Марсианское путешествие (сборник) - Гигевич Василий Семенович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Генерал слушал, внимательно смотрел в глаза Селиванова, изредка кивая в знак согласия.
— Конечно, я полностью поддерживаю ваши конкретные предложения, — сказал генерал возбужденному Селиванову, когда тот наконец выдохся. — Дело это полезное, поддержку организую на всех уровнях. Берите все на себя. Одним из первых записывайте в свое общество меня. Составляйте списки. Чем смогу — помогу.
Если бы на месте генерала был человек без званий, то Селиванов кинулся бы его обнимать. Но нарушать субординацию он не мог…
А генерал после этих слов подошел к холодильнику, расположенному рядом с сейфом, достал оттуда бутылку пятизвездочного армянского коньяка, два хрустальных бокала, нарезанный дольками лимон на тарелочке. Все это выставил на стол. Наполнил бокалы. Затем один подал Селиванову: «Ну что, замочим хорошее начинание…»
…И пришлось Селиванову выпить ту отраву, не откажешь ведь генералу.
Кто видел, скажите, как всю ночь проливал Селиванов горькие слезы в поезде, возвращаясь из Москвы в Березово? А ведь лились они, ой, как лились!..
Трудно, мучительно трудно жилось Селиванову. Надежда на создание общества трезвости то угасала совсем, то загоралась с новой силой…
Но вот началась и уже который год продолжалась перестройка. Появилось и общество трезвости. Березовское отделение милиции одним из первых в республике всем составом вступило в него. Под громкие аплодисменты подчиненных председателем был избран — мог ли он об этом мечтать еще пять лет назад! — Селиванов. Казалось, все, победа близка — проклятые алкаши исчезнут с лица земли, вымрут, как мамонты…
Но и теперь, во времена перестройки и гласности, чем отчаяннее боролся с алкоголизмом Селиванов, тем труднее становилось жить. Будто в лесной бурелом забирался Селиванов.
Какая неземная фантазия пробудилась у березовцев после того, как постановлениями и указами на государственном уровне была объявлена борьба с пьянством и алкоголизмом. Сколько нигде не зарегистрированных рацпредложений родилось как раз в это памятное время, когда повсюду закрывались то на ремонт, то навсегда магазины и отделы по продаже водки!
Березовцы приспособились гнать самогон, используя все, что под руки попадалось: миски, тарелки, тазики, молочные бидоны, кастрюли, чайники, стеклянные лабораторные колбы для дистиллированной воды. В ход пошли даже стиральные машины. На заводах и фабриках березовские умельцы-самоучки в свободное время изготавливали специальные аппараты для самогоноварения, были здесь и огромные, стационарные, и миниатюрные, которые помещались в чемоданчиках-дипломатах. Блестящие, из нержавеющей стали, с изогнутыми трубочками-переходниками, с электронагревателями, спиртометром, термометрами и реле времени — такие аппараты могли работать в автоматическом режиме, словно орбитальные космические станции: заливай брагу в посудину, подключай аппарат к электросети и к крану с холодной водой — благо, в городе с этим проблемы нет, — а затем вымой руки и спокойно почитывай Стругацких, Маркеса или Юлиана Семенова… Березовцы хвастались, что лучшие их аппараты по качеству и дизайну давно вышли на мировой уровень. Покажи эти изделия японцам, у них от зависти случились бы инфаркты…
Сырье для самогона березовцы использовали разное. Конечно, на первом месте были сахар, картофель, хлеб, дрожжи и ржаная опара — однако в это сложное переломное время перестройки, когда в магазинах будто веником вымели и одеколоны, и лосьоны, и духи, и даже стеклоочистители, когда в аптеках не выпросишь ни одного лекарства на спиртовой основе, а сахар дают только по талонам, — в это нелегкое время березовцы, не растерявшись, начали употреблять томатную пасту, яблочный и виноградный сок, варенье, даже молоко…
Технология изготовления тоже была разной — у каждого своя. Новейшей находкой березовцев был способ насадки резиновой медицинской перчатки на трехлитровую банку с бражкой. Перчатка от газов раздувалась, топорщилась огромной лапой, взглянув на которую, дети даже пугались. Эту лапу березовцы окрестили Привет Селиванову.
Селиванов неподвижно сидел за столом и напряженно думал…
О нераскрытых делах и преступлениях, тяжелой ношей висевших на шее.
О дисциплине подчиненных.
О молодежных группах, которые совсем распустились, словно перед концом света, ничего их не сдерживало, — насмотревшись разрешенных ныне фильмов, они и сами чуть ли не каждый вечер устраивали драки, под стать тем, что в кино.
Подбросила забот и последняя амнистия: вернулись из тех мест, куда Макар телят не гонял, многие бывшие знакомые, будто на курсах повышения квалификации побывали, и снова за старое, хорошо освоенное, принялись…
Кривая преступности ползет вверх.
Что делать? Кто во всем виноват?
Конечно, послушав иных умников, можно подумать, что во всех бедах виновата она, родная милиция, которая всегда не туда смотрит…
Э-эх, взять бы этих умников да посадить на его, Селиванова, место, и у них самих порядка потребовать!..
Неожиданно из коридора, будто в насмешку над невеселыми мыслями Селиванова, раздался дружный здоровый хохот — даже стены его не заглушили…
«Их уже никакими выговорами не запугаешь», — Селиванов решительно нажал кнопку селекторной связи.
— Слушаю, товарищ подполковник, — раздался в динамике голос заместителя — майора Андрейченко.
— Что там происходит у твоего кабинета? Это что за клуб веселых и находчивых? Может, еще одну оперативку провести?
— Сейчас выясню, товарищ подполковник, и сразу же доложу.
— Срочно, — Селиванов откинулся на спинку стула и почувствовал, как волна усталости и раздражительности накатывается на него, сковывает все тело. По горькому опыту он уже знал, что главное теперь — сжать зубы и терпеть, терпеть, не взорваться…
Спустя минут пять майор Андрейченко заглянул в кабинет.
— Разрешите доложить, товарищ подполковник?
— Слушаю.
— Тут такое дело, — Андрейченко, стоя перед столом Селиванова, вдруг повел себя вовсе не по уставу: переступил с ноги на ногу, покраснел и почему-то растерялся — видимо, не знал, что и как говорить дальше.
— Ну, что там? Почему молчишь?
— Николаенчик рассказывает такое… — выдавил из себя заместитель всего три слова и замолчал.
— Что-о? Опять Николаенчик что-то отчебучил? — Селиванов стал подниматься со стула, чувствуя, как наливаются тяжестью его кулаки.
— Да нет, пока ничего страшного не случилось. Просто он всерьез доказывает такое, от чего народ со смеху покатывается… Ему никто не верит, а он свое гнет.
— Что, работы нет на участке? Ни — тебе, ни — Николаенчику. Анекдотами заняты… Куда ты смотришь? Дорогой мой, если ты с Николаенчиком не можешь справиться, тогда я за тебя возьмусь. Совсем дисциплина разваливается. Еще от того происшествия не отмылись, на всю республику прославил…
За последнюю выходку участкового Николаенчика Селиванов едва выговор не получил. Случилось это во время серьезного республиканского совещания. Николаенчик раньше всех зашел в зал заседаний и занял целый ряд. Если кто-нибудь спрашивал: «Здесь свободно?» — Николаенчик, взглянув на человека, одним говорил: «Свободно», а другим: «Занято». Таким образом, он по своему усмотрению подобрал людей на весь ряд. Наконец, когда почти все расселись и прозвенел последний звонок, Николаенчик увидел пожилого майора, который опаздывал и крутил бритой головой во все стороны. Николаенчик смилостивился над ним: «Садитесь на мое место, товарищ майор. Меня почему-то на всех совещаниях склоняют. Думаю, на этот раз будет то же самое. Пойду-ка я на галерке спрячусь».
И сразу же смылся на галерку, уступив место майору.
Члены президиума заняли места за длинным столом на сцене. Докладчик пошел к микрофону. И вдруг безо всякой команды и разрешения в тысячном зале начался шум, а потом взорвался такой хохот, какого тут никогда не бывало. Поначалу члены президиума ничего не могли понять. И только потом, внимательно вглядевшись в зал, начальство заметило, что целый ряд занимают одни лысые — их блестящие головы сияли, как арбузы на солнце…
