Гражданин Галактики (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон (книга жизни txt) 📗
Наверное, он прав. Когда я узнала, что Герди разорена, мне ее было ужасно жаль. Как говорится, «по башмакам плакал, пока безногого не встретил». Я ведь никогда не разорялась, у меня всегда было, что поесть, и никогда не приходилось беспокоиться о своем будущем, но я частенько жалела себя, когда в доме было туго с деньгами и мне не могли купить нового наряда. А у мисс Фитц-Спаггли (не стану все-таки называть ее настоящее имя, это было бы нечестно) есть только тот самый обратный билет, да и на него-то одалживать пришлось. Жалко ее было — прямо до слез.
Но теперь я поняла: кто-кто, а Герди всегда «упадет на все четыре лапы».
Она взаправду целых две ночи проработала разменщицей и просила меня проследить, чтобы Кларк в это время к «Дону Педро» не ходил. Не думаю, что ее волновало, увижу ли я ее за этой работой, но она отлично понимала: Кларк со своей несчастной щенячьей влюбленностью считает ее такой во всех отношениях идеальной, что не стоит его разочаровывать и потрясти притом до глубины души.
Теперь она уже банкомет и учится на крупье, и Кларк шляется в казино каждый вечер. Но она не позволяет ему играть за своим столом. Она ему ясно сказала: дружба дружбой, а служба службой, и Кларк смирился с неизбежным. Играет за другими столами, а потом хвостом таскается за Герди, когда только сможет.
Как по-вашему, может, у моего младшенького действительно какие-нибудь параспособности? Нет, он, безусловно, не телепат, иначе давно бы мне горло перерезал… Но ведь до сих пор все еще выигрывает!
Декстер меня заверил, что игра действительно абсолютно честная, но казино всегда в выигрыше, оно при достаточно долгом повторении так или иначе получит свой полагающийся процент.
— Конечно, Подди, — сказал он, — выиграть можно. В прошлом году один турист увез домой с полмиллиона. Мы ему их с радостью выплатили, разрекламировали этот случай по всей Земле и все равно оказались в плюсе за ту неделю, когда он обогатился. И не подозревай, будто казино специально позволяет твоему брату выигрывать. Если он не остановится вовремя, то проиграет обратно все, что выиграл, а следом и деньги, с которыми начинал. Если он так здорово соображает, как ты говоришь, то бросит игру, пока еще в выигрыше. У большинства на это сообразительности не хватает, а «Венус Корпорейшн» — она всегда играет наверняка.
Этого я тоже не совсем понимаю. Но Герди и выигрыш оказали на Кларка хорошее влияние — ко мне он относится почти по-человечески. Пока что.
На прошлой неделе, в тот вечер, когда я познакомилась с Декстером, после того как Герди велела мне ложиться спать, а я не могла уснуть, я оставила дверь открытой, чтобы услышать, как придет Кларк, — а если не придет, послать кого-нибудь приволочь его за шкирку: хоть дядя Том и отвечает за нас обоих, но я за Кларка тоже отвечаю, и всегда буду. Хотелось бы, чтобы Кларк уже был дома и спал, когда дядя встанет. Привычка, наверное.
Он прокрался в номер часа через два. Я ему тихонько посвистела, и он зашел ко мне.
Вот это да! Виданое ли дело — такие деньжищи у шестилетнего пацана?!
Кларк сказал, что Хосе проводил его до двери нашего номера. Удивляюсь, чего б ему было не положить деньги в хранилище «Тангейзера»? Хотя, кажется, знаю — просто хотелось своим богатством полюбоваться.
И похвастать, конечно, тоже хотелось. Он разложил деньги стопками на моем одеяле, пересчитал, убедился, что я осознала, как их много, и даже подвинул одну пачку мне:
— Тебе не нужно, Подди? Не думай, даже без процентов — там, в казино, еще много осталось!
У меня дух перехватило! Нет, не из-за денег, мне они особенно-то не нужны… Но сам факт! Кларк несколько раз давал мне в долг до следующих «карманных» и после очередного поступления сдирал ровно сто процентов. Пока папочка не прознал и не выдрал нас обоих.
Я искренне его поблагодарила и обняла, а он сказал:
— Подди, как ты думаешь, сколько Герди лет?
Тут до меня помаленьку начало доходить, отчего он такой странный.
