Мир-крепость - Ганн Джеймс (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Я молча кивнул.
— На одних хуже, на других лучше, но таких мало.
— Почему? — спросил я. — Откуда в Галактике все это зло? Неужели на это воля Бога? Неужели все это для того, чтобы проверить людей, и лишь потом допустить в лучший мир? Или потому, что люди изначально злы?
Лаури покачала головой.
— Я не верю в это.
— Во что?
— Ни в то, ни в другое. Если Бог существует, вряд ли он проверяет каждого по отдельности: слишком много возни. Он мог бы сделать это безо всяких мук. И люди вовсе не злы. Они добрые, но все путают, потому что не могут понять друг друга, ибо слова не могут выразить всего и никто не может доверять даже своим близким.
— Но если люди не рождаются злыми, как же они ожесточаются?
— Они боятся, что кто-нибудь поранит их, и возводят вокруг себя стену. Строят себе крепость и сидят в ней, дрожа от страха. С ужасом думают они, что кто-нибудь ворвется в их каменный мешок, найдет их там, увидит, какие они на самом деле — голые и беспомощные. Понимаешь, тогда их можно ранить… голых и беспомощных. Мы образуем целую Галактику миров, они кружат, никогда не соприкасаясь, замкнутые в своих крепостях и одинокие, неизбывно одинокие.
— Если бы мы могли разрушить все эти стены, все разом, и если бы люди увидели друг друга — таких же людей, как и они сами, жаждущих нежности и дрожащих в ожидании удара… — Это было мучительное видение, и я умолк, зачарованный образом.
Подняв голову, я увидел, что глаза Лаури полны слез.
— Да… — прошептала она. — Это было бы чудесно. Завтрак закончился в молчании. Наконец я отодвинул тарелку и встал.
— Все было чудесно, Лаури. Я рад, что познакомился с тобой, но мне пора идти. Я и так засиделся.
— Я не отпущу тебя, пока не узнаю, куда ты идешь, — решительно заявила она.
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Попытаюсь выбраться из города. Может, спрячусь в какой-нибудь деревне.
Она покачала головой и нахмурилась.
— Тебе не удастся выехать из города незамеченным. Они нашли тебя вчера и наверняка ищут сейчас. И даже если ты выедешь, тебе не спрятаться. Крестьяне не верят чужим, они выдадут тебя.
— Город велик. Найду какое-нибудь убежище.
— Ты не знаешь ни города, ни людей. Тебе придется кому-нибудь довериться, и ты наверняка выберешь неподходящего человека. А сети уже раскинуты, и ты непременно попадешь в них.
— Но что же мне делать? — беспомощно спросил я.
— Я найду тебе безопасное место, — с энтузиазмом сказала Лаури. — И буду приносить еду. Здесь ты остаться не можешь — слишком оживленный район, но я могла бы найти место, где ты спрячешься, пока им не надоест искать. У меня есть друзья, они могут помочь…
Это было соблазнительно, но нереально.
— Нет, — решительно ответил я. — Это слишком опасно. Я не позволю тебе и дальше рисковать из-за меня.
Девушка вздохнула.
— Хорошо. Тогда у тебя только один выход: уехать с Бранкузи.
— Уехать? — повторил я; — Уехать с Бранкузи?
Она кивнула.
— Они перевернут планету вверх дном, чтобы найти тебя. Я знаю этих охотников, им нельзя возвращаться к своим хозяевам без добычи. Неудача означает смертельный приговор, поэтому они будут искать и искать. Бранкузи невелика, а Галактика огромна.
— Уехать с Бранкузи, — вслух рассуждал я. — Полететь в иной мир, где-нибудь среди звезд. Начать все сначала.
Постепенно в голове моей складывался образ будущего, разрозненные элементы составляли мозаику, и все было прекрасно. Я взмыл бы в воздух на огненных крыльях, презрительно отталкивая планету, поднимался бы все выше и выше, пока Бранкузи не стала бы маленьким голубовато-зеленым мячиком. Я оставил бы позади свою прежнюю жизнь, свои грехи и угрызения совести. Там, очищенный вечной ночью, я родился бы вновь из лона пространства в каком-нибудь новом и лучшем мире, невинный, как младенец.
— Мне нравится эта идея, — сказал я. — Очень нравится.
— Остынь, — сказала Лаури. — Это не так-то просто. Ты не можешь просто сесть на корабль и улететь. Получить место на корабле нелегко.
— А возможно ли это вообще? — спросил я. — Кто?..
Девушка что-то написала на листке бумаги и подала его мне.
— Держи. Поищи этого человека. Он работает на Торговцев, ты найдешь его в порту. Покажи ему эту записку, и он тебе поможет. Правда, он может запросить дорого. У тебя есть деньги?
Я потянулся к поясу, но остановился на полпути.
— Да, — сказал я и посмотрел на листок.
Джордж Фалеску, пожалуйста, помоги этому человеку получить место на корабле. Это очень важно для Лаури.
И больше ничего. Четкий почерк без лишних украшений, решительная и разборчивая подпись. Вместо точки над «i» она поставила небольшой кружок.
Лаури дала мне еще несколько указаний.
— Не ходи сразу в порт, иди кружным путем, останавливайся и смотри, не следит ли кто за тобой. А в порту не заговаривай с первым, кого встретишь. Подожди у мастерских, пока кто-нибудь не поинтересуется, чего тебе нужно. Тогда покажешь записку. — Она вздохнула. — Остальное зависит не от тебя.
Я встал из-за стола и посмотрел на Лаури. Она смотрела в пол.
— Я не могу словами выразить свою благодарность. Не знал, что в мире есть такие люди. Из-за тебя мир кажется лучше. Прощай, Лаури.
Не оглядываясь, я пошел к двери.
— Уилл!.. — Лаури догнала меня, повернула лицом к себе. — Не благодари меня, пока не окажешься в безопасности. Будь осторожен и не рискуй! И… и…
Словно желая выразить то, чего не могла описать словами, она взяла мою голову в ладони, поднялась на цыпочки и прижалась губами к моим губам.
Губы у нее были теплые, мягкие и сладкие, но через мгновение их уже не было, не было и ее самой, а я вышел на солнце и спустился по лестнице в черно-белый город.
10
Королевский Город.
Я видел его таким, каким увидел бы его чужак, бродя по улицам, залитым лучами утреннего солнца. Город безжалостно открытый, лишенный цветов, обнаженный в своей угольно-ослепительной белизне и угольно-черных тенях.
Город упадка, насыщенный загнивающим временем.
Я шел через город неторопливо, внимательно поглядывая по сторонам, шел мимо покосившихся каменных зданий, залатанных уже крошащейся штукатуркой, дырявых пластиковых сараев и грязных складов, испачканных сажей и какими-то потеками.
Я разглядывал жителей города: крестьян, возвращающихся с рынка на поля, вольноотпущенников, спешащих по своим делам, квалифицированных рабочих, кичащихся знаками на куртках. А если этот знак был белым, к уважению примешивался еще и страх. Белый знак означал работу с радиоактивными веществами, и вечным спутником этих людей была смерть.
Но все они расступались передо мной. Их глаза как будто говорили со мной, прежде чем они поспешно отводили их в сторону. «Я беден, — говорили они, — я нищ и ничтожен. Ты можешь убить меня, но разве не жаль расходовать дорогое время на такую жалкую жертву? Я ничего не знаю, у меня ничего нет, я ничто». А иногда в них читалось и другое: «Если бы мы были одни, если бы я встретил тебя где-нибудь в темном переулке, раненого или спящего…»
Все умолкали, когда я проходил мимо, все разговоры резко обрывались…
— …лучше всего подчиняться прямо Императору. Тогда у тебя только один хозяин…
— …Барон вызвал мою старшую. Она вернулась вся в слезах, но слезы высыхают быстро, а Барон обещал…
— …урожай плохой, а хозяин требует больше. Есть нечего. Мой второй сын умер сегодня…
— …Сегодня только один погиб от пыли…
— …сегодня вечером дают «Благородного Крестьянина». Моя любимая…
— …нет, не «Дочь Вольноотпущенника»…
Смех тоже умолкал.
Я шел мимо и мимо все новых и новых жизней, драгоценных жизней, каждая — со своими мечтами, но без слов, которые могли бы их выразить, каждая — с борьбой, но без знаний, которые позволили бы ее оценить. Жизни, жизни, миллионы бесплодных жизней. Сложить их, умножить на бесчисленные заселенные планеты, и эта неимоверная тяжесть стащит звезды с их извечных орбит.
