Мю Цефея. Шторм и штиль (альманах) - Давыдова Александра (бесплатные книги полный формат txt) 📗
— Слушай, ну хорош шутить уже. Или ты не шутишь? Что ты вообще знаешь про Сарму?
— Скальная планета земного типа, обращается в «зоне жизни» вокруг голубого гиганта. На орбите построена одноименная станция, цель существования которой — разработка рентабельных способов добычи ископаемых с поверхности Сармы. В дверях дока этой станции мы сейчас и стоим.
— Ты прямо как по учебнику шпаришь. Небось Сарму и не видел еще? В челноке ведь нет иллюминаторов.
— Я летел сюда четырнадцать часов, а из развлекательных программ в челноке была только «Детская энциклопедия»…
— То есть ничего-то ты не знаешь, — подытожил Джастин, схватил физика за шкирку и поволок дальше по коридору, в помещение с большим количеством столов, очевидно — столовую. — Смотри. Вот она, Сарма.
Рик запрокинул голову и застыл.
Над столовой не было потолка. Огромный обзорный иллюминатор открывался в океан жемчуга. Сквозь блестящую вуаль угадывались контуры не то континентов, не то горных цепей; планета переливалась перламутром, как будто ее отделал эмалью ювелир. Перламутровая атмосфера была в основном белой, но периодически в белизну вплетались полосы красного, зеленого, синего, серого, фиолетового, создавая завораживающий и гипнотизирующий муаровый эффект.
Джастин щелкнул пальцами перед носом Рика:
— В первые две недели ты будешь приходить сюда каждую свободную минуту. Потом сообразишь, что есть тоже надо, и начнешь отвлекаться от этого зрелища ради того, чтобы донести до рта ложку. Но и тогда то и дело будешь промахиваться и тыкать ложкой себе в щеку. Красиво, согласись?
— Красиво, — согласился физик. — Что это?
— Облака. Ты сам сказал, Сарма в «зоне жизни», и водяного пара в атмосфере хватает. Вулканов тоже в достатке, пепел выбрасывают исправно. Но на поверхности постоянно дует ветер, который рвет эти облака на полосы и создает такую вот серебристую завесу. Скорость временами достигает совершенно запредельных значений. Как тебе ветерок, дующий по пятьсот пятьдесят километров в час? И это еще не предел.
Рик нахмурил лоб, переводя километры в час в привычную имперскую систему.
— Почти пятьсот футов в секунду?! Это в ячейках циркуляций Хэдли?
— Нет, в тропосферных циркуляционных ячейках скорость ветра по-настоящему высокая. Это у поверхности.
— Не может быть такой скорости ветра у поверхности! Горы, скалы, банально разница в нагреве почвы… Погоди, но для того, чтобы ветер набрал такую силу, атмосфера должна быть плотной, — наконец сообразил он. — А Сарма, если я ничего не путаю, чуть-чуть меньше старой Земли. Беллатрикс должна была давно сдуть с этой планеты атмосферу!
Джастин откровенно развлекался, наблюдая за озвучиванием мыслительного процесса.
— Так вот из-за чего руководство квадранта так точит на нее зуб, — прозрел Рик. — Она тяжелая. Очень, очень тяжелая. То есть там металлы, в огромной концентрации. Золото, платина, радий, иридий. Да здесь трансурановые элементы можно руками собирать! Ну конечно, Беллатрикс, наверное, швыряется этими металлами при каждой вспышке, вот они и оседают…
Пилот кивнул:
— Именно. Беллатрикс — эруптивная Be-звезда. Разбрасывается в основном водородом, но и более тяжелых веществ хватает, даже на таком удалении от самой звезды. Вода в жидком виде и залежи металлов. Радиоактивных элементов тут столько, что не будет проблем с энергией, ее хватит и для обогащения руды, и для снабжения людей кислородом, если они выживут при тамошнем тяготении. Если бы только этот ветер не разбивал любой спускаемый аппарат… Понимаешь, он рвет облака на полосы, они кое-где затеняют поверхность, а кое-где воздух служит собирающей линзой. Прибавь к этому неравномерный нагрев из-за вращения планеты: ось наклонена под углом в сорок шесть градусов, и колебания температуры совершенно дикие.
Джастин сделал паузу, наслаждаясь удивлением собеседника.
— Это все? — поинтересовался Рик.
— Нет! — злорадно возразил пилот. — Вдобавок то тут, то там песчаный самум, напичканный изотопами, вступает в реакцию с материалами в почве, создается надкритическая масса и мгновенно разогревается. Для полноценного ядерного взрыва не хватает обжимного давления, зато возникает огромный пузырь разреженного горячего воздуха. В результате у самой поверхности ветер не только быстрый, как раздатчик в ресторане быстрого питания, но вдобавок постоянно меняет силу и направление. А еще он стирает сброшенные зонды в пыль за считаные минуты. При помощи того же песка. Сесть невозможно. Чтобы хотя бы мечтать о посадке, надо сперва как-то укротить ветер. Вот для этого нам и прислали тебя.
* * *
Рик заселился в комнату, получил первую порцию водянистой белковой смеси в виде пюре с овощами и засел за учебные материалы. По ходу дела он быстро нашел общий язык с остальными учеными и влился в команду. Джастин оказался отличным соседом, очень начитанным и разбирающимся во множестве областей: вынужденное безделье — в специфических условиях Сармы пилот орбитального челнока, положенный на станции по штату, был не самым востребованным трудовым ресурсом — использовал для того, чтобы осваивать новые профессии. А к концу первой недели Рик и Джастин сэкономили на питании достаточно калорий, чтобы насладиться суперструнной теорией.
Однако последние разработки по метеорологии и климатологии, прочитанные залпом, никак не помогли ответить на вопрос «Как заставить ветер перестать дуть». Рик, в общем, ничего другого и не ожидал; если бы ответ содержался в учебниках, метеорологи, которых на станции действительно было немало, уже нашли бы его.
Можно было долбануть по поверхности лазером, создав в атмосфере столб горячего воздуха. Это образовало бы область пониженного давления, внутри которой можно попытаться сесть. Но сильные порывы ветра могли прорвать этот пузырь, а в условиях Сармы «сильный» означало «любой».
Можно было создать цилиндрический поток антиматерии и выжечь атмосферу внутри, но, как только подача частиц выключится, первоначальные условия восстановятся. К тому же нырок внутрь наполненного недоаннигилировавшими частицами материи и антиматерии столба означал гарантированное и весьма неприятное самоубийство. Рик забавы ради прикинул, сколько энергии потребует этот способ, и обнаружил, что если бы у руководства квадранта имелось столько энергии, то и Сарма им была бы не нужна.
Оставалось лишь продолжать читать, смотреть и думать.
* * *
Как и предсказывал Джастин, во время еды Рик по-прежнему не мог отвести взгляд от планеты над головой. Но спустя несколько дней после прибытия на станцию Сарма сумела удивить его еще сильнее.
Рик заказал телячью вырезку, получил тарелку с коричневым месивом, отдаленно напоминающим по цвету стейк, и уселся на свободный стул. Затем айлурист вознес краткую молитву за здоровье всех кошек во Вселенной, достал из-за пазухи подвешенный на шее маленький мешочек, напоминающий ладанку, вынул из него немного кошачьей шерсти и присыпал ею еду. Заводить кошку в условиях, когда руководство квадранта может перебросить работника с одного места на другое в любой момент, было бы безумием и издевательством над животным, но ничто не может помешать айлуристу выдавать желаемое за действительное и хотя бы делать вид, что кошка у него есть. Кошачья шерсть в еде — непременный атрибут жизни любого кошатника.
Физик зачерпнул полную вилку питательной белковой бурды, зажмурился в ужасе и метнул еду в рот, стремясь побыстрее покончить с неприятным занятием: кошачья шерсть была наиболее привлекательным компонентом блюда. Как обычно, непередаваемый вкус вторично разогретой застоявшейся круто посоленной манной каши с комками заставил его рефлекторно распахнуть веки. В попытке отвлечься от ощущений Рик поднял взгляд вверх, на Сарму.
По перламутровой глади планеты ползла дыра.
— Это еще что за штука?!
— Это наша еда, — ответил Уильям Харди, физик-ядерщик, ковырявший пюре с примечательным отсутствием энтузиазма. Тут даже цвет не совпадал с желаемым блюдом: у робота-раздатчика закончился желтый пищевой краситель, поэтому он, не думая дважды, бахнул в пюрешку зеленого. При виде тошнотворно-зеленой массы, растекающейся по тарелке с элегантностью и утонченностью болотной грязи, аппетит пропал бы даже у опарыша.
