Белая пушинка (сборник) - Драгомир Миху (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
— Внимание, «Вихрь»! Внимание, «Вихрь»! Говорит КС-9, говорит контрольная станция 9!
Дени тронул рукоятку настройки, пытаясь улучшить слышимость.
— Слушайте важное сообщение. Международный совет космонавтики решил изменить направление вашего полета. Внимание, внимание… На Сириус! Вы поняли? На Сириус… Подробные указания, контрольные расчеты, астрограммы получите позже. Счастливого пути!
Голос умолк. На какое-то мгновение воцарилась тишина, потом Влад схватил Дени за руку:
— Сириус? Он сказал — Сириус! Значит, Барбу жив!
— Ну да, — ответил Дени, — Сириус. Что это означает для нас? Десять лет полета вместо пяти, вот и все. По-моему, мы найдем на Сириусе то же, что и на Проксиме Центавра.
Озадаченный странным поведением Влада, Николай решился наконец расспросить его обо всем.
— Дружище, по-моему, пришло время объяснить, что с тобой происходит, — сказал он.
— Ты прав! — ответил Влад и бросился в одно из кресел. Пока мне не была известна судьба Барбу, я не имел права говорить. Теперь я могу рассказать вам обо всем. Слушайте.
Двое друзей отправляются на экскурсию
— Барбу — мой лучший друг. В школе мы всегда были вместе. И даже позже, когда каждый из нас пошел своим путем — он занялся филологией, а я космонавтикой, — мы не разлучались и много путешествовали вдвоем.
Два месяца назад, после нашего возвращения из экспедиции на Марс, Барбу предложил мне съездить вместе с ним в Трансильванию. Я согласился и вскоре мы вылетели на вертолете в Албу-Юлию. Несомненно, Барбу преследовал какую-то определенную цель. В этом городе находилась старинная библиотека, некогда основанная графом Батиани; там хранились подлинные сокровища для библиофилов, а следовательно, и для моего друга. Едва мы приземлились, как стало ясно, что я не ошибся в своих предположениях.
— Влад, сделай милость, пойдем со мной в библиотеку Батиани, — обратился ко мне Барбу. — Право, ты не пожалеешь. Мне нужно прочитать там всего несколько страниц из одного древнего трактата по геометрии. Это займет не больше двух—трех часов.
Я согласился. Серые мрачные стены старого здания четко вырисовывались на фоне голубого неба. Я без особой охоты вошел внутрь. Снаружи солнце золотило крыши домов и верхушки деревьев, а здесь, в полутемных залах с маленькими окнами, уже царил сумрак. Я осмотрелся, стараясь освоиться с окружающей обстановкой. Вдоль стен тянулись полки, уставленные объемистыми фолиантами в переплетах из свиной кожи со стершимися от времени буквами. В центре зала стоял огромный глобус, расписанный средневековым мастером, а по углам — пюпитры и кресла, украшенные искусной резьбой. Пахло пылью и стариной. Библиотекарь — старичок с желтым, как пергамент, лицом — встретил нас любезно. Он принес Барбу книгу и оставил нас одних.
Барбу бережно положил книгу на один из пюпитров и, прежде чем приняться за чтение, любовно погладил искусно расшитый кожаный переплет.
Тем временем я не спеша прогуливался по залу, разглядывая корешки книг на полках. Тут были редкие издания библии, труды алхимиков и магов, книги, написанные знаменитыми учеными Средневековья. Все это, несомненно, представляло большой интерес для библиофилов, но старые, даже уникальные книги меня не привлекали, если они не были непосредственно связаны с космонавтикой.
Вскоре мне наскучило рассматривать книги, и я отправился бродить по соседним залам.
Повсюду были выставлены произведения искусства, собранные хозяином библиотеки: оружие, дорогие ткани, картины, безделушки.
В глубине одного из залов я наткнулся на винтовую лестницу и поднялся по ней в комнату с балконом, где граф Батиани оборудовал небольшую астрономическую обсерваторию. Полюбовавшись мастерски сделанными инструментами, я попробовал посмотреть в телескоп на солнце, но ослепленный его блеском, присел в кресло. Я сидел неподвижно, смежив ресницы, и в глазах у меня расплывались желто-зеленые круги.
