к югу. Спросишь кого-нибудь, где тебе сойти. В каком месяце ты родился?
— В июле.
— В июле? Малыш, тебе повезло! У меня как раз остался билет с гороскопом на твой месяц. Гляди.
У Дона не было никакого желания покупать билет, и он уже хотел заявить продавцу-прохиндею, что гороскоп — такая же глупость, как седло на корове, но неожиданно для себя выложил последнюю мелочь, купил билет и сунул бумажку в карман, чувствуя себя идиот идиотом. Продавец сказал:
— Примерно полмили по движущейся дорожке. Только вычеши солому из волос, прежде чем заходить внутрь.
Дон без труда отыскал дорожку, оказавшуюся экспрессом с оплатой заранее. Но лотерейные билеты кассовый аппарат не интересовали. Тогда Дон отправился к гостинице пешком по узкому карнизу, тянувшемуся вдоль тротуара, и скоро отыскал то, что надо.
Залитый светом парадный подъезд занимал ярдов сто туннеля.
Когда Дон вошел, никто не бросился, расшаркиваясь, ему навстречу. Он подошел к портье и попросил комнату. Клерк подозрительно оглядел его с головы до ног.
— Кто-нибудь уже позаботился о вашем багаже, сэр?
Дон объяснил, что багажа у него нет.
— Хорошо. С вас двадцать два пятьдесят, оплата вперед. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь.
Дон расписался и поставил отпечаток большого пальца, потом вытащил отцовский аккредитив.
— Я могу получить наличные?
— А сколько там? — служащий взял карточку. — Конечно, сэр. Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Дон вручил ему документ. Портье засунул его вместе со свежим отпечатком пальца в контрольный аппарат. Раздался подтверждающий сигнал, и клерк вернул удостоверение.
— Ну что ж, вы — это вы. — Он отсчитал деньги, вычтя из них за комнату. — Ваш багаж прибудет отдельно, сэр? — Судя по перемене в его поведении, Дон сделал большой шаг по общественной лестнице.
— А? Нет, но здесь для меня может оказаться кое-какая почта.
Дон объяснил, что утром намерен отправиться на «Дороге Славы».
— Я спрошу в нашем почтовом отделении.
Почты не оказалось, и Дон заметно расстроился. Портье сказал:
— Я распоряжусь, чтобы ваше имя отметили на почте. Если до отлета корабля что-нибудь поступит, вы наверняка это получите, даже если придется отправить посыльного на космодром.
— Большое спасибо.
— Ну что вы! Коридорный!
Дон позволил проводить себя, но тут же почувствовал, что нетвердо держится на ногах. По большим часам, висевшим в фойе, он определил, что новый день уже настал и до взлета осталось всего несколько часов. Получалось, что за постель он заплатил по семь с полтиной в час, но при таком самочувствии Дон был готов выложить куда больше только ради того, чтобы забиться в какую-нибудь нору.
Лег он не сразу. «Караван-сарай» был роскошным отелем. Даже в его «дешевых» комнатах удобств было хоть отбавляй. Дон настроил ванну так, чтобы в ней циркулировала горячая вода и можно было сидеть, скинул одежду и погрузился в приятно успокаивающую пену. Чуть погодя он изменил настройку и завис в неподвижной теплой воде.
Потом он вздрогнул и выбрался из ванны. Спустя десять минут, сухой, припудренный и взбодренный массажем, Дон снова вошел в спальню, чувствуя себя почти отдохнувшим. В школе на ранчо намеренно поддерживался по-монастырски суровый быт: простые душевые и старые, слишком жесткие кровати. А здешняя ванна одна стоила того, во что ему обошелся номер.
Вспыхнул зеленоватый огонек оповестителя пневмопочты. Дон открыл ее приемник и обнаружил там три посылки. Во-первых, весьма объемистый запечатанный пластиковый мешок с меткой «Караван-сарай. Бесплатный набор». В нем оказались расческа, зубная щетка, пилюля снотворного, порошок от мигрени, кассета короткометражек для прикроватного проектора, направленного на потолок, номер местного издания «Ньюс» и меню завтрака. Во-вторых, открытка от школьного соседа по комнате и, наконец, маленький сверток в обыкновенном почтовом цилиндрике. В открытке говорилось: «Дорогой Дон, с дневной почтой пришел для тебя пакет. Директор разрешил закинуть его в Альбукерке. Скинти берет Лодыря на свое попечение. Закругляюсь — еще надо посадить эту развалюху. Всего наилучшего. Джек».
— Добрый старина Джек, — пробормотал Дон и взял почтовую капсулу.
Он взглянул на обратный адрес и испытал нечто сродни потрясению, когда понял, что это, должно быть, и есть тот самый пакет, о котором так беспокоился доктор Джефферсон и, по-видимому, из-за которого он и расстался с жизнью. Дон уставился на посылку, спрашивая себя, неужели гражданина и впрямь могут выволочь из собственного дома, а потом так с ним обращаться, что он не выдержит и умрет?
