Бесконечный Марс - Бакстер Стивен (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Цивилизация Базовой Земли никогда не сможет восстановиться, – пробормотал Лобсанг, пока они разглядывали странный ландшафт.
– Нельзя судить так категорично, – проворчал Джошуа. – Прошло всего немного лет…
– Но подумай сам. Мы уже использовали все легкодоступные руды, нефть, бо́льшую часть угля. К тому же планета и так страдала от серьезной дестабилизации климата из-за выброса в атмосферу промышленных газов. Когда эффект Йеллоустоуна наконец стихнет, лучшее, на что здесь можно будет рассчитывать, – это повсеместная нестабильность, ведь планете придется искать новое равновесие после двух сильнейший потрясений – антропогенного и вулканического.
– Хм-м. Так вот почему сейчас столько говорят о восстановлении дикой природы?
Суть идеи заключалась в том, что, когда зима на Базовой Земле наконец отступит, можно будет попробовать вылечить планету. Все виды животных, которые оказались на грани вымирания на Базовой, по-прежнему процветали в соседних мирах (хотя, опять-таки, Джошуа знал, что на некоторых из Ближних Земель многие из них уже были в опасности). Таким образом, в Северную Америку можно было вернуть мамонтов, тарпанов, бизонов и мускусных быков, в реки – тюленей, в океаны – китов. Достаточно было просто переместить их на Базовую, лучше всего детенышами. И также можно было позволить и суше, и воде восстановить их естественное состояние.
– Романтичная идея, – заметил Лобсанг. – Конечно, нужно очень многое сделать, чтобы Базовая хотя бы стала безопасной.
– Как, например, закрыть атомные электростанции?
– И подождать, пока прорвутся дамбы, заполнятся высохшие болота… Пройдут десятки, сотни лет, прежде чем загрязнители вроде тяжелых металлов и радиоактивных отходов сократятся до безопасного уровня. И даже тогда останутся прорезанные дороги и вырытые шахты в коренных породах, так что печать человечества не сойдет еще миллионы лет.
– Ты можешь этим гордиться.
– Как скажешь, Джошуа. Тем не менее попытка излечить этот мир, используя последовательные, представляется весьма благородным стремлением, какими бы ограничениями на практике это ни сопровождалось.
Наконец к северу от самого Йеллоустоуна они сделали остановку над тем, что некогда было городом. Осталось от него немного – лишь несколько разбросанных то тут, то там фундаментов, сетка улиц, слабо проглядывающая из пепла, а все прочее было практически полностью засыпано.
Джошуа взглянул на экран, где высвечивалась карта: место исчезнувшей цивилизации отображалось на ней в бодрых белых, зеленых и желтых оттенках, между мелко расчерченными границами штата и округов, таким, каким было прежде.
– Это Бозмен.
– Да. Или был им. Я подумал, тебе это понравится, Джошуа. Я увидел по записям, что вы с Салли были здесь в последний день самого извержения, когда обрушилась кальдера. Вы подвергали себя опасности, рисковали своими жизнями, чтобы спасти других.
– Мы не одни здесь были, – ответил Джошуа безэмоционально.
Твен сбросил высоту и заскользил над землей, засоренной слоями пепла и пемзы неведомой толщины.
– Мы еще примерно в пятидесяти милях от кальдеры, – произнес Лобсанг. – Но это место, как и многие другие, было охвачено последним пирокластическим потоком. Извержение закончилось только тогда, когда камера кальдеры опустела от магмы. Столб дыма и пепла, возникший над вулканом, резко обрушился, и сверхгорячие осколки камней стали падать со скоростью звука, засыпая все вокруг в радиусе десяти миль.
Джошуа был там, он это помнил.
– Теперь Бозмен, Айдахо, не отличается от Помпеи. Должны пройти годы, прежде чем пепел хотя бы остынет, не говоря уже о том, чтобы здесь снова могли поселиться люди.
– И все же кое-что здесь растет, – заметил Джошуа. Присмотревшись, он указал на остатки зелени.
Лобсанг на секунду замолчал; Джошуа представил, как его искусственные органы чувств наводятся на лежащую внизу землю.
– Да. Лишайник. Мох. Даже скрученная сосна. Не более чем побеги, но как бы то ни было – жизнь приспосабливается.
Твен повернул носом на юг, навстречу самой кальдере.
– Итак, Лобсанг. Вчера ты сказал мне, что обеспокоен тем, что планету охватывает вспышка здравого смысла. Поверь, это будет только первая из них.
– Я готов привести примеры…
Экраны на палубе вспыхнули изображением коротких видеонарезок, снятых по всем Соединенным Штатам в дни и годы Йеллоустоунской катастрофы.
Один маленький мальчик в школьном классе в Колорадо. Его учителя растерялись во время пеплопада, а он тихонько выстроил в ряд своих ревущих в истерике одноклассников и вывел их из здания, велев обернуть головы влажными полотенцами и положить руки на плечи впереди ́идущих.
Подросток застрял со своими бабкой и дедом в доме престарелых в Айдахо. Там полно стариков, которые не могли либо не хотели переходить, и он спокойно за ними ухаживает – кормит и всячески заботится.
Зажиточная семья в Монтане. Мать отказывается покидать дом с детьми из-за того, что одна дочь пропала и, скорее всего, погибла под завалами раздавленной пеплом теплицы. Муж сходит с ума от страха и отказывается оставаться, чтобы раскапывать развалины. Их служанка, девушка лет семнадцати, сама устраивает раскопки, находит пропавшую и выносит тело, так как это единственный способ уговорить мать перейти и спасти остальных.
Джошуа вспомнилась история, которую он слышал сам, тоже случившаяся в Бозмене, об «умной молодой леди», которая появлялась с поразительно здравыми советами, помогавшими пережить извержение.
– Во всех этих эпизодах присутствует молодежь, – заметил он. – А то и дети.
– Действительно. И ты можешь обратить внимание на то, что их подвигам не присущ ни героизм, ни особая стойкость, ни что-либо в этом роде. Они совершали эти подвиги тихо, спокойно, мудро взяв ведущую роль на себя – и уж тем более мудро для своего возраста. Они поступали рассудительно, и это становилось очевидно даже тем взрослым, которые находились тогда рядом. И с холодной рациональностью. Они оказались способны отбросить иллюзии, которые хоть и утешали, но сбивали нормальный человеческий разум с толку. Возьмем женщину из Монтаны, у которой погиб ребенок. Она не могла смириться со смертью. Служанка же смирилась не только с этим, но и с тем, что не сможет убедить мать иначе, поэтому нашла способ спасти семью, приняв во внимание психологическую сторону ситуации.
– Хм-м, – Джошуа изучающе посмотрел на ничего не выражающее лицо модуля. – Что ты хочешь этим сказать, Лобсанг? Ты ведь говорил об этом и раньше. Что мы наблюдаем появление некого более разумного вида? Подлинного Homo sapiens, как ты всегда их называл – противопоставляя обычным людям, то есть кучке приматов, прозвавших себя мудрецами…
– Ну, все на это указывает. Раз уж ты возводишь горы гипотез на основе пары наблюдений.
Но Лобсанг, подозревал Джошуа, наверняка имеет еще какие-то аргументы, кроме этих небольших эпизодов.
– Так как все это происходит? И почему именно сейчас?
– Полагаю, эти два вопроса связаны между собой. Возможно, существует некий инкубатор, где-нибудь далеко на Долгой Земле. И только теперь, видите ли, с появлением и широким распространением переходов, продукты такого инкубатора стали достигать Базовой Земли. И возможно, мы наблюдаем возникновение этого нового качества в состоянии стресса. Некоторый генный комплекс внезапно стал экспрессироваться по причине значительного смещения после Йеллоустоуна. Это объяснило бы, почему мы наблюдаем это именно сейчас. И теперь вот еще ты, Джошуа.
– Я?
– Твои головные боли. Это странное экстрасенсорное чувство, которым ты обладаешь, похоже, позволяет тебе обнаруживать присутствие необычного типа разума – причем довольно сильного. Если тебе вкрутить в ухо лампочку, она наверняка загорится красным светом, в знак тревоги.
– Очень мило. Значит, появилось что-то новое в этом мире или в каких-то других мирах. И я к этому чему-то чувствителен, как был чувствителен к Первому Лицу Единственному Числу.
