Т. 04 Дорога доблести - Хайнлайн Роберт Энсон (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

— Значит, вся твоя семья была дома, когда стены с грохотом обрушились?

— Да, конечно. Мы не осмеливались уходить до тех пор, пока эти два шпиона не пришли к нам. Мой дом был отмечен красной веревкой, свисающей из окна.

— Кейти, твой дом был на стене высотой двадцать футов. Библия сообщает, что стены рухнули, рассыпавшись в пыль. Неужели никто из вас не пострадал?

— Нет, конечно. Никто.

— Разве дом не разрушился?

— Нет. Алек, это ведь было так давно. Но я хорошо помню и рев труб, и вопли израильтян, и как земля задрожала, когда обрушились стены. Но мой дом остался цел.

— Святой Алек!

— Да, Джерри?

— Все-таки тебе следовало бы лучше разбираться в таких делах, ты же у нас святой. Произошло обыкновенное чудо. Если бы Иегова не швырялся чудесами направо и налево, израильтяне никогда бы не покорили народ Земли Ханаанской. Эта банда оборванцев-оки [242] попадает в богатейший край городов, окруженных стенами… и не проигрывает ни одного сражения. Чудеса да и только! Спроси ханаанцев. Если, понятно, тебе удастся разыскать хоть одного. Мой братик регулярно предавал их мечу, за исключением тех редчайших случаев, когда молодых и красивых обращали в рабство.

— Но это же земля обетованная, Джерри, а они — его избранный народ.

— Они действительно были его избранным народом. Конечно, быть избранным Яхве — не такое уж большое счастье. Надо думать, ты достаточно хорошо изучил Книгу и сам знаешь, сколько раз он их обманывал. Мой брат — в общем-то, личность весьма… жуликоватая.

Я уже порядком принял «Джека Дэниэлса», да и потрясений хватало. Богохульство Джерри, к тому же выраженное походя, взбесило меня.

— Господь Бог Иегова — справедливый Бог!

— Значит, тебе никогда не приходилось играть с ним хотя бы в шарики. Алек, «справедливость» — отнюдь не божественная концепция; это человеческая иллюзия. В самой основе христианско-иудейского кодекса заложена несправедливость: он зиждется на козлах отпущения. Идея жертвоприношения козлов отпущения красной нитью проходит сквозь весь Ветхий Завет, а своего пика она достигает в Новом Завете в образе Спасителя, мученика, искупающего грехи других. Как можно достигнуть справедливости, перекладывая свои грехи на плечи другого? Не имеет значения, барашек ли это, которому, согласно ритуалу, перерезают глотку, или мессия, прибитый гвоздями к кресту и умирающий за грехи человеческие. Кто-то должен был сказать всем последователям Яхве — иудеям и христианам, — что такой штуки, как бесплатная закусь, не бывает.

А может, и бывает. Находясь в кататоническом состоянии так называемой благодати, в момент смерти или при последнем вопле трубы, вы попадаете на небеса. Верно? Ты же сам попал туда таким образом, не так ли?

— Правильно. Мне-то просто повезло. Ибо перед этим длинный список моих грехов пополнился весьма основательно.

— Итак, долгая и греховная жизнь, за которой следуют пять минут пребывания в состоянии благодати, ведет вас прямо на небеса. С другой стороны, долгая и честно прожитая жизнь, наполненная добрыми делами, прерванная внезапным взрывом чувств и случайным упоминанием всуе имени Господа с последующим инфарктом, приводит к тому, что ты оказываешься проклятым на веки вечные. Разве не такова система?

Я упрямо сказал:

— Да, если читать и понимать Библию буквально, то система выглядит именно такой. Но пути Господни неисповедимы…

— Для меня ничего неисповедимого там нет, дружище. Я его знаю слишком давно. Это его мир, его законы, его поступки. Его правила непреложны, а каждый, кто их соблюдает, имеет право на награду. Но это вовсе не значит, что они справедливы. Как ты оцениваешь его поступки по отношению к Марге и к тебе самому?

Я с трудом перевел дух.

— Это я пытаюсь понять с самого Судного дня… и «Джек Дэниэлс» тут плохой помощник. Нет, не думаю, что я подписывался под таким контрактом.

— Нет, как раз подписывался!

— Как это?

— Мой брат Яхве в облике Иисуса сказал: «Молитесь же так…» Ну, валяй говори дальше сам!

— «Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да при-идет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…»

— Довольно! Остановись на этом месте: «Да будет воля Твоя». Ни один мусульманин, говорящий, что он раб Аллаха, никогда не произносил столь всеобъемлющего обета. В такой молитве вы как бы сами приглашаете его пуститься во все тяжкие. С вашей стороны это чистейший мазохизм. Вот отсюда и проистекает испытание Иова, сынок. С Иовом обращались в высшей степени несправедливо… день за днем, в течение многих лет… Я-то знаю, я там был. Я действовал, а мой дражайший братец стоял рядом и позволял мне издеваться. Позволял? Нет, он науськивал меня, он виновен в происходившем, он соучастник преступления, он его планировал и организовывал!

Теперь пришла твоя очередь. Во всем, что с тобой произошло, виноват твой Бог. Проклянешь ли ты его? Или приползешь на брюхе, подобно побитой собаке?

28

От необходимости дать ответ на этот совершенно невозможный с моей точки зрения вопрос меня спасло вмешательство случая.

И как же рад был я этому! Полагаю, что у каждого человека время от времени возникают сомнения в справедливости Господа. Признаюсь, в последнее время на меня обрушилось столько, что приходилось вновь и вновь напоминать себе, что пути Господни отличны от путей человеческих и я не должен стараться постичь цели, которые ставит перед собой наш Господь.

Однако ж говорить о своих колебаниях вслух, да еще перед лицом вечного врага Господа, я, конечно, не имел права. Особенно же неприятно мне было, что Сатана для этой беседы выбрал голос и образ моего единственного друга.

Да и вообще, дискутировать с дьяволом — можно ли придумать занятие глупее! Что же касается упомянутой выше случайности, то все было чрезвычайно просто — зазвонил телефон. Случайность? Я не думаю, что Сатана потерпел бы какие-нибудь случайности вообще. Весьма возможно, что я просто не должен был отвечать на вопрос, ответить на который был физически не в состоянии.

— Мне подойти к телефону, дорогой? — спросила Кейти.

— Будь добра.

В руке Кейти возник аппарат.

— Офис Люцифера. Говорит Раав. Повторите, пожалуйста. Сейчас спрошу. — Она поглядела на Джерри.

— Буду говорить. — Джерри обошелся вообще без аппарата. — Слушаю. Нет. Я сказал — нет! Нет, будьте вы прокляты! По этому делу обратитесь к мистеру Ашмедаю. А тот вызов переключите сюда. — Он буркнул что-то насчет невозможности получить хоть сколько-нибудь компетентную помощь, а потом сказал: — Слушаю. Да, сэр! — Затем очень долго молчал и наконец произнес: — Сию же минуту, сэр. Благодарю вас. — Джерри вскочил. — Прошу извинить меня, Алек. Дела. Я даже не могу сказать, когда вернусь. Попробуй рассматривать это время как отдых. Мой дом — твой дом. Кейти, позаботься о нем. Сибил, смотри, чтоб он не скучал. — Джерри исчез.

— Вот я его сейчас развлеку!

Сибил вскочила с кресла и встала передо мной, радостно потирая руки. Ее техасский наряд стал постепенно исчезать, оставив Сибил в чем мать родила. Она улыбнулась.

— Сибил, пожалуйста, перестань, — мягко сказала Кейти. — Сейчас же сделай одежду, или я отправлю тебя домой.

— Тебе бы все только портить! — На Сибил появилось весьма кокетливое бикини. — Я собираюсь заставить святого Алека забыть о его датской дешевке.

— На сколько поспорим, дорогая? Я ведь разговаривала с Пат.

— И что? Что тебе сказала Пат?

— Что Маргрета умеет подавать как надо.

На лице Сибил появилось выражение крайнего неудовольствия.

— Девушка чуть ли не пятьдесят лет трудится на спине, стараясь обучиться своему делу. И тут появляется какая-то неумеха, которая только и может, что поджарить цыпленка да приготовить клецки! Это ж несправедливо!