Где они все? (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
На мгновение время в небольшой кухоньке квартиры 5-b замерло. Исковерканная миссис Моррис, широко раскрыв свои черные смоляные глаза, впитывала свет, словно большая уродливая губка. Полицейские стояли, раскрыв рты от удивления, и пытались осознать открывшийся им новый слой реальности. И только Норман Моррис, человек, готовившийся к этому долгие годы, умерший и воскресший, ради того, чтобы не допустить происходящего, знал, что нужно делать.
Одним ловким движением он оседлал свою мамашу как буйного быка на родео. Закрыв своими ладонями ее бездонные, жадные глаза и одновременно с этим обвивая ее тощее туловище ногами, он давал полицейским время и шанс на спасение. Но они не спешили им воспользоваться.
Как только ладони Нормана коснулись глаз чудища, луч света тут же выпрямился в привычный конус, как будто ничего и не произошло. Но это не заставило Дэнниса прийти в себя и начать думать. Ровно с тем же успехом можно было бы ткнуть пальцем в фонарный столб и попросить его подвинутся. Мозги толстяка при виде попираемых с такой наглостью законов физики, закоротило окончательно.
Букер тоже не сдвинулся с места, но совсем по иной причине. Он целился. Довольно сложный процесс, учитывая, что оседланная Норманом тварь не стояла на месте. Она извивалась, брыкалась и размахивала своими жуткими конечностями в жалких попытках скинуть наездника.
Генри медлил, он не хотел ненароком попасть в мистера Морриса. Прищурив левый глаз, он держал на мушке обезумевшую мамашу и выжидал подходящий для выстрела момент.
Тем временем Норман, изо всех сил стараясь удержаться в седле, впился своими окровавленными ногтями, которыми он совсем недавно расчесывал собственную плоть до самого мяса, в глаза чудища. Указательные и средние пальцы на обеих руках с неприятным звуком погрузились в глазницы на глубину двух первых фаланг.
Миссис Моррис на долю секунды остановилась, а затем изрыгнула из своего утроба еще одну порцию оглушительного, сотрясающего само мироздание, рыка. Затем она встала на четвереньки словно собака, прижалась к полу, обильно усыпанному смесью гипсовой крошки и древесных опилок, и, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, взмыла вверх.
Норман понял, что происходит слишком поздно и не успел среагировать. Тварь с невероятной силой впечатала его в потолок, и удар о бетон оказался сильнее любых ожиданий. Воздух выстрелил из его легких словно пробка из бутылки шампанского, в глазах потемнело, а хватка ослабла. Падая он думал, что теперь жертв точно не миновать и все его труды были напрасны.
Представители семейства Моррисов приземлились почти одновременно, только мамаша на ноги, а сынок — на кухонный стол, тем самым завершив его существование.
Чудище медленно выпрямилось, и принюхалось. Вместе со зрением оно потеряло и ориентацию в пространстве. Застыв, оно прислушивалось, пытаясь понять в какой стороне потенциальная добыча.
Генри показалось, что лучше момента он может и не дождаться. Задержав дыхание, он навел пистолет и выстрелил, а затем еще раз.
В академии его учили, что если уж дело дошло до оружия, то стрелять нужно сразу дважды. Даже если нападающий не умрет, то с ног свалится точно. Генри не был уверен, но скорее всего они имели в виду человека, потому как миссис Моррис не только не умерла, но даже не пошатнулась. Обе пули вошли в ее ребристую, как у тощей дворняги, грудь, и оставили аккуратные дырочки. Но мало того, что монстр не был повержен, выстрелы еще и привлекли его внимание.
Не зная, как поступить, Букер поднял крепко сжатый в ладонях «Глок» повыше и сделал последний выстрел. Выстрел, на который он возлагал все свои надежды. Выстрел в голову.
Пуля вошла в череп взбесившейся мамаши аккурат там, где ее брови встречались с переносицей. Через образовавшееся отверстие можно было разглядеть остатки мозга, перемешанные свинцом в бурую кашу. Но миссис Моррис по-прежнему была жива. Не смотря на все причиненные ей увечья, она была жива и готова к действию. Наведясь на шум выстрелов как ракеты наводятся на тепло самолетных двигателей, она ломанулась вперед, снова превращаясь в стенобитное орудие.
Генри еле успел отскочить в сторону. Чудовище пронеслось в каких-то сантиметрах от него, и он почувствовал на своем лице ее жаркое, зловонное дыхание.
Миссис Моррис, злобно шипя и щелкая зубами «кастаньетами», вылетела через ранее пробитое ею же отверстие в стене. Оказавшись в коридоре, она, вопреки ожиданиям, не остановилась, а продолжила набирать скорость. Казалось, она даже без глаз могла учуять запах фонаря в руке Дэнниса и бежала прямо на него.
Если вам хоть раз довелось видеть, как гудящий товарняк сбивает корову, по глупости решившую передохнуть на железнодорожных путях, то вы можете с легкостью представить, что произошло с беднягой Дэннисом. Страх настолько сильно пропитал все его естество, что даже перед лицом неминуемой гибели не дал сойти с места. Пит смотрел на надвигающийся локомотив компании Моррис и не думал ни о чем. В его голове царил абсолютно тихий вакуум, как у коровы, стоящей на рельсах.
Норман огорченно наблюдал за столкновением. Он надеялся, что сможет выполнить свою работу, как было задумано давным-давно. Его готовили слишком долго и слишком усердно, чтобы он не допустил кровопролития. Но когда он увидел, как монстр на полном ходу врезается в толстяка, валит его с ног и по инерции скользит на нем в комнату, где всего пару минут назад был замурован, он понял, что все было зря. Первая жертва пала и ее кровь будет на его совести.
Но толстяк не умер. Его жировая прослойка, от которой так сильно хотела избавиться Марси (боже, храни душу этой терпеливой женщины), наконец принесла хоть какую-то пользу. Она послужила своеобразной подушкой безопасности и амортизировала удар, чему Пит был несказанно рад. Но не долго, примерно пол секунды, пока не осознал, что лежит под разъярённым чудовищем.
— Снимите ее с меня! — завопил он, закрывая лицо руками. — Снимите ее ради бога!
Кричал он зря, ведь основным источником информации для миссис Моррис теперь являлся звук. По-хорошему, Питу нужно было бы помалкивать в тряпочку и, задержав дыхание, надеяться на то, что она примет его за мертвого. Но об этом думать было уже слишком поздно. Что сделано — то сделано и пришла пора пожинать плоды своих ошибок.
Услышав под собой крики недобитой жертвы чудовище защелкало зубами с удвоенной частотой, а затем опустило голову Питу на руки. Послышался неприятный хруст вперемешку с чавканьем. Это были пальцы Дэнниса. Рот чудовища превратился в залитую кровью мясорубку, в которой постепенно исчезала левая рука толстяка.
Норман не мог больше тратить ни секунды на сомнения. Все равно, ни о каком прикрытии речи быть уже не могло. После всего того беспорядка, который они тут устроили, у людей вопросы должны возникнуть несомненно, так что первоначальный план отпадает. Пора вскрыть карты.
— Господи Иисусе! Помогите! — орал Пит, из последних сил упираясь правой рукой в лоб чудовища. — Оно жрет меня, жрет!
Генри прекрасно видел это, но не мог понять, что нужно делать. После неудачной попытки застрелить эту отвратительную тварь весь его пыл, и жажда подвига испарились без следа. Пуф, и больше нет никакого героя — спасителя человечества, остался только испуганный и растерявшийся полицейский.
— Будьте так любезны… — Норман подошел к Букеру и аккуратно вытащил из его дрожавших пальцев пистолет, а затем протиснулся в коридор.
Если бы Генри сейчас хоть на секунду вернулся к реальности, то понял бы, что только что просто так отдал свое табельное оружие незнакомцу. За это полагается крупный выговор с занесением в дело и, скорее всего, увольнение. Но правильному Генри, всегда следовавшему инструкциям и приказам было абсолютно плевать. Как можно волноваться о таких нелепых вещах, как выговор или увольнение, когда собственными глазами видел монстра, который способен запросто согнуть луч света как ему заблагорассудится?
Осмотрев оружие, Норман отодвинул затвор, убедился, что патрон в стволе, и приступил к таинству начертания. Времени придумать что-то получше у него не было, потому как все его планы были спутаны не к месту приехавшими полицейскими. Приходилось импровизировать, а это у него всегда получалось неважно.
