Ожерелье планет Эйкумены.Том 1 - Ле Гуин Урсула Кребер (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
— На южный берег?
— Ведь теперь, когда весь наш товар пропал, мы нищие. И нам лучше вернуться домой.
— Дальше по берегу есть лодка. Когда буран кончится, мы сможем туда пойти. Сказать честно, юноша, у меня кровь стынет в жилах, когда ты говоришь так спокойно, что вы отправитесь на юг. Между заливом и высокими горами, я слышал, не живет ни души — если не считать Тех, О Ком Не Говорят. Но все это россказни, кто может знать точно хотя бы о том, что там есть горы? Сам я бывал на южном берегу — похвалиться этим могут немногие. Охотился. Пеллиунов там у воды великое множество. Но деревень нет. Людей нет. Ни одного. И на ночь бы я там не остался.
— Мы пойдем по южному берегу на восток, только и всего, — сказал Яхан с напускным спокойствием, хотя выражение лица выдавало его озабоченность: ведь каждый новый вопрос, заданный хозяином, заставлял дополнять уже сказанное все новыми и новыми выдуманными подробностями.
— Однако он тут же убедился в том, что был прав, когда с самого начала решил скрыть от Пиаи (так звали их хозяина) истину.
— Но хоть, по крайней мере, вы приплыли не с севера, — продолжал говорить тот, одновременно оттачивая на камне длинный нож с расширяющимся посредине лезвием. — На юге, по ту сторону залива, не увидишь ни одного человека, а за морем, на севере — только несчастные в рабстве у желтоголовых. У вас о них слышали? В стране на севере живет порода людей с желтыми волосами. Правда. И говорят, будто дома у них высокие, как деревья, а ходят они с блестящими мечами и летают на крылатых конях! Ну, уж в это я поверю, только когда увижу своими глазами. На берегу моря за шкуру крылатого коня платят очень хорошо, но на коней этих даже охотиться опасно, так разве может кто-нибудь на них летать? Нельзя верить всему, что болтают люди. Я только одно скажу: добывая шкуры пеллиунов, я живу совсем неплохо. Умею приманивать даже тех, кто от меня в целом дне полета. Вот, послушай!
Он поднес свирель к губам. Сперва еле слышный, зазвучал прерывистый стон, он набирал силу и менялся, пульсировал и умолкал и наконец стал протяжной мелодией, время от времени переходящей в крик зверя. По спине у Роканнона поползли мурашки: этот крик он уже не раз слышал в лесах Халлана. Яхан, который, несмотря на молодость, знал и умел все, что должен знать и уметь охотник, заулыбался и азартно воскликнул, будто он на охоте и видит зверя:
— Играй! Играй! Вон, он уже взлетает!
Остаток дня Яхан и Пиаи провели, наперебой рассказывая друг другу охотничьи истории; ветер стих, но снег по-прежнему шел.
К рассвету следующего дня небо очистилось. Казалось, будто продолжается холодное время года: на покрытые снегом холмы в красно-белом сиянии дневного светила больно было смотреть. Незадолго до полудня появились два охотника, про которых говорил Пиаи; они принесли несколько пеллиуньих шкур с мягким серым мехом. Рослые, с густыми черными бровями, как все эти южные ольгьо, оба охотника оказались еще менее цивилизованными, чем даже Пиаи, шарахались от Роканнона и Яхана, как дикие звери, и только поглядывали на них искоса.
— Они называют моих сородичей рабами, — сказал Яхан Роканнону, улучив минуту, когда они остались в хижине одни. — Но лучше служить людям и самому быть человеком, чем, как они, будучи зверем, охотиться на зверей.
Роканнон поднял предостерегающе руку: вошел, не произнося ни слова, один из товарищей Пиаи.
— Пойдем, — прошептал Роканнон на диалекте ольгьо.
Он жалел, что они не ушли до прихода двух охотников, и Яхану тоже было не по себе.
Вошел Пиаи, и Яхан сказал ему:
— Мы пойдем по суше; хорошая погода должна продержаться, пока мы будем огибать залив. Не приюти нас ты, нам бы никогда не пережить эти две холодные ночи. И мне бы никогда не услышать, чтобы кто-то подражал так пению пеллиуна. Пусть всегда в охоте тебе сопутствует удача!
Однако Пиаи стоял неподвижно и безмолвствовал. Потом плюнул в огонь, повращал глазами и заговорил отрывисто:
— Решили обогнуть залив? Вы же хотели переправиться на лодке. Лодка есть. Мы вас на ней перевезем.
— Сбережет вам шесть дней пути, — вступил в разговор Кармик, тот из двоих товарищей Пиаи, который был поменьше ростом.
— Да, шесть дней, — подхватил Пиаи. — Лучше мы вас переправим на лодке. Можем прямо сейчас пойти.
— Ладно, — сказал Яхан, взглянув на Роканнона; отказываться было опасно.
— Тогда пошли, — проворчал Пиаи.
Им не предложили даже провизии на дорогу, и отправиться в путь пришлось сразу; Пиаи пошел впереди, а двое его товарищей — сзади. Дул резкий ветер, небо было безоблачное, снег не таял только на северной стороне, а вообще, кругом блестело, текло и хлюпало. Они долго шли по берегу на запад и наконец достигли небольшой бухточки, где среди камней и камыша покачивалась на воде лодка с веслами; солнце уже садилось. Небо на западе и вода в заливе от заката были красными; выше заката поблескивала прибывающая Хелики, самая маленькая из четырех лун, а на темнеющем востоке сияла похожая на опал Большая Звезда, второй компонент Фомальгаута. Между полными сверканья водой и небом уходили вдаль холмистые берега, неясные и темные.
— А вот и лодка, — сказал Пиаи, остановившись и поворачиваясь к Роканнону и Яхану; на лице его лежали красные отблески заката.
Его товарищи подошли и стали молча по сторонам обоих путешественников.
— Возвращаться назад вам придется в темноте, — сказал Яхан.
— Взошла Большая Звезда, ночь будет светлая, — отозвался Кармик. — Ну а теперь, юноша, нужно заплатить, тогда мы перевезем вас на лодке.
— Заплатить? — удивился Яхан.
— Пиаи знает, у нас с собой ничего нет. Этот плащ, что на мне, подарил он, — сказал Роканнон, больше не думая о том, что акцент может их выдать.
— Мы бедные охотники. Мы не можем ничего дарить, — сказал Кармик.
Он говорил тихим голосом, а взгляд у него был осмысленнее и злее, чем у Пиаи и третьего.
— У нас ничего нет, — повторил Роканнон. — Платить за перевоз нам нечем. Оставьте нас здесь.
— На шее у тебя мешочек, — сказал Кармик. — Что в нем?
— Моя душа, — ответил не моргнув глазом Роканнон.
Все замерли, но ненадолго. Кармик положил руку на рукоять своего охотничьего ножа и шагнул к Роканнону; то же самое сделали Пиаи и третий.
— Это ты был у Згамы, — сказал Кармик. — В деревне Тимаш об этом все рассказывали. О том, как голый человек стоял в горящем костре, потом обжег Згаму белой палкой и ушел, а на шее у него, на золотой цепочке, висел огромный драгоценный камень. Еще рассказывали о колдовстве и заклятьях. Я думаю, они все дураки. С тобой, может, и вправду ничего не сделаешь. Но вот с этим…
Молниеносным движением он схватил Яхана за длинные волосы, отогнул назад его голову и поднес нож к горлу.
— А ну, юноша, скажи этому чужаку, с которым ты путешествуешь, чтобы он заплатил за ночлег и пищу, не то…
Все стояли, затаив дыхание. Красные отсветы на воде уже потускнели. Большая Звезда на востоке засияла ярче; по берегу несся холодный ветер.
— Мы не сделаем юноше ничего плохого, — пробурчал, скривив свирепое лицо, Пиаи. — Сделаем, как я говорил, перевезем вас через залив — только заплатите. Ты скрыл, что у тебя золото. Говорил, что все золото потерял. Спал в моем доме. Отдай нам это, и мы вас перевезем.
— Отдам на том берегу, — сказал Роканнон.
— Нет, отдай сейчас, — потребовал Кармик.
Яхан, беспомощный в его руках, не шевелился. Роканнон видел, как на горле у Яхана пульсирует артерия, к которой приставлен нож.
— Только там, — мрачно стоял на своем Роканнон и угрожающе приподнял белую палку, на которую опирался, — приподнял так, чтобы обгорелый конец показывал немного вперед — Перевезете нас, и я вам это отдам. Обещаю. Но только сделай что-нибудь с юношей — и ты умрешь тут же, на месте. Обещаю!
— Кармик, он педан, — прошептал Пиаи. — Делай, как он говорит. Я две ночи был с ними под одной крышей. Отпусти мальчишку. Педан сделает, как обещал.