Вдруг до меня донесся крик Барбу:
— Влад, где ты? Скорее иди сюда!
Необычное волнение в его голосе заставило меня бегом спуститься по лестнице. Барбу ждал меня на пороге. В одной руке он держал книгу, в другой — полуистлевший лист пергамента, исписанный мелкими буквами.
Сенсационное открытие
— Посмотри, что я нашел в этой книге! — воскликнул он, протягивая мне манускрипт.
Я взял листок и подошел к окну, стараясь получше рассмотреть мелкий почерк. Документ был написан по-латыни, и мне пришлось немало потрудиться, чтобы уловить хотя бы смысл написанного.
Барбу не дал мне закончить чтение.
— Это послание монаха-иезуита Телезия епископу Георгу Лепешу. В тысяча четыреста тридцать шестом году, незадолго до восстания в Бобылне, Телезий объехал села в пойме Арьеша, собирая сведения о настроениях крепостного крестьянства. Впрочем, дай, пергамент, лучше я тебе его переводу. Слушай: «По приказу вашего преосвященства я беседовал с крестьянами. Ум и сердца их отравлены жгучей ненавистью к знати, королевским поборам, барщине, десятине. В селе по названию Лункань мне довелось услышать немало ереси и крамолы. Один старик, не боясь гнева всевышнего и подстрекаемый дьяволом, заявил, что он знает больше, чем все преосвященные кардиналы Рима. По его словам, вокруг Солнца вращаются девять планет и не только на Земле есть жизнь. На планете Марс тоже-де некогда жили существа, которые обходились без королей, знати и даже без попов, а жили куда лучше, чем крепостные. Он даже утверждал, будто марсиане были такими искусными, что построили два летающих острова. Я пригрозил ему всеми земными и небесными карами, на что он ответил: если люди последуют примеру марсиан, они уничтожат несправедливый строи! Конечно, ваше преосвященство, все это дьявольские козни, но источник их — ненависть к власти».
— Что это? — воскликнул я. — Фантазия или гениальное предвидение? Как мог крестьянин в XV веке говорить о девяти планетах нашей Солнечной системы и двух искусственных спутниках Марса?!
Барбу довольно улыбнулся:
— В том-то и дело! Если бы речь шла о чем-нибудь обычном, стал бы я тебя беспокоить! Меня тоже поразил этот текст. Но ведь астрономия входит в круг твоих занятий, и я решил…
— Ты решил, что я объясню тебе, как мог крепостной крестьянин говорить о существовании Урана, открытого в конце восемнадцатого века, Нептуна, обнаруженного в тысяча восемьсот сорок шестом году, и Плутона, о котором узнали только в тысяча девятьсот тридцатом?!
— А рассказ о двух летающих островах! — перебил Барбу. Откуда мог знать о них этот старик, когда Галилей и Кеплер тогда еще не родились, а телескопа не было и в помине! Вольтер еще не создал «Микромегаса», а Свифт — «Путешествия Гулливера», где, как ты помнишь, они писали о двух мирах, вращающихся вокруг Марса!
Мы оба разгорячились. Каждый наперебой старался привести все новые доводы в пользу давно уже сделанного нами вывода, что крестьянин из Лункани говорил о том, чего в его времена знать не могли.
— Подожди, Барбу, — я поймал потерянную нить разговора, старик-то говорил об искусственных, а не о естественных спутниках — о спутниках, созданных руками марсиан. Этого не подозревал даже Холл, впервые увидевший в телескоп двух спутников Марса. По-моему, только в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году профессор Шкловский высказал предположение, что Фобос и Деймос — искусственные спутники.
— Голова кругом идет, — Барбу прикрыл глаза рукой. — Или этот документ — фальсификация, или же мы действительно сделали сенсационное открытие! Что предпринять?
Я предложил прежде всего посоветоваться с библиотекарем. Мы позвали старика и обо всем ему рассказали. После беглого ознакомления с документом библиотекарь подтвердил его подлинность и по нашей просьбе сделал несколько фотокопий.
Нет нужды распространяться о дальнейших спорах между Барбу и мной. В конце концов мы договорились немедленно вылететь на вертолете в Лункань. Через каких-нибудь полчаса мы уже приземлились в небольшом селении Страны Моцов. [1]
