Река голубого пламени - Уильямс Тэд (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— Но теперь, — заявила первая, радостная и веселая, как комар у ворот ада, — теперь-то мы повеселимся!
«И это должно спасти нас? — подумал Орландо, охваченный чувством беспомощности и безнадежности, — Это все, что она могла сделать?»
Ярость и переутомление добили его. Последние силы покинули, а храм не ослаблял своего притяжения. Он знал, что на этот раз смиренно отправится к нему.
Словно поняв что-то, обезьянка глянула через плечо. Когда же она увидела каменную ухмылку, то завизжала и закрыла лапками лицо.
— Ой! — пискнула она. — Зачем ты привел нас сюда? Здесь совсем не весело.
ГЛАВА 33
НЕДОДЕЛАННАЯ ЗЕМЛЯ
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Массовое культовое самоубийство в Новой Гвинее
(изображение: Сомарский аэропорт; жертвам, пострадавшим от дыма, оказывается помощь)
ГОЛОС; Двадцать шесть членов религиозной секты Папуа Новой Гвинеи совершили самосожжение в аэропорту столицы Порт-Морсби. В секту входили приверженцы самого распространенного культа на острове — культа грузоперевозок. Они вымочили свою одежду и тела в бензине и подожгли себя в зоне посадки аэропорта Сомар столицы Порт-Морсби. Погибшие не делали заявлений и не оставили объяснений.
(изображение: Каниджива перед зданием Нового Университета Лонстона)
Профессор Роберт Каниджива из Нового Университета Лонстона, Тасмания, заявляет, что это массовое самоубийство — не единичный случай.
КАНИДЖИВА: «Это происшествие нельзя назвать просто культом сумасшедших — данная секта существует с восемнадцатого века. Сейчас подобное происходит слишком часто, и не только в наших краях, — похоже на безумства конца тысячелетия, со времени которого прошло уже несколько десятков лет, но на этот раз причина происшедшего неясна. Создается впечатление, что люди чувствуют приближение чего-то необычного, какой-то катастрофы. Боюсь, что подобные инциденты будут иметь место…»
У некоторых оттенков цвета даже не было названия. Куски неба врезаны в почву, непонятно, с какой целью. Такой же неразрешимой загадкой для Рени являлось и присутствие здесь Эмили, марионетки, — она должна была остаться в той симуляции, для которой ее сделали. Но вид друга, бьющегося в конвульсиях на земле, которая на самом деле была не совсем землей, делал все эти вопросы бессмысленными.
В ужасе она прижимала тельце обезьяны к себе, стараясь сдерживать судороги, сотрясающие его, силой. Рени знала, что так припадки не лечатся, но не могла придумать ничего лучше. Когда конвульсии усиливались, и он начинал выскальзывать из объятий, она еще крепче прижимала бабуина к своей груди, словно надеялась упорством спасти ему жизнь. Наконец его мышцы расслабились, движения замедлились. Рени боялась посмотреть на него — боялась, что он уже умер. Но вот теплая мордочка ткнулась ей в шею.
!Ксаббу моргнул и открыл глаза. Сначала он осмотрел нелепое небо и недоделанный ландшафт, потом повернулся к ней. Взгляд его округлившихся глаз был серьезен.
— Рени. Как чудесно видеть твое лицо.
— Что происходит? — спросила Эмили-22813 из-за ее спины. — Почему никто мне не отвечает? Обезьяна больна? А ты кто?
Рени все равно бы не ответила, даже если бы знала, что сказать. Она крепко сжимала !Ксаббу, по щекам струились слезы облегчения, слезинки сверкали на его шкурке.
— Ой, я думала… — слова заглушались рыданиями. — Я была, уверена, ты… — Нет, она не станет произносить это слово. — С тобой все в порядке?
— Я устал, — ответил он. — Очень устал.
Он высвободился из ее объятий и присел рядом, напоминающая собачью голова понуро сникла. !Ксаббу еще продолжал дрожать, ноги ослабели, хвост вяло свешивался между ног.
— Что случилось? — спросила Рени. — Как тебе удалось найти проход и открыть его?
— Я расскажу, — пообещал он, — только сначала отдохну.
— Да, конечно. — Она погладила его по спине. — Я могу тебе помочь?
Наступивший покой казался противоестественным. Всего несколько минут тому назад за ними гнался Лев со своими мутантами — растительными медведями. А теперь они были в другом месте. И даже по сравнению с извращенной страной Оз, где находился Лев, это другое место казалось безумием.
— Люди, у вас есть что-нибудь съедобное? — спросила Эмили как ни в чем не бывало, — Я сильно проголодалась.
— Извини, у нас ничего нет. — Рени пыталась быть с ней терпеливой, но это давалось ей с трудом. Эмили потеряла свою ребячливую манеру поведения, но по-прежнему пребывала где-то в собственном мире. — Чуть позже мы походим, поищем что-нибудь.
!Ксаббу поднялся и потянулся, потом снова сел и зевнул, демонстрируя внушительные клыки.
— Мне уже лучше, — сказал он, — Извини, что испугал тебя.
Она впервые увидела на лице бабуина такую смущенную улыбку. Тут Рени задумалась: что же такое он заметил в ее поведении? Что-то, чего она сама не понимала?
— Я так перепугалась… я думала, ты умираешь. — Вот, она произнесла это. Рени вздохнула. — Как все странно… Как ты узнал про золотой свет — тот проход? А она что здесь делает?
— Эмили — не марионетка, — ответил !Ксаббу. — Не могу объяснить, откуда я это знаю, но я точно знаю. Когда я танцевал, то увидел этот мир с другой стороны.
— Ты хочешь сказать, что она как мы? Человек, заблудившийся в Сети?
Он отрицательно покачал головой.
— Я не знаю. Но она не — как это сказать? Не искусственная. — Он встал на задние лапы. — Лучше я объясню, что смогу.
Рени удивилась его быстрому выздоровлению, наследственной устойчивости к негативному воздействию, переданной предками, которым приходилось ежедневно бороться за выживание в пустыне в течение веков.
— Может, лучше сначала выбраться отсюда? — спросила она в ответ. — Можешь еще раз открыть проход? Здесь так непривычно. Так неестественно.
— Не знаю, хватит ли мне сил и ума сделать это еще раз, — ответил ей !Ксаббу. — Давай лучше расскажу, что произошло.
Рени села поудобнее, но поверхность того, что должно было быть землей, неприятная упругость раздражали. Слава богу, что они хотя бы не мерзнут и не поджариваются. Несмотря на чрезвычайную необычность этой симуляции, в ней совсем не было погоды, словно это какой-то деловой офис.
— Я уже говорил тебе вчера вечером, — начал рассказ !Ксаббу, — что ты должна смотреть глазами своего сердца. И это правильно, Рени, ты очень нужна нам, хотя ты этого и не понимаешь.
Она хотела рассказать ему про свое открытие, но время еще не пришло. Рени жаждала ответов на свои самые насущные вопросы.
— Пожалуйста, продолжай.
— Когда ты спросила меня, что я собираюсь делать, чтобы спасти нас, я понял, что ты очень, очень правильно все видишь.
С тех пор как я здесь, я потерял то видение, что дал мне мой народ. Рени, друг мой, я пытался смотреть на этот мир глазами городского жителя. Я отверг то видение, что дал мне Дедушка Богомол, вся мудрость моего народа, я так старался быть похожим на тебя, на Мартину, на бедного мистера Сингха. Но в вашем мире, в мире машин, я дитя. Когда я смотрю на мир так, это лишь взгляд ребенка.
Он кивнул, как бы проверяя себя.
— Как-то я рассказывал тебе про Народ, Сидящий на Пятках, бабуинов, помнишь? Как они убили одного из сыновей Богомола, а потом играли его глазом как мячом? Я еще говорил тебе, что выбрал это тело, потому что Дедушка Богомол говорил со мной во сне. Но тогда я не понимал, как все это сработает. Я утратил мудрость моего народа. И тогда я начал танцевать, потому что так я поступаю, если мой дух голоден. Когда я находился в том мире и танцевал, я вдруг понял. Бабуины воевали с Богомолом, они взяли глаз его сына и играли с ним как с игрушкой, потому что они не умели смотреть глазами сердца. Этот глаз был не только глазом сына, он был глазом самого Богомола, а они это не учли. Они были не в ладу с таким пониманием.
Вот это я понял, когда танцевал. Видимо, мне было велено носить это тело как раз для того, чтобы я понял истину. Бабуин, существо, которое много болтает и ссорится с другими, чтобы получить лишний кусок, не видит глазом Богомола — глазом души. Я не хочу сказать, что они злобные, Народ, Сидящий на Пятках. Они тоже могут многому поучить, например дружбе, семейным отношениям, а также силе, которую они получают от друзей и семьи, помогающей быстро решать проблемы с помощью мысли и рук. Но я должен был получить знание сам, Рени. Когда я танцевал, я понял, что нужно снова научиться видеть глазами, данными мне, видеть через сердце моего народа — именно этого я не делал все время, что мы находимся в этом мире, в этом мираже.
