Будущее, ХХI век. Десантники - Стругацкие Аркадий и Борис (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Еще одна, — сказал Саул.
На вершине холма стояла птица. Заметив глайдер, она стремительно ринулась наперерез. Она мчалась, высоко задирая ноги, растопырив маленькие крылья, вытянув жилистую шею и пригнув клюв к самому снегу. Маленький горящий глаз был устремлен на глайдер.
— Не успеет! — с сожалением проговорил Вадим.
Но птица успела. «Тэ–эк!» — крякнул Вадим с удовольствием. Глайдер содрогнулся. В воздухе мелькнула растопыренная когтистая лапа. Антон и Саул сейчас же обернулись.
— Еще катится! — сообщил Саул. — На редкость мерзкое животное… Ух ты! — изумленно воскликнул он.
Вадим сейчас же включил экран заднего вида. Взъерошенная птица была уже на ногах и, прихрамывая, мчалась вслед за глайдером. Вид у нее был остервенелый. Скоро она отстала и скрылась за поворотом.
— Если мы встретим людей, — сказал Вадим, — я им предложу истребить эту мерзость на всей равнине. Раз у них у самих руки не доходят… Как ты полагаешь, Тошка?
— Там видно будет, — сказал Антон.
4
Холмы стали ниже, и вдруг впереди открылся высокий снежный вал. Антон сразу заметил крошечные черные фигурки, копошившиеся на его гребне. Ну, начинается, подумал он и сказал:
— Останови.
— Зачем? — возразил Вадим. — Ты что, не видишь — там люди!
— Останови, говорят тебе!
— Ну вот, — недовольно сказал Вадим, но повиновался.
Сейчас он повернется и посмотрит на меня с неодобрением, подумал Антон. До чего же мне трудно…
Ему было трудно. Шанс столкнуться с неизвестной цивилизацией был чрезвычайно мал, но реален, и каждый звездолетчик знал инструкцию Комиссии по контактам, запрещавшую самостоятельные контакты с неизвестными цивилизациями. Теперь глупо отступать, думал он. Надо было покинуть Саулу сразу же, едва мы увидели трупы. Надо было… Только никто бы этого не сделал. И все же существует инструкция. И составлена она как раз на такой вот случай — когда у тебя в экипаже один так и горит от жажды деятельности, а другой вообще непонятно чего хочет. А самого тебя раздирают противоречия. Ведь почти наверняка где–то поблизости тысячи людей терпят бедствие. Во–он те самые человечки, которые бессмысленно бродят по гребню… И Димка смотрит с неодобрением… И Саул смотрит с совершенно неуместным любопытством. Историк со скорчером. Кстати, не забыть о скорчере… И инструкция, очень толковая и простая инструкция: »…никаких самодеятельных контактов с аборигенами…» Очень просто: вышел, осмотрелся, заметил признаки живой цивилизации и… «необходимо немедленно покинуть планету, тщательно уничтожив все следы своего пребывания». А у меня там огромная яма из–под глайдера, а рядом с ямой — пять трупов…
— Ну, в чем дело? — спросил Вадим. — Приступ меланхолии?
Разумеется, структуральные лингвисты и историки понятия не имеют об инструкции. Объяснить им — наверняка воспримут как личное оскорбление: «Мы не дети! Сами знаем, что хорошо, а что плохо!»
Тут Антон обнаружил, что глайдер медленно ползет по направлению к валу. И он решился.
— Поднимайся на гребень, — сказал он, — сядь там подальше от людей. И вот что, товарищи. Я вас очень прошу. Не устраивайте вы там братства цивилизаций.
— Мы не дети, — с достоинством сказал Вадим, увеличивая скорость.
Глайдер рывком взлетел на гребень вала. Вадим откинул фонарь, высунулся и изумленно свистнул. Внизу за валом открылся гигантский котлован, и там было полно людей и машин. Но Антон не смотрел вниз.
Он с ужасом и жалостью смотрел на сгорбленного синего от стужи человека в рваном джутовом мешке, который медленно, с трудом переставляя ноги, шел прямо на глайдер. Лицо его казалось пестрым от коросты, голые руки и ноги были покрыты цыпками, слипшиеся грязные волосы торчали во все стороны. Человек скользнул по глайдеру равнодушным взглядом и, обогнув его, пошел дальше по гребню. Оступаясь, он жалобно и привычно постанывал. Это же не человек, подумал Антон, это же только похоже на человека…
— Господи боже мой! — хрипло воскликнул Саул. — Что же там делается!
