Экипаж «Меконга» (илл. И. Сакурова) - Войскунский Евгений Львович (книги бесплатно читать без TXT) 📗
— Не помешаю? — спрашивает он, с улыбочкой глядя на Риту.
Рита молчит. Встать и уйти? Эти мальчишки подумают, что она их боится. А она нисколечко не боится. Противно просто.
— Что, Валерик, не отвечают тебе? — дурашливым тягучим голосом говорит курносый парень, сидящий по другую сторону от Риты.
— Не отвечают…
— Да ты, наверное, невежливый.
— Я вежливый… — Обладатель патефона прыскает в кулак. — Девушка, — говорит он с какой-то отчаянной решимостью, — можно с вами познакомиться?
Рита сердито смотрит на его нагловатое лицо, обрамленное черными бачками.
— Не хотят знакомиться, Валерик? — спрашивает тот же дурашливый голос.
— Не хотят! — отрезает Рита. — Идите, идите своей дорогой.
— А что, посидеть уже нельзя на бульваре? — говорит курносый парень. — Мы, может, пришли свежим воздухом подышать.
Он откидывается на спинку скамьи, вытягивает ноги и начинает громко дышать. Его дружки тоже с шумом втягивают и выпускают воздух.
Рита встает. Парни тотчас вскакивают. И в этот момент возле них останавливается большой рыжий пес, пробегавший мимо. Он тихонько рычит…
— Рекс! — слышится басовитый голос. — Назад!
Быстрым шагом подходит высокий парень в белой рубашке с распахнутым воротом, с ремешком в руке. Он изумленно смотрит на Риту, потом переводит взгляд на молодого человека с патефоном.
— Горбачевский? — говорит он недоуменно. — Вы что тут делаете?
Уже несколько дней Николай и Юра возились с ртутью. В маленькой застекленной галерее в Бондарном переулке они собрали «ртутное сердце» — старинный прибор для демонстрации усиления поверхностного натяжения под действием электрического тока.
Прибор был собран на одной чашечке лабораторных весов. В этой чашечке, залитой проводящим ток раствором, лежала крупная капля ртути. К ней был подведен винт с иглой — так, чтобы кончик иглы касался ртути. Ртутная капля через проводящую жидкость соединялась с анодом аккумуляторной батареи, а игла — с катодом.
На второй чашке стояли уравновешивающие гирьки.
При пропускании тока поверхностное натяжение усиливалось, капля ртути сжималась и отрывалась от иглы. Цепь размыкалась, и капля, расплываясь, снова касалась иглы.
Она беспрерывно пульсировала — «ртутное сердце» билось.
Молодые инженеры пытались воздействовать на «ртутное сердце» высокой частотой. Для этого они окружили прибор спиралью, включенной в колебательный контур лампового генератора. Они полагали, что при какой-то частоте колебаний натяжение поверхности ртути резко возрастет и так сожмет каплю, что она вовсе перестанет касаться иглы. Тогда, добавляя ртуть, по увеличению веса капли можно будет судить об увеличении поверхностного натяжения.
Они меняли форму спирали, пробовали разные частоты — ничего не получалось. «Ртутное сердце» спокойно и ровно пульсировало, как и при обычном пропускании тока, без спирали.
— Ни черта не выходит, — говорил Юра, выключая ток. — Зря только время убиваем.
— Может, весы недостаточно чувствительные? Давай купим аналитические.
— Э! — Юра недовольно поморщился. — Уж лучше самим сделать пьезоэлектрические весы. У меня где-то есть схема…
В тот вечер Николай терпеливо повторял опыт в разных вариантах. Вдруг он услышал повизгивание и шорох: будто кто-то царапал дверь когтями. Он открыл дверь и впустил в галерею крупного пса бульдожьей породы, с рыжей полосатой шкурой, похожей на тигровую. В зубах пес держал книгу, обернутую газетой.
— Рекс! Здорово, собакевич. — Николай отобрал у пса книгу и потрепал его по гладкой теплой голове.
Пес лизнул ему руку и бешено завилял обрубком хвоста.
У Рекса было два хозяина, но жил он у Юры, так как у Николая было тесновато. Собаке часто приходилось исполнять роль посыльного. Вот и сейчас Рекс прибежал с поручением: Юра возвращал «Шерпов и снежного человека».
Николай угостил Рекса колбасой и снова занялся «ртутным сердцем».
Стемнело. Со двора неслись звуки радиолы: это внизу, в своей квартире, Вова проигрывал любимые пластинки.
Николай встал и накрыл весы с «ртутным сердцем» старым деревянным колпаком от швейной машины. С хрустом потянулся.
Не дается в руки поверхностное натяжение…
Дьявол с ним. Надо пройтись по бульвару. Проветриться. Заодно и Рекса отвести к Юрке…
— Горбачевский? — недоуменно говорит Николай. — Вы что тут делаете?
Парень с патефоном смущен.
— Ничего… — бормочет он. — Гуляем просто…
— А вам какое дело? — хорохорится курносый парень, подступая к Николаю.
Но Валерик Горбачевский хватает своего приятеля за локоть и, что-то шепча ему на ухо, уводит прочь. Остальные парни тоже уходят.
— Они… приставали к вам? — стесненно спрашивает Николай, накручивая ремешок на палец.
Только теперь Рита узнала его. Холодно глядя на Николая снизу вверх, она говорит:
— Вы упорно появляетесь в роли спасителя. Я в этом не нуждаюсь.
Тряхнув головой, она направляется к выходу с бульвара. Рекс бежит рядом с ней. Рита останавливается, треплет пса по голове.
— Странно, — говорит Николай, подходя ближе. — Рекс обычно не идет к чужим.
— Хорошая собачка. — Рита обеими руками берет Рекса за морду. — Прямо тигр.
— Это боксер. Тигровый бульдог… У него немного испорченная порода — морда удлинена, видите?
— Он красивее бульдогов. — Рита выпрямляется, смотрит на Николая: — Этот мальчик с патефоном — он ваш знакомый?
— Валерик Горбачевский? Он мой лаборант.
Свет фонаря падает на Риту, на ее золотистые волосы, на узкое лицо с нежным подбородком и темными печальными глазами.
Николай не может оторвать взгляд от Ритиного лица. Десятки вопросов вертятся у него на языке. Кто она такая? Каким образом свалилась тогда за борт? И что за странный интерес к месту ее падения: ведь Опрятин явно искал там что-то, у него на моторке был поисковый прибор. И Вова нырял там с аквалангом. Что они ищут?.. И почему все время кажется, будто он уже видел когда-то эту девушку?..
— Веселые у вас лаборанты, — насмешливо говорит Рита.
Круто повернувшись, она идет к троллейбусной остановке. Идет мимо фонтанов, подсвеченных цветными лампами. Мимо пустых скамеек и мимо скамеек, занятых парочками. Идет одна.
Кошка, Гуляющая Сама по Себе…
Николай долго глядит ей вслед. Потом подзывает Рекса и, широко шагая, продолжает свой путь.
Юра открывает дверь. Он в одних трусах, в руке у него отвертка «Дюрандаль».
— Здравствуйте, люди и собаки! — провозглашает он и ведет Николая в свою комнату, заваленную книгами и завешанную географическими картами.
На столе громоздится нечто, напоминающее электрополотер. Это знаменитый «сверхмагнитофон», с которым Юра возится вот уже третий месяц.
— Смотри, Колька. Я вытащил из него кое-что, и теперь…
Юра показывает Николаю почти готовые пьезоэлектрические весы и объясняет, что он придумал для упрощения схемы. Николай слушает и не слушает. Он дымит сигаретой, рассеянно стряхивая пепел в жестянку с шурупами.
— Юрка, — говорит он вдруг, прервав друга на полуслове, — я только что встретил ту, которая с теплохода прыгнула…
— Шут с ней. Теперь смотри: от кварцевой пластинки выводы идут…
Но Николай снова перебивает его:
— На месте ее падения что-то ищут. Опрятин ищет. И Вова.
Юра смотрит на друга, глубокомысленно почесывая «Дюрандалем» затылок.
— Может, они ищут затонувший город Шерги-Юнан? [5]
— Не дури, Юрка! К ней на бульваре приставали какие-то парни. Среди них знаешь кто был? Наш Горбачевский.
— Валерка?
— Да. Завтра поговорю с ним.
— Не надо. Ты не умеешь вести воспитательные разговоры. Я сам поговорю.
— Понимаешь, — задумчиво продолжает Николай, — у нее такое лицо… Все время кажется, будто я ее где-то видел раньше…
Юра явно настроен на другую волну. Он подбрасывает и ловит отвертку, а потом говорит с дружелюбной интонацией в голосе:
5
Полулегендарный город, ушедший под воду; его искали в последний раз летом 1960 года.