Туз в трудном положении - Мартин Джордж Р.Р. (читать хорошую книгу txt) 📗
– А кто был ее муж?
– Сенатор от Нью-Йорка. У них было трое детей: Генри-младший, Брэндон и Флер. Я потерял их следы в те годы, пока скитался по Европе.
– И там ты познакомился с Джорджем.
– Да.
– Это все так путано!
– Попробовал бы ты все это прожить!
– Так что это и есть та давняя история, которую ты не желаешь обсуждать, когда я спрашиваю, почему вы с Джеком так часто ссоритесь.
– Да. Много лет я винил Джека в гибели Блайз. А потом я понял, что уничтожил ее я сам. Джек просто стал одним из множества дополнительных факторов: в них входит и то, что мои родственники создали этот вирус, и то, что Арчибальд Холмс ее завербовал, и то, что муж ее отверг, и то, что Джек оказался слабым, и то, что людям свойственна продажность.
Блез шумно втянул колу через соломинку, добирая остатки.
– Знаешь, это и правда жестко.
– Она красивая, правда?
– Флер? – Паренек пожал плечами. – Наверное, да.
– Мне надо с ней встретиться, Блез. Объясниться, поставить все на свои места. Получить от нее прощение.
– А почему тебя это волнует?
– Пылающие небеса, ты посмотри, сколько сейчас времени! Я должен был встретиться с техасской делегацией уже пять минут назад! Иди, закажи ужин в номер, поешь и не влипай в неприятности. Мне надо переодеться.
Когда Тахион вошел в номер, там звонил телефон. Схватив трубку, он услышал шипение междугородной связи. Холодный равнодушный голос оператора осведомился:
– Вы оплатите звонок от мистера Томаса Даунса?
На секунду нахальство репортера лишило Тахиона слов, и он услышал, как где-то далеко Проныра отчаянно тараторит:
– Тахи, ты должен услышать…
– Сэр, ваш звонок еще не принят! – ледяным голосом одернул его оператор.
– Тахи, послушай! Нечто ужа…
– Сэр!
– …помоги мне…
– Сэр, вы оплатите звонок?
– …большая проблема!
Голос Проныры звучал все пронзительнее.
– Нет!
Тахион бросил трубку с такой силой, что телефон протестующе тренькнул. Он начал снимать рубашку, когда раздался новый звонок.
– Звонок за счет адресата…
– НЕТ!!!
Звонки повторялись еще несколько раз. После третьего Тахион перестал брать трубку. Пронзительные трели сверлили ему мозг. Он быстро оделся с присущим ему шиком. Бледно-розовый и лавандовый цвета с серебряным кружевом. Когда он выходил в коридор, телефон все еще звенел. Секунду он колебался. «Помоги мне». Как он может ему помочь? Тах решительно качнул головой и закрыл дверь. Проныра регулярно впутывал его в свои мерзкие репортерские проблемки. В этот раз не выйдет.
«Мне хватает своих проблем».
Спектор не был в этом магазине полтора года – со Дня дикой карты и ослепительной гибели Астронома. Чему, конечно, поспособствовали наемники. Того костюма, который был куплен в тот раз, не хватило и на один день, но в тот день много чего закончило свое существование. Старикан, который там работал, был вроде ничего. Какого черта – ему можно будет подбросить немного денег. Нельзя же остановиться в шикарном отеле, не имея приличной одежды. Он будет бросаться в глаза, как джокер на показе мод.
Стоило ему войти, как он понял, что совершил ошибку. Раньше этот магазин был старый, тусклый и пыльный – как и тот старик, который его держал. Теперь зал перекрасили и провели новое яркое освещение. Тут даже пахло новизной.
Спектор уже повернулся, чтобы уйти, когда его окликнули:
– Эй, проходите, сэр. Если вы ищете отличную одежду по хорошей цене, то вы пришли туда, куда надо. Просто скажите мне… я Боб… имя на вывеске… что вам надо, и я моментально вас обслужу.
Спектор обвел Боба взглядом. Продавец был одет неплохо, хоть одежда и не могла скрыть того, что он скоро станет стариком. А вот взгляд и улыбка у него были жуликоватые. Спектору хотелось поскорее купить одежду и уйти.
– Мне нужны два костюма, темно-серый и светло-серый. Тридцать восьмой, большой рост. Не слишком дорогие.
Боб погладил подбородок и скривился:
– Серый – не ваш цвет. Может, бежевый… Идите сюда. – Он схватил Спектора за локоть и подвел к одному из зеркал. – Подождите секунду.
Спектор осмотрелся и больше никого не увидел. Только они с Бобом.
Боб примчался обратно с бежевым пиджаком. Он повернул Спектора к зеркалу и пристроил пиджак перед ним.
– Что скажете? Отлично, да? И просто даром – за четыреста пятьдесят долларов! Плюс за подгонку, конечно.
– Мне нужны два костюма. Как я сказал. Один светло-серый. Один темно-серый.
Боб вздохнул.
– Да вы посмотрите вокруг! Знаете, сколько народу носят серые костюмы? Если вы хотите выделиться, произвести впечатление, то надо соответственно одеться. Уж поверьте мне.
Спектор его не слушал. Он тяжело дышал и концентрировался. Вспоминал боль. Мучительную агонию собственной смерти.
– Мистер, что с вами?
Спектор повернулся к Бобу и посмотрел ему в глаза. Между ними возникла связь. Боб не мог отвести взгляд, а Спектор не хотел этого делать. Воспоминание о собственной смерти заслонило собой все вокруг. И он одарил им стоящего напротив мужчину. Его внутренности извивались и пылали. Кожа лопалась и расползалась. Мышцы рвались, кости трескались. Спектор мысленно пережил собственную смерть. И Боб тоже ее почувствовал. Спектор содрогнулся, вспомнив, как взорвалось его сердце. Боб ахнул. Ноги у него подкосились, и он упал. Замертво. Как и сам Спектор перед тем, как Тахион вернул его к жизни.
Спектор осмотрелся. Они по-прежнему были одни. Он подхватил Боба под мышки и затащил в одну из примерочных, а потом вернулся в зал и выбрал два серых костюма. Один темный и один светлый.
Завернув их в пленку, он направился к выходу.
– Покупатель всегда прав, Боб. Первое правило бизнеса.
21.00
– Если баллотироваться вместе с Джексоном в качестве вице-президента, то проблема в том, что это может стоить нам избрания. Конечно, я не хочу показаться нетерпимым и все такое.
– Но кажетесь, – прервал его Тахион. Брюс Дженкинс мрачно нахмурился. Так как единственными волосами, которые у него сохранились, были небольшие пучки, торчавшие над крупными красными ушами, казалось, будто кожа на всей его голове вздымается, словно почва во время землетрясения. – Не думаю, что это действительно так, – поспешно добавил Тахион, почувствовав, что такисианской бестактности на политическом съезде не место, – но зачем нам вообще обсуждать третьестепенные кандидатуры, какими бы интересными или харизматичными они ни были? Реально вопрос стоит так: сенатор Хартманн и Лео Барнет.
– Преподобный.
– А?
– Преподобный Барнет. Вы упомянули должность Хартманна. Тогда Лео тоже этого заслуживает.
– Мы наконец переходим к делу, мистер Дженкинс?
– Ага. Техас решительно высказался за преподобного.
– И вы намерены этого придерживаться?
– Если получится. Я не хочу сказать, будто Грег Хартманн – плохая кандидатура. Хорошая. Вот почему я считаю, что связка Барнет и Хартманн имела бы реальные плюсы.
– Исключено.
– Не надо торопиться. Политика похожа на заключение сделок, доктор. Нельзя быть слишком негибким.
– Мистер Дженкинс, если вопрос заключается в том, чтобы в ноябре демократы одержали победу, тогда список с Лео Барнетом во главе будет провальным. Немалое количество народа по-прежнему будет против того, чтобы этой страной управлял религиозный деятель. И кроме того, Барнет – кандидат с узкой платформой.
– Нет, сэр, вы неправы. Вы видите его кандидатом с узкой платформой, потому что зациклились на диких картах, а Лео выражает чаяния множества простых американцев, которых тревожит моральное падение страны.
Они вышли из ресторана «Белло Мондо». Слева слышалось позвякивание приборов о тарелки: это репортеры, прихлебатели и просто менее состоятельные делегаты ужинали в кафетерии «Мариотта». Тахион хмуро посмотрел на растяжки, перекрывавшие застекленный внутренний дворик.