Тогда Антон посмотрел вниз. На дне котлована на грязном растоптанном снегу среди десятков разнообразных машин копошились, сидели и даже лежали, бродили и перебегали люди, босые люди в длинных серых рубахах. Вокруг на границе цельного снега люди стояли неровными изломанными шеренгами. Их было много — сотни, а может быть, и тысячи. Они стояли понуро, глядя себе под ноги. Кое–где в шеренгах были видны лежащие, и на них никто не обращал внимания.
Машин в котловане было несколько десятков. Некоторые из них зарылись в землю, другие были скрыты под снегом, но Антон сразу увидел, что это были такие же машины, как и те, что двигались по шоссе. Несколько машин судорожно дергались, разбрызгивая комья грязи и снега, безо всякого порядка и видимой цели.
Антон вдруг сообразил, что в котловане неестественно тихо. Тысячи людей находились там, а слышно было только приглушенное ворчание механизмов да изредка пронзительные жалобные выкрики.
И кашель. Время от времени кто–то где–то начинал хрипло надсадно кашлять, задыхаясь и сипя, так что начинало першить в горле. Этот кашель немедленно подхватывали десятки глоток, и через несколько секунд котлован наполнялся трескучими сухими звуками. На некоторое время движение людей останавливалось, затем раздавались жалобные выкрики, резкие, как выстрелы, щелчки, и кашель прекращался…
Антону было двадцать шесть лет, он давно уже работал звездолетчиком и повидал многое. Ему приходилось видеть, как становятся калеками, как теряют друзей, как теряют веру в себя, как умирают, он сам терял друзей и сам умирал один на один с равнодушной тишиной, но здесь было что–то совсем другое. Здесь было темное горе, тоска и совершенная безысходность, здесь ощущалось равнодушное отчаяние, когда никто ни на что не надеется, когда падающий знает, что его не поднимут, когда впереди нет абсолютно ничего кроме смерти один на один с безучастной толпой. Не может быть, подумал он. Просто очень большая беда. Просто я никогда еще не видел такого.
— Никогда мы не сможем им помочь, — пробормотал Вадим. — Тысячи людей, и ничего у них нет…
Антон пришел в себя. Два десятка грузовых звездолетов, подумал он. Одежда. Пять тысяч комплектов. Еда, десяток полевых синтезаторов. Госпиталь, штук шестьдесят домов. Или мало? Может быть, здесь не все? И может быть, не только здесь?..
Хорош бы я был, если бы приказал с шоссе вернуться на «Корабль», подумал он с удовлетворением.
Они стояли молча, не выходя из глайдера. Было непонятно, чем заняты люди на дне котлована. Они возились с машинами. Наверное, машины были их надеждой. Может быть, они хотели исправить их, или использовать, чтобы выбраться из снежной пустыни.
Вадим сел и включил двигатель.
— Стой, — сказал Антон. — Ты куда?
— На Землю, — ответил Вадим. — Нам не справиться.
— Выключи двигатель. Начинаются нервы.
— При чем здесь нервы? Нашими семью хлебами их не накормишь.
Антон поднял мешок с медикаментами и перебросил через борт. Потом он поднял мешок с продовольствием.
— Возьмите, — сказал он Саулу. — Вадим, приготовь свой транслятор. Будешь переводить.
— Зачем это? — сказал Вадим. — Зачем так усложнять? Мы только потеряем время, а здесь умирают каждую минуту, наверное.
Антон перебросил через борт мешок с продовольствием.
— Узнаем, сколько их. Узнаем, что им нужно. Узнаем все. С чем ты собираешься возвращаться на Землю?
Вадим, не говоря ни слова, спрыгнул на снег и взял на плечо мешок с медикаментами. Антон выжидательно посмотрел на Саула. Саул вынул изо рта трубку.
— Все это правильно, — проговорил он, — но не берите еду.
— Почему? Самых слабых мы накормим сразу же.
— Не делайте глупостей. Они увидят еду. Они увидят одежду. Они вас растопчут вместе с вашими мешками.
— Это не для всех, — вразумляюще сказал Антон. — Мы объясним, что это для самых слабых.
Несколько секунд Саул с выражением странного сожаления смотрел на него. Затем он спросил:
