Любимец - Булычев Кир (книги регистрация онлайн txt) 📗

– На пол не ставь. Сядь и держи на коленях.

Хенрик послушно сел, а Ирка села рядом, чтобы поддерживать ящик.

– Я пошел? – спросил мужик. Его физиономия показалась над бортом грузовика.

– Иди, – сказал Хенрик.

Лысый все стоял на дороге.

– А тебе что, отдельное приглашение? – спросил Хенрик.

– Поезжай осторожнее, пожалуйста, – попросила Лысого Ирка.

Грузовик поехал дальше. Дорога была такой плохой, что ничто не могло помочь. Ирка и Хенрик старались оградить ящик от ударов, я им помогал. Они сначала гнали меня, но потом перестали.

Грузовик ехал медленно, но я не мог смотреть по сторонам – мне было интереснее смотреть на Ирку и на ящик. В конце концов я не выдержал:

– А что там? – спросил я.

– Не важно, – сказал Хенрик.

Время от времени Ирка поднималась и смотрела вперед, будто боялась какой-то преграды или опасности.

Но дорога, хоть и разбитая, была совершенно пустынна, и стены леса по обе стороны ее создавали впечатление узкого, темного ущелья.

Так мы ехали довольно долго. Все молчали. Мне о многом хотелось спросить, но я понимал, что вряд ли получу ответ.

Возможно, через полчаса или несколько более того я первым увидел, как далеко впереди из леса вышел человек и встал посреди дороги.

– Стой! – крикнула Ирка.

Но Лысый уже замедлял ход грузовика, и, не доезжая до незнакомца несколько метров, грузовик встал.

Человек пошел к машине.

– Ты уходишь? – спросил я Ирку.

Только тут она вспомнила о моем существовании.

– Не беспокойся. Послезавтра я уже буду у Маркизы, – сказала она. – И тебя увижу.

– А что в ящике? – спросил я.

– Ты упрямый.

– Посмотрим, все ли там в порядке, – сказал Хенрик.

Не дожидаясь ответа, он открыл крышку ящика, откинул слой мягкой материи, и я увидел, что внутри ящика одинаковые углубления, в каждом из которых помещается белый шар размером с кулак.

Ирка наклонилась к шарам.

– Все в порядке, – сказала она. Мужчина подошел к грузовику и сказал:

– Давайте быстрее! Здесь уже пролетал вертолет.

– Что это? – На этот раз я спросил только у Ирки, тихо.

Она поглядела на меня, глаза у нее были грустные.

– До свидания, любимчик, – сказала она. – Веди себя хорошо. Я буду скучать по тебе.

– Я тоже.

– А в ящике яйца, – сказала она.

– Какие же это яйца!

– Помолчи! – оборвал меня Хенрик, обернулся к Ирке и сказал: – Ты чего заговорила. Чем он меньше знает, тем спокойнее. И нам и ему.

Мужчина на дороге принял ящик с яйцами – и зачем мы везли ящик с яйцами? – и пошел в сторону.

Затем выскочил из грузовика Хенрик и помог выбраться Ирке.

Мне не хотелось оставаться одному. Я тоже выпрыгнул из грузовика. Но Ирка сказала:

– Садись в кабинку, к Лысому.

Тот открыл дверь мне навстречу.

– Не скучай, – сказала Ирка.

Лысый перегнулся через меня, захлопнул дверь и сказал мрачно:

– Я позабочусь, чтобы не соскучился.

Мы с ним смотрели, как остальные скрылись в кустах, унося ящик с «яйцами».

День был серый, хоть без ветра и дождя. По обе стороны дороги тянулся редкий еловый лес. Порой к дороге подходило болотце, и из бурой воды поднимались тонкие стволы осин и берез. Земля еще не просохла.

Раза два я видел у дороги строения. Одно большое, в несколько этажей. Они были оставлены людьми. Окна разбиты, пусты, двери вышиблены, ступеньки заросли крапивой… В одном месте направо отходила асфальтовая дорожка и терялась в зарослях, но я успел увидеть проржавевший и как будто обугленный остов какой-то машины.

– Плохо мы убираем нашу родину, – сказал я Лысому.

Тот не понял и сказал:

– Поясни.

– Сколько господа спонсоры нас учили, чтобы мы навели порядок на планете, чтобы мы все собрали и обезвредили – у них же рук не хватает!

– А на что хватает?

Я вдруг подумал, что не знаю ответа на этот вопрос и мне самому не приходило в голову его задать. Хотя бы себе самому.

– Чтобы кормить нас и охранять, – сказал я неуверенно.

Лес перешел в кустарник, чаще попадались развалины домов, а в одном месте до самого неба торчала бетонная труба. Я вдруг увидел, что в развалинах у подножия трубы что-то шевелится.

– Смотри!

Лысый повернул голову и тут же нагнулся к самому рулю и до отказа вывернул газ. Грузовик буквально прыгнул вперед. Я успел заметить, что в развалинах стоял человек, который выстрелил в нас из лука. Я обернулся – стальная стрела упала на асфальт.

– Он стрелял! – крикнул я, испытывая неожиданное возбуждение.

– Помолчи!

Потом нам пришлось спешиться. Мост через реку был разрушен, и из нее торчали только опоры и углы ушедших в воду бетонных плит. К счастью, справа был брод, к которому вели накатанные колеи. Когда мы уже спустились к воде, Лысый крикнул:

– Замри! – И сам уронил голову на руль. Я тоже замер. Оказывается, слух Лысого не подвел – невысоко и медленно летел большой вертолет спонсоров.

Нас они не заметили или не сочли целью, достойной внимания.

– Это хорошо, что не заметили, – сказал Лысый, снова заводя двигатель, – а то они стреляют без предупреждения.

Мы поехали дальше. Благополучно миновали брод, поднялись на противоположный берег. Там между двух бетонных столбов было натянуто вылинявшее алое полотно с большими белыми буквами:

«Порадуем спонсоров достижениями в труде и отдыхе!»

Неожиданно мы увидели, как навстречу нам катит какой-то экипаж, запряженный лошадью. Мы не стали прятаться, да и те люди в экипаже – телеге с высокими бортами – не желали нам вреда.

Потом встретились пешие люди – они-то при звуке нашего кашляющего мотора нырнули было в кювет, но Лысый закричал гортанно и непонятно, и люди, кто голый, а кто и одетый, стали вылезать из кювета.

– Скоро будем на месте. Там я тебя оставлю. Будешь ждать человека от Маркизы, – сказал Лысый и неприятно улыбнулся. Слова его звучали лживо. Словно человек – это не человек, а «якобы человек», и Маркиза всего лишь «так называемая маркиза».

На покосившемся и выцветшем от бесчисленных лет металлическом указателе я прочел странное и непонятное слово «Мытищи». Туда и свернули. Дорога шла лесом, в котором я видел отдельные дома, большей частью разрушенные. Затем мы съехали на еще более узкую и запущенную дорожку, грузовик подпрыгивал так, словно хотел нас выкинуть из кабины.

Наконец под сенью раскидистых деревьев мы остановились.

– Пронесло, – сказал Лысый. – Говорил я мадамке, что надо было затемно выезжать – а ей что люди? Ей технику жалко – в яму влетишь, и не будет мотора!

Он передразнил свою хозяйку. Точно так, как мы, любимцы, передразниваем своих спонсоров.

К нам уже шел человек в кожаных штанах, с резиновой дубинкой на перевязи. Он был широк, приземист и горбат.

– Привет, – сказал он.

– Тебе тоже, – сказал Лысый.

– Привез? – спросил человек с дубинкой.

Лысый приказал мне:

– Вылезай. Вот видишь, – сказал он горбуну. – И как?

– Ничего, нормально, – ответил горбун, осматривая меня, как поросенка на рынке.

Мы подошли к дому, сложенному из толстых бревен. Окна в нем были маленькие. Внутри, за прихожей, в которой стояли пустые кадки и ящики и пахло гнилой картошкой, была большая комната с низким потолком. У стены был камин. Такие, только побольше, делали в домах спонсоров. Возле камина на полу лежали звериные шкуры и шкурки ползунов. На них сидели люди – человек пять. Они встретили нас невнятными приветствиями. Лысый был здесь свой.

– Привез? – спросил человек с черной курчавой шевелюрой и очень черными глазами, близко посаженными к тонкому горбатому носу.

– Посмотри. – Лысый показал на меня.

Курчавый подошел ко мне, но я на него не смотрел, потому что меня поразила его одежда. Этот человек не только осмелился покрыть свою наготу, но сшил себе костюм, поражающий воображение. Материя, из которого он был сделан, поблескивала и переливалась радугой, по ней тянулись узоры из серебряного и золотого шитья, а узкие, в обтяжку, штаны были заправлены в особый род обуви, такой высокой и неудобной, что я не удержался и невпопад спросил: