Гнев Тиамат (ЛП) - Кори Джеймс (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Её рука дернулась почти рефлекторно, разворачивая пистолет, закрепленный на запястье, и разрезая двоих вооруженных противников пополам. Трое других взорвались красными брызгами и ошметками тел под огнем её команды. Весь бой не занял и двух секунд, но в её воспоминаниях превратился в рассказ, который длился намного дольше.
Уже через полминуты после открытия люка двое из её людей заняли защитную позицию возле агента, а Такеши прижал комиссара к переборке и затягивал на его запястьях ремешок наручников. Бобби оглядела палубу. Костюм заверил, что никаких повреждений корпуса не обнаружено. Лаконианские штурмовые патроны для использования на борту судна – неплохая технология. Пули смертельны для легкобронированных противников, но крошатся в пыль при попадании в переборку.
– Командная палуба наша, – сказала Бобби.
– Инженерная наша, – незамедлительно отозвалась Джиллиан, – У нас тут один из агентов. Нашли второго?
– Подтверждаю. Наши люди в безопасности, и посылка у нас.
– О, класс, – обрадовалась Джиллиан. – Жду не дождусь увидеть его харю, когда он поймет, что его жизнь только что спустили в переработчик.
– Джиллиан, сопроводи друзей к выходу, – распорядилась Бобби. – Всех в аварийные костюмы, и пусть будут готовы к переброске. Остальным – рассредоточиться, и глядите во все глаза. Когда подтянется «Шторм», мы должны забрать отсюда все вкусняшки, которые найдём. И времени у нас в обрез. За работу.
– Принято, – ответила Джиллиан.
– Думаю, это победа, – сказала Бобби Такеши. Он улыбнулся в ответ.
– Как два пальца обос..., – успел сказать он, прежде чем его разорвало на куски.
Умом Бобби даже успела понять, что должно быть, они словили залп чьих-то ОТО. Но изнутри корабля это выглядело так, словно переборки по обе стороны отсека решили взорваться сразу в нескольких десятках мест. Палуба мгновенно наполнилась светящейся шрапнелью, отскакивающей от стен и панелей, и серым дымом испаряющегося металла. Такеши превратился в клубок из перемешанных с технологиями ошмётков тела, плавающий в туманности кровяных шариков.
Не похоже, чтобы кто-то ещё пострадал, но прежде чем Бобби успела издать хоть какой-то звук, воздух на палубе просто исчез. Слишком много дыр со всех сторон. Мгновение назад они были в герметичном отсеке, а теперь оказались в вакууме. Это произошло так быстро, что полы синего лаконианского пиджака комиссара едва всколыхнулись.
– В скафандры их! – заорала она, но было слишком поздно. Она была марсианкой. Тренировки в вакууме – это начальная школа. Пятнадцать секунд до потери сознания. Любые действия, которые не уложатся в эти секунды, бесполезны. Любой скафандр, который не надеть за это время, – находится на расстоянии жизни.
Она могла только наблюдать, как агент, которая помогла им взять корабль, выдохнула туманное облачко, свой последний выдох. Комиссар, – причина, по которой они были здесь – умер мгновением позже с выражением глубокой озадаченности на лице. Тысячи фактов и секретов, которые составляли разницу между процветанием подполья и возможностью загнуться в застенках, испарились вместе с отмирающими клетками одного человека.
Все панели на командной палубе, которые чудом продолжали работать, вспыхнули красным. Корабль умер так же, как люди.
– «Шторм», это ударная группа, – произнесла Бобби, открывая командный канал. Только мертвый эфир и слабое шипение фоновой радиации. – «Шторм», на связь!
Безмолвие.
– Дерьмище, – Джиллиан вошла, таща за собой мёртвое тело второго агента с инженерной палубы. – Что, «Шторм» тоже потеряли?
– Чама, – скомандовала Бобби одному из своих людей. – Давай наружу, погляди, видно ли там «Шторм». Может на прямой видимости заработает связь. Задача остальных не меняется. Прочешите тут всё. Что найдете, приготовьте к быстрой переброске на корабль, как только он подойдет.
