Черные звезды (сборник) - Савченко Владимир Иванович (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
— Да. Конечно, если бы она находилась на обращенной к Земле половине Луны, — тонко улыбнулся Вэбстер. Он еще не понимал, к чему клонится этот разговор.
— А хорошо бы всех русских, да и китайцев заодно, переселить на Луну, — не слушая его, сострил генерал. — Пусть там строят свой коммунизм, а?
— Да. Но лучше без их ракет… — в тон генералу добавил Вэбстер. — Ведь запустить ракету с Луны на Землю гораздо легче, чем с Земли на Луну: там притяжение в шесть раз меньше…
Вэбстер ожидал, что генерал оценит его остроту и рассмеется так же, как смеялся и своей, но Хьюз воспринял его слова совершенно необычным образом. Он вскочил со своего сиденья и уставился на Вэбстера помутневшими голубыми глазками в набрякших морщинах век. Потом стал быстро ходить по диску, потирая руки и бормоча:
— В шесть раз легче? Это не шутки!… Это не шутки, не шутки!… В шесть раз меньше горючего для ракет, в шесть раз больше водородных ракет, в шесть раз точнее! Это не шутки!…
Бодрый старческий румянец исчез с круглых щек генерала, а в его неподвижных глазах стоял страх. И Вэбстеру тоже стало страшно.
Солнце заметно сдвинулось к западу, и лучи его теперь искоса заглядывали в щель купола. От щели к стенам павильона протянулись прозрачные желтые полосы. Но нейтриум странно преобразовывал солнечный свет: коснувшись стен, лучи отражались от них уже темно-серыми, и этот серый свет без красок освещал внутренность павильона-блиндажа. Тускло лоснился огромный ствол нейтриум-пушки, запутавшийся в паутине тяжей. Выступали из полутьмы могучие люльки лифта для снарядов, рычаги и колеса устройств наводки, приборы и рукоятки регулятора цепной реакции. У стены павильона стояли мощные электродвигатели, похожие на черные бочки. Они тоже, будто зловещим налетом, были покрыты тонкой защитной пленкой нейтриума.
Две фигурки внизу, на диске, почти терялись в слабом освещении, среди нагромождения больших устройств. Одна фигурка, небольшая и грузная, быстро ходила взад и вперед от края диска к центру; другая, худощавая и высокая, казалось принадлежавшая не сорокалетнему ученому, а молодому спортсмену-баскетболисту, стояла неподвижно…
Наконец они успокоились. Генерал снова уселся в стальное кресло, закурил сигарету, некоторое время молча пускал струйки дыма.
— Как вы полагаете, док, — голос Хьюза звучал теперь хрипло и устало, — каково состояние дела с нейтриумом там?
Вэбстер не сразу ответил:
— По-моему, они находятся еще в самом начале пути… Может быть, они уже получили первые граммы нейтриума, если смогли понять, из чего сделаны наши снаряды — «черные звезды»… Может быть, у них еще ничего нет, если они поверили в наши сообщения об отрицательных результатах экспериментов. Во всяком случае, если рассчитывать на худшее…
— «Если рассчитывать на худшее»! — перебил его Хьюз и снова вскочил. — Сколько раз мы ошибались в русских, принимали их за простачков, которых можно обмануть вот такими журнальными трюками, вроде вашей статьи! Сколько раз мы доказывали, что русские не смогут сделать атомной бомбы — и уже почти доказали это, — когда они ее сделали! Атомная бомба, которую мы делали пять лет, а они три года! Водородная бомба, которую они сделали лишь на десять месяцев позже нас, хотя начали работу на четыре года позже! Какой страшный темп! После того как мы убедили самих себя и весь мир, что первыми выйдем в Космос, — они запустили свои спутники фантастических размеров! И, наконец, эти ракеты, запущенные на Луну! Вы ничему не научились, Вэбстер! Знаете ли вы, что русские имели нейтриум, или, как они его называют, нейтрид, еще до наших снарядов спутников? Знаете ли вы, что они уже выстроили свой первый нейтриум-завод, который по масштабам не уступает Нью-Хэнфорду? Знаете ли вы, что на этом заводе они начинают строