А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.10 - Стругацкие Аркадий и Борис (книга бесплатный формат txt) 📗
Для новых россиян считаю нужным пояснить: Главлит, то есть Главное управление по делам литературы,— это была та организация, которая ведала охраной государственной и военной тайны в литературе, дабы никакая секретная информация не проскочила в книге лопоухого — а может быть и злонамеренного! — писателя и не сделалась достоянием врага. До сих пор у нас была всего парочка мелких столкновений с цензурой — например, когда в «Извне» цензор потребовал, чтобы изменили все упоминавшиеся там номера автомашин — на любые, но другие. Как было сказано выше, в отношении «Возвращения» Главлит до сих пор вроде бы не питал никаких враждебных намерений, но вот теперь возник некий Главатом, организация новая, с иголочки, с неясными пока задачами, но, видимо, с немалыми амбициями, раз с ходу берет на себя право судить об уровне художественного произведения.
3.06.62 — АН: «...С “В” перемен никаких. Главлит не хочет подписывать разрешение к печати, пока не выяснится окончательно, что имели в виду подонки из Главатома, когда отписали, что повесть “на низком уровне”. Этим теперь занимается главный редактор Детгиза тов. Компанией В. Г.».
7.06.62 — АН: «...Все без перемен...»
И вот, наконец... Дальше я даю фактически полный текст письма АН, отправленного в интервале 8.06—12.06 (точной даты нет). Это обширный текст, но он, по-моему, представляет определенный интерес для каждого, кому захочется погрузиться в носталь-гически-светлые, истинно советские времена, когда был Порядок и все было Нормально. Особенно считаю нужным подчеркнуть, что это — июнь 1962 года, совсем недавно отгремел XXII съезд КПСС, на дворе — разгар Первой Оттепели, «Один день Ивана Денисовича» вот-вот выдвинут на Ленинскую премию... и вообще — так вольно дышится в возрожденном Арканаре!
«...Вот и дождались светлого праздника: “Возвращение” из Главлита получено, сдано в производство и выйдет, по утверждению нач. производственного отдела, в июле. Т.е. выйдет сигнал.
Но получилось все так, что мне даже не радостно. Мерзость случившегося беспредельна. Вот как это было:
“Возвращение возвращения”
Действующие лица:
А. Стругацкий — автор.
Н.Беркова — редактор. <Нина Матвеевна Беркова - наш редактор на протяжении долгих лет, сделавшая очень много для АБС в Детгизе,— _БНС_>
Компаниец — главный редактор Детгиза.
Пискунов — директор Детгиза.
Калинина — чин в Главлите.
Кондорицкий — крупный чин в Главатоме.
Калинин, Ильин — его референты.
Как ты помнишь, “В” было передано в Главатом по требованию Главлита в середине марта. В середине апреля, после троекратного напоминания о том, что книгу нельзя задерживать так долго, что стоит производство и т.д., а также о том, что от них требуется всего-навсего сообщить, содержатся ли в книге закрытые сведения по атомной энергетике, в Детгиз пришла официальная бумага за подписью Кондорицкого: “Закрытых сведений в книге не содержится, но книгу печатать нельзя, потому что она написана на низком уровне”. Упо-вая на благоразумие Главлитовских работников, мы переслали бумагу к ним. Действительно, через день Калинина сообщила, что книгу она несмотря ни на что подписала, но чтобы отдать ее нам, она должна знать, что думает по поводу этой резолюции Детгизовское начальство. И вот тут-то и началось. Пискунов сказал: “Очень сожалею, но из-за одной книжки я ссориться с государственным учреждением не буду”. Компаниец вместо того, чтобы позвонить Калининой и сказать, что плевал он на мнение Главатомщиков, стал звонить к Кондорицкому, чтобы выяснить, что тот имел в виду под словами “написано на низком уровне”. Но тут оказалось, что сам Кондорицкий книгу не читал, а читал ее Калинин, а Калинин уехал в отпуск и вернется к середине июня. Так тянулось две недели. Беркова неутомимо сидела на Компанийце и заставила его говорить с Кондорицким серьезно. В конце концов Кондорицкий не выдержал и сознался, что развернутое заключение на книгу, написанное Калининым, имеется, но дать он нам его не может, потому что оно секретное. “Хорошо, — сказал Компаниец,— я пришлю к вам своего сотрудника Беркову, пусть она посмотрит на это заключение”. Кондорицкому ничего не оставалось, кроме как согласиться. И вот Беркова отправилась в Главатом. Кондорицкий ее, конечно, не принял, а выслал ей второго своего референта, Ильина. Тот, рассыпаясь в извинениях, сказал, что заключение показать ей не может, оно-де не для посторонних глаз, но что он его помнит и может сообщить основные положения. Дальше произошел следующий разговор (имей в виду, что тут нет ни слова преувеличения):
Б е р к о в а: Итак, что имеется в виду, когда вы утверждаете, что книга на низком уровне?
И л ь и н: Книга очень сложна.
Б.— В чем же? Она содержит закрытые сведения?
И.— Нет, что вы...
Б.— В ней есть утверждения, противоречащие нашим взглядам на науку и технику?
И.— Нет, об этом в заключении не сказано.
Б.— Так при чем же здесь низкий уровень?
И.— Имеется в виду низкий литературный уровень.
Б.— Об этом судить не Главатому, но что же все-таки имеется в виду?
И.— В книге употребляется много сложных научно-технических терминов, которые непонятны рядовому читателю.
Б.— Например?
И.— Ну... всякие. Вот, например, есть термин, который, может, и употребляется среди узких специалистов, но массам он непонятен.
Б.— Какой именно?
И.— Сейчас вспомню. А... Абра... Ага, вот. Абракадабра. (Помнишь, Боб? «Это не сигналы, это абракадабра»)
Б.(сдерживаясь) — Это не научный термин. А еще?
И.— Еще, например, есть термин... Ки... Кибер.
Б.— Вы слыхали про такую науку — кибернетику?
И.— Слыхал.
Б.— Вот это слово от этой науки.
И.— Вот я и говорю — не всем будет понятно.
Б.— И все остальные ваши замечания в таком вот духе?
И.— Да.
Беркова вернулась в Детгиз, доложила Компанийцу, тот сейчас же позвонил в Главлит, и через час мы с Берковой пошли в Главлит и забрали “В”. Сразу же отдали в производство. Вот и все.
Вот и все, что я хотел тебе сообщить. Здорово, правда? Почти три месяца нервотрепки, остановка производства, убыток в несколько тысяч...»
Это было наше первое серьезное столкновение с машиной цензуры, причем, заметьте, не с Главлитом даже, а лишь с дочерним его филиалом. Мы тогда с огромным облегчением перевели дух, но мы и представления еще не имели, каково это бывает НА САМОМ ДЕЛЕ.
Вообще надо признать, что «Возвращение» совсем немного пострадало от идеологической правки и — только на редакционно-издательском уровне. Высшие инстанции, слава богу, не вмешивались. Во-первых, не та была фигура АБС, чтобы ими интересовались идеологические вожди, во-вторых, к фантастике относились в те времена вполне пренебрежительно, да и сами времена, повторяю, были чертовски либеральные.
Однако парочку-другую «лакейских» абзацев мне-таки пришлось из повести выбросить, готовя ее к настоящему изданию. И первой же жертвой чистки стала многометровая статуя Ленина, установленная над Свердловском XXII века по настоятельной просьбе высшего редакционного начальства - таким образам начальство хотело установить преемственность между сегодняшним и завтрашним днем. Мы, помнится, покривились, но вставку сделали. Кривились мы не потому, что имели что-нибудь против вождя мировой революции, наоборот, мы были о нем самого высокого мнения. Но от всех этих статуй, лозунгов и развевающихся знамен несло таким идеологическим подхалимажем, что естественное наше чувство литературного вкуса было покороблено и оскорблено.
