Время льда и огня - Филимонов Евгений (серия книг .TXT) 📗
Из усыпляющей монотонности этого пролета нас вывела вторая связная (почему-то Португал использовал в качестве связных именно девушек), которая дала понять, что скоро выходим на поверхность, а потому надо сгруппироваться: она показала как — поджав ноги и крепко обхватив их руками. К этому времени труба ощутимо пошла вверх, а поток набрал пульсацию — сперва малозаметную, затем все более мощную. Норма в страхе крепко ухватилась за меня — и, наконец, всю нашу группу в последнем пароксизме потока вышвырнуло в широком белопенном гейзере на черную плоскую поверхность горного озера. Здесь были глубокие сумерки, лишь небо — чистое и в ярких таких точках! — да гряда дальних снежных пиков, озаренных низким солнцем, давали какой-то свет.
Мы выбрались на плоский каменистый берег, кое-где поросший жухлой низенькой травкой, где Португал всех наскоро проверил-пересчитал и тут же велел переодеваться в теплое. Самое время: лишь выбравшись из воды, мы ощутили, какая стужа царит в этом горном краю. Сбрасывая мокрый и скользкий гидрокостюм, стуча зубами, Наймарк объяснял мне во время переодевания:
— Эта отработанная теплая вода перебрасывается через весь Терминатор в озерцо, которое подтаивает ледник. Здесь микроклимат, здесь еще тепло, — цок-цок-цок зубами, — дальше будет куда холодней!
И будто накаркал. В сторону заката вдруг потянулась пурпурная облачная гряда, за ней вторая, третья — мы не успели оглянуться, как все небо затянула пелена туч и по ущелью пошла гулять метель: так мне сказали бывалые — «метель». В ее гуле слышны были лишь всплески гейзера да резкие, как секущий ветер, команды майора:
— Скатать гидрокостюмы! В вещмешки, сушить некогда! Быстро построиться и за мной!
Еще куда-то идти! А не много ли впечатлений для одного дня? И никаких человеческих сил не хватит…
Но молодцы-капралы, сторожевые овчарки Португала, живо пресекли ропот, хотя и сами были крайне измотаны. Да и идти-то надо было два шага — к такой же точно насосной станции, что мы покинули на Солнечной стороне. И теперь, когда мы размещались в ее неприютных, промозглых стенах, наскоро устраивая нехитрый ужин и ночлег, вовсе не верилось, что в сотнях километров отсюда есть такая же станция-близнец, плавящаяся от зноя, возле которой лежат испепеленные тела… Я разместился на нижнем ярусе, где было теплее от водяного потока, хотя и сравнительно сыро, набрался с головой в спальный мешок и мгновенно заснул. Среди ночи меня разбудил луч фонарика и чей-то несвязный шепот — это оказалась Норма.
— Мне холодно, — повторила она. И немудрено — она была совершенно раздета, ну просто без ничего! Я моментально расстегнул змейку и подвинулся — девушка, холодная как лед, тут же скользнула в мешок. Нам было тесно, но это ничему не мешало…
10
Норма покинула мой спальный мешок задолго до подъема, и я опять заснул. Мне снился наш выгон под ясным высоким небом, мы с Полковником загоняли табунок на дневку.
— Отец, как вы думаете, я выберусь?
Полковник ответил не сразу: как всегда, он повернул буланого мордой ко мне и провел хлыстом по белой лысинке моего Малыша.
— У тебя ума не больше, чем у этого создания… Ну с кем ты вздумал тягаться, Петр, ведь они вездесущи… Напрасно все это!
И он поскакал за отставшей кобылицей с жеребенком, а я все впитывал в себя — усадьбу, конюшню, службы на пригорке, сад, — понимая подспудно, что вездесущий, размноженный до бесконечности Португал незримо присутствует над всем, что мне так дорого… Я заметил еще тетушку Эмму в качалке под флагообразной яблоней, у меня давно был к ней один вопрос, но что-то всегда мешало выяснить…
— Вставай! Подъем, встать!
Я открыл глаза — все та же промозглая темень, в которой сновало несколько фонариков да слышалось недовольное ворчание внезапно разбуженных людей. Встал, потянулся и слегка размялся на холоде. Вспомнил о Норме — все тело вспомнило о ней, однако настраиваться надо было на совсем иное. Впотьмах стал одеваться.
— А почему здесь света нет, как на Юге, а? — поинтересовался чей-то сонный голос.
— Ночники раздолбали, так говорят. Дикари, одно слово… Эх, вздремнуть бы еще часок!
— Ничего не забыто? — В сопровождении капралов майор Португал проходил по нашему импровизированному приюту. — Собрать все до последнего клочка, до последней нитки! Ни единого следа ночникам, ясно? Зарубите на носу — отныне мы на их территории, а ночники — это скоты, каких мало! А потому и завтрак будет в другом месте — здесь надо оставить как бы нетронутое помещение.
Вот так, натощак приходится выходить на темные плоскогорья, заселенные враждебными ночниками, готовыми, чуть что, перегрызть горло… По мне, гораздо страшнее ночников сам Португал, но я благоразумно не стал высказывать эту мысль. Группа нехотя потянулась из скупого тепла станции наружу, все в такой же синий сумрак, что нас встретил по прибытии. Метель к этому времени улеглась, и мы шагали по плотному наветренному снегу, оставляя четкие рифленые отпечатки подошв. Побрякивало оружие, переговаривались, кое-кто даже шутил:
— На станции все подмели до пылинки, а тут вон — полкилометра следов наших. Любой ночник, даже самый тупой, сообразит посчитать, сколько бойцов.
Резонно.
— Много ты понимаешь. Тут через десять минут завьюжит, и не останется следов, а на станции снега нет, любой волосок виден. Они нас могут накрыть только живьем.
Тоже резонно, хотя до такой степени полагаться на стихию я бы не стал. Очевидно, так же считал и Португал, который старался вести группу большей частью по камням, он и место выбрал для привала в укромной каменистой долинке, среди валунов. И тут же мы двинулись дальше, держа путь на дальнюю горную цепь с озаренными солнцем вершинами, — как символ вроде бы и красиво, однако мы все дальше уходили от солнца.
Идя вот так — все выше, пологим плоскогорьем, — я и Наймарк опять пропустили через себя вчерашний день и сделали вывод, что полуторамесячная подготовка нисколько не соответствовала реальности: ну, пробежка под солнцем — так и быть, непредусмотренный экспромт (унесший три жизни)… но вот чему соответствовало наше барахтанье в бассейне? Или лыжные тренировки — у нас ведь с собою даже лыж нет, есть лишь альпийские ботинки (на ногах) со съемными крюками (в рюкзаке) да ледорубами — у кого в руке, у кого принайтовлен к поясу. Нелепость на нелепости; хотя, если проанализировать все это, выяснится, что майор Португал — слепой исполнитель приказа Крамера, а Крамер отдавал этот самый приказ в расчете на широкую инициативу Португала, и так далее, до последнего нашего безмозглого отделенного. Нет, эти люди никогда ни за что не отвечали и не будут отвечать, заключил Наймарк и тут же воскликнул:
— О! Северное сияние!
Действительно, слева от нас в небесах зачиналось нечто таинственное: волнистая завеса, неторопливо извиваясь, выпускала из себя как бы столбообразные щупальца, исходившие пурпуром, тогда как остальная часть этого небесного покрывала сияла ровным неоновым светом, близким к лимонному, что ли… Я впервые видел такое, да и вся группа, исключая, пожалуй, нескольких бывалых, а вот Наймарк вдруг опечалился:
— В детстве я видел северное сияние в Норвегии, это было что-то волшебное, прозрачное, как… ну как струйка сигаретного дыма, — а теперь это мощное свечение, почти без нюансов… Конечно, это следствие Большого Стопа.
И он побрел дальше, а я еще некоторое время любовался. Красиво, и куда светлее стало. А я-то представлял себе, что у ночников по-настоящему темнотища и вечная ночь… Хотя тут же снова нахлынул туман и пошел снег, но в самом деле полной тьмы не было, сияние проглядывало и сквозь клочья туч. Приятное открытие!
После вчерашнего я не искал встречи с Нормой, да и она, очевидно, не стремилась увидеть меня, идя со своими девушками где-то впереди, — и, странное дело, я стал все больше склоняться к мысли, что это был своеобразный аванс за некую службу, могущую быть в дальнейшем. Я старался гнать от себя подобные мысли, они меня бесили — ведь, если так, какая же холодная и расчетливая натура моя случайная любовь! И тут я понял: я до умопомрачения боялся влюбиться в эту девушку! Это обрезало мне последние ниточки возможной свободы — почти нереальной даже для одного, а что уж говорить о двоих! Нет, надо не давать воли чувствам, здесь это смертельно… И я поспешил вслед за Наймарком, стараясь больше не смотреть в сторону девушек, куда все время отвлекался мой взгляд.