— Бог его знает, — осторожно ответила я. (Да ему, по-моему, знать и не обязательно). — А чего б тебе у нее не спросить?
— Спрашивал. Она только улыбнулась и сказала, что у женщин не бывает дней рождения.
— Это, наверное, на Земле такой обычай, — сказала я и решила дальше этой темы не продолжать. — Скажи лучше, как ты сумел столько выиграть?
— А-а, ничего особенного. Игра есть игра. Кто-то проигрывает, кто-то выигрывает, я только стараюсь оказаться среди выигравших.
— Это как?
Он мерзко захихикал.
— А сколько у тебя было вначале?
Тут он насторожился, но все еще был, вопреки своей натуре, поразительно добр, и я решила дожимать.
— Слушай, я ведь тебя знаю. Ты просто не рад будешь своей затее, если о ней так никто и не узнает. Куда безопаснее рассказать мне, чем кому другому. Я же никогда на тебя не ябедничала, верно?
Он молча согласился, что так оно и есть. Да, так оно и было. Когда он был еще маленьким, я порой давала ему раза два, но никогда не ябедничала. Потом бить его стало небезопасно — как бы сам первый не отлупил, — но я все равно не ябедничала.
— Давай колись, — поторопила я. — Кому еще сможешь похвастать? Сколько тебе заплатили, чтобы ты пронес на борт в моем багаже те три кило?
— Достаточно, — он самодовольно напыжился.
— Ладно. Неважно. Но — что это было? Я так и не смогла догадаться.
— Ты бы эту штуку нашла, если бы тебе не взбрендилось сразу же мчаться смотреть корабль. Туповата ты у нас, Подди, туповата. И сама это сознаешь, верно? И вдобавок предсказуема вернее, чем закон земного тяготения. И все твои действия я всегда могу вычислить.
Только не беситься! Если Кларку удается тебя разозлить — тут-то ты и влипла.
— Может быть, может быть, — согласилась я. — Так расскажешь? Надеюсь, это не звездная пыль была?
— Еще чего! — он скроил оскорбленную мину. — Ты знаешь, что здесь за это бывает?! Отдают туземцам, которые нанюхались твоего товара! Потом властям и на кремацию тратиться не надо…
Меня передернуло, и я решила поменять тему.
— Так ты скажешь или нет?
— Ммм…
— Клянусь святым Подкейном, никому не скажу, — это — моя личная, тайная клятва; посторонним — не трогать!
— Святым Подкейном…
И чего это меня понесло на такие клятвы?
— Ладно. Только ты ведь поклялась. Бомба.
— Че-го-о?!
— Да не такая уж и мощная. Совсем маленькая. Полное уничтожение в радиусе не более километра. Всего делов.
Знал бы кто, чего мне стоило прийти в себя.
— Зачем? Куда ты ее дел?
— Да дураки они все, — пожал плечами Кларк. — Заплатили мне громадные деньги только за то, что я пронес этот сверток на борт. Такой брехни мне натолкали — как, мол, важно, чтобы никто его не видел, это, мол, сюрприз капитану, и я должен непременно ему вручить на «капитанском» ужине в последний вечер. Ты, мол, сынок, только спрячь от всех, чтобы сюрприз вышел как надо, последний, мол, вечер — это не просто «капитанский» ужин, это будет день рождения капитана, подарок, мол, уже завернут и ленточкой перевязан… Но ты же знаешь, у меня такие штуки не проходят. Был бы настоящий подарок на день рождения, зачем тогда меня подкупать? Просто отдали бы суперинтенданту на хранение, и все. Ну, я прикинулся дурачком и начал набивать цену. И эти идиоты мне заплатили. Когда уже надо было двигать на паспортный контроль, они вконец издергались и на все были согласны. А я, пока ты трепалась с дядей, сунул сверток в твой чемодан и после присмотрел, чтобы тебя не обыскивали. Как только мы поднялись на борт, я хотел его забрать, да стюардесса помешала, она твою спальню чем-то опрыскивала. Потом я забежал, забрал, но пришлось все бросить и потом возвращаться, чтобы запереть чемодан, потому что дядя Том приходил за трубкой, так что в один прием не вышло. В первую же ночь я коробку открыл — в темноте и со стороны дна, потому что уже примерно понял, что там должно быть.
— А зачем?
