Эскадра его высочества - Барон Алексей Владимирович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— А что входит?
— Трюмная команда.
— Эге! Так вы инженер?
— Так точно.
— Морской корпус заканчивали?
— Нет, Мохамаут. Потом подписал контракт, окончил ускоренные курсы. Ну и — сюда.
— Понятно. Слушайте, возьмите меня в свою команду.
Мичман озадаченно отложил нож и вилку.
— Вас? Простите. В качестве кого?
— В качестве аварийного расписания.
— А кто вы по образованию?
— У меня такой же диплом судостроительного факультета, как и у вас.
— О!
— Ага. Так что, договорились?
— Разумеется. Правда, я должен еще получить добро от старпома, но думаю, он возражать не будет. Как вы относитесь к экскурсии по кораблю, коллега?
— С превеликим удовольствием. Я ведь изучал чертежи! А что, сильно течет посудина? Восемнадцать лет ведь плавает.
Мичман едва не подавился от возмущения.
— Да ни капли! Сударь, «Поларштерн» не на магрибской верфи строили.
Отработанным движением Кэйр и Бурхан наступили мурмазею сразу на обе ноги. Франц тоже пытался, но опоздал и наступил на ногу Кэйра.
Ждан охнул и принялся заглаживать промах.
— Ну, ну, не серчайте. Это ж я так… любя спросил.
— Любя?
— Без преувеличений. Вот именно. Разве можно оставаться равнодушным к такому кораблю, как «Поларштерн»? Это же сказка! Это ж… фея океанов! Вспомните изысканную заостренность носовой части, изящный подъем линии киля к корме, или этот восхитительный, полный свободы развал шпангоутов на миделе! А шкотовые лебедки? Ненамокающие паруса?
— Оу, — сказал Петроу.
— А система самотечного водозабора по трубам от форштевня? А высота мачт? А свинцовый балласт? А устойчивость на курсе? Нет, назовите мне еще хотя бы один корабль, не оставляющий волн в кильватере!
— Не могу, — признался мичман. — Волны, вообще-то… немного есть.
— Быть может, тогда вы знаете какое-то иное судно, сохраняющее сухой бак при волнении до пяти баллов?
Глаза Петроу-младшего загорелись.
— Таких больше нет.
— Герр Петроу…
— Зовите меня Виталием!
— Продолжим, Виталий. Если вы и видели коробку, которая при водоизмещении почти в две тысячи тонн имеет скуловые кили и при этом совершает циркуляцию радиусом…
— Довольно! — воскликнул сраженный Петроу. — Сударь, сразу после завтрака жду вас в грузовом трюме. Если опоздаете хоть на минуту — обижусь. Вы сами увидите, с какой точностью…
Кузема многозначительно глянул на друзей.
— Силен, — прошептал Бурхан. — Могет.
Франц показывал сразу два больших пальца.
— Безотказный механизм, — усмехнулся Кэйр. — Стоит наступить на ногу, как тут же просыпается гений.
Сразу после завтрака исчез не только Ждан, но и Франц; последний, конечно же, отправился осваивать санитарное дело.
А вот Кэйру и Бурхану идти никуда не пришлось, — их определили в аварийную команду пассажирской палубы.
Под руководством Асмодея Сидорыча, младшего боцмана, но при этом, что было гораздо существеннее, еще и старшего буфетчика, они принялись изучать расположение спасательных средств, аптечек, пожарных помп и брезентовых рукавов. Пассажирскую палубу прошли из конца в конец, — от четырехтонных пушек в кормовом салоне до таких же чудовищ в носу.
Обучаемые проявили неподдельный интерес и высокое уважение к наставнику, чем быстро завоевали его расположение. Расщедрившись, боцман повел их показать даже корабельную крюйт-камеру.
— Так не положено же, Сидорыч, — сказал один из часовых.
— Да будет тебе, — сказал Асмодей, хитро щурясь. — Пущай одним глазком глянут. А я уж вас при раздаче харчей не обижу.
Матросы переглянулись.
— Лучше лишней чарочкой не обойди.
— Заметано, — кивнул Сидорыч.
Старший часовой выглянул в коридор и махнул рукой.
— Только быстро, — сказал он. — И через окошко глядеть будете, в самое нутро не пущу.
— А в самое и не надо.
— Спички выкладывайте, — потребовал второй матрос. — Зажигалки, кресалы. В общем, все огнеопасное, у кого что есть.
В крюйт-камеру вели тамбур и две двери.
Одна из них была завешена шторой из грубошерстного сукна, — чтобы препятствовать свободному проникновению воздушных потоков. Поскольку порох боялся сырости, наружные стенки камеры были обшиты листами жести, а изнутри — пластинами свинца с тщательно пропаянными стыками. Освещалось адское помещение фонарем, расположенным за стеной и отделенным двойным слоем толстого стекла. Через окошечко с такими же стеклами Кэйр с Бурханом несколько секунд рассматривали зловещие бочки и груды артиллерийских картузов.
— Жуткое дело, — сказал Бурхан. — Тут ведь тонны пороха!
— Тонны, — кивнул часовой.
Сидорыч не забывал о главной задаче.
— Запомните, господа: Крюйт-камера находится ниже уровня ватерлинии. На случай пожара она при помощи трубы соединена с забортным пространством, — сказал он. — А клапан располагается вот за этой стеной, в сухарной кладовой. Если его открыть, крюйт-камера доверху заполняется водой за четырнадцать минут.
— Целых четырнадцать? Не слишком ли долго, чтобы предотвратить взрыв? — спросил Кэйр.
— А никто не пробовал проверять, — усмехнулся часовой. — Неинтересно.
Асмодей Сидорыч щелкнул крышкой карманных часов.
— Занятие закончено, господа, — объявил он. — Можете подышать воздухом.
С минувшего вечера Кэйр с Бурханом на верхней палубе не появлялись. За это время произошло много изменений. В кильватере «Поларштерна» появились два корабля-близнеца с невысокими узкими корпусами. А впереди с борта на борт медленно переваливался огромный флагманский линкор «Денхорн», на котором плыл сам гросс-адмирал Мак-Магон.
Текла заметно расширилась. С малооблачного неба сиял Эпс. Шумела вода. Дул устойчивый юго-восточный ветер.
Вся небольшая эскадра безостановочно двигалась вниз по реке и к четырем часам пополудни достигла курфюрстенбурга Сентубал, столицы федеральной земли Сентуберланд. На палубе появились оба величественных старца и принялись неторопливо беседовать, поглядывая на город. Некоторые из их фраз были слышны.
— …Помилуй, Саймон, ты всерьез считаешь, что твоя опера лучше…
— …Нет, дорогой мой, это больше, чем необходимость. Это — благо. Иначе выродимся.
— …Альфонс? Ну почему, вполне вменяем. Но давай-ка…
Тут один из старцев взял другого за локоть и оба преспокойно поднялись на капитанский мостик. Вахтенный офицер отвесил им почтительный поклон.
Очень заинтригованные Кэйр и Бурхан молча переглянулись. Кэйр развел руками, — мол, если на корабле есть принцесса, то почему бы не быть и… Бурхан понимающе кивнул.
…В Сентубале эскадру явно ожидали. На идущий почти восьмиузловым ходом «Денхорн» с почтового баркаса ловко перебросили несколько пакетов. Несмотря на дневное время, мост через Теклу оказался разведенным, старинная цитадель салютовала орудийными залпами, а из устья Сенты на всех парусах вышел еще один линкор. Он обогнал «Поларштерн» и пристроился сразу за флагманским кораблем.
— Ого! «Василиск», — прочел Бурхан. — Наша охрана усиливается.
— Вряд ли ее достаточно, чтобы одолеть флот базилевса.
Эффенди пожал плечами.
— Вероятно, это понимаем не только мы.
— Будем надеяться, — вздохнул Кэйр.
Но вскоре от тревожных мыслей его отвлекли живописные пейзажи средней части Теклы.
Подгоняемые течением и ветром, корабли миновали небольшой городок Руссиш-Мишке и приблизились к примечательному месту.
Здесь с двух сторон к руслу реки тянулись лесистые отроги Вест-гор и Рудного хребта. Исполинскими сторожевыми башнями над долиной господствовали слева пик Арвадор, а справа — плоская гора Обенаус, увенчанная старинным баронским замком. Обе вершины опоясывали хвойные леса, ниже которых желтели поля пшеницы. А вдоль реки были видны черепичные крыши многочисленных ферм.
В этих горных вратах, проточенных Теклой задолго до появления на ее берегах людей, постоянно дули сильные ветры. Причем дули то с севера на юг, то наоборот, с юга на север, помогая кораблям либо подниматься вверх, либо спускаться вниз по течению. Ветер также усердно трудился, вращая крылья мельниц; особенно много ветряков находилось в окрестностях деревушки Лерфурт, где оба берега буквально шевелились.