– Или, – встряла Джиллиан, – готовьтесь упасть на Юпитер и сдохнуть, потому у нас сейчас суборбитальная скорость и ни одного движка.
– Или так, – согласилась Бобби, неприятно удивленная собственным желанием рвануть через комнату и от души врезать Джиллиан по лицу.
– Но пока не упали, остаёмся на миссии. А теперь – съебала отсюда паковать груз.
По радио один из парней команды Джиллиан сказал:
– Интересного тут полно, босс. Боеприпасы, топливо, прямо закрома. Основная миссия похерена, но на дополнительной – победа.
– Разве что моральная... – вздохнула Бобби.
– Знаешь, кто рассуждает о моральных победах? – бросила Джиллиан, покидая отсек. – Неудачники.
Переведено: Kee
Глава 8: Наоми
Связь – вот в чем заключалась проблема.
Кольцевые врата создавали рассеивание, которое делало обмен сообщениями через них довольно сложным делом, а лазерную связь – практически невозможной. Лакония контролировала ретрансляторы за всеми вратами и «Медину» в центре, надежно охраняя главный перекресток империи. В каждой системе у них были глаза и уши, плюс алгоритмы анализа соответствия прочесывали все частоты всего электромагнитного спектра. Саба сумел проделать несколько дыр там и сям – лазерные антенны с устаревшим или взломанным кодом безопасности, которые могли удалять входящие сообщения из логов, новостные ленты, в потоке основной частоты скрывающие дополнительные, несущие информацию. Те же старые трюки, что АВП использовал задолго до рождения Сабы, только адаптированные под новую ситуацию. Тут возникало сразу две опасности: во-первых, Лакония могла перехватить и расшифровать сообщения, а во-вторых – отследить положение их источника.
Провернуть первое было само по себе непросто, но находились способы его еще больше усложнить. Динамическое шифрование, маскировка под сигнатуру помех, лингвистическое кодирование, изменяющее контекст. Ничего из этого идеальным не назовешь, и даже с учетом анализа, проведенного Бобби и ее командой на платформе «Шторма», вся работа с военной связью Лаконии складывалась на три четверти из удачи, и на четверть из надежды на работу подполья. И все равно Наоми хватало уверенности, чтобы спать спокойно.
Вторая проблема – с отслеживанием источника – решалась проще, потому что по сути они использовали письма в бутылках.
Наоми никогда не видела океан своими глазами, только съемку, но человеческий язык надежно хранил понятия даже о вещах, давно ушедших из человеческой жизни. Лазерную связь называли «линией», хотя связи по реально существующим проводам и в помине не было уже много поколений. Солнце материнской системы так и называли «солнцем», хотя на человеческие головы теперь светило еще тринадцать сотен таких же. Понятие «письмо в бутылке» содержало массу понятных землянам нюансов и предположений, которые Наоми могла получить только из третьих рук – из анекдотов, мультиков и развлекательных каналов. В роли бутылок на самом деле выступали торпеды из ее контейнера, со встроенным в каждую импульсным передатчиком и зарядом, достаточным, чтобы разнести устройство в мелкую пыль. Наоми писала код сама и знала, что он не подведет.
Чтобы получить информацию от Сабы и подполья, ей требовалось лишь слушать. Кто-то там кричал сквозь пустоту, крик вплетался в сети, а она знала, какие каналы слушать. Болтовня, новости, обычные статические помехи, в которые прятали записки. Даже в лаконианскую пропаганду. А иногда даже ретранслированные сообщения от Дуарте заставляли нести весточку о Джиме.
И неважно, в каком она находилась корабле – информация приходила, не привлекая внимания, не оставляя следов. Наоми пропускала поток через локальную сеть из систем амортизатора и терминала – сырых данных приходило больше, чем Наоми могла обработать в реальном времени, и поток постоянно обновлялся. А система фильтровала информацию и выдавала готовые для работы отчеты.
Наоми проводила анализ, приводила доводы, составляла рекомендации, какие силы нужно противопоставить этим новым внутрякам и каким образом. И по готовности – когда подходило время или она сама чувствовала, что достаточно – передавала информацию в одной из ракет своему связному на корабле. Как только ракета покидала шлюз, запускался код.
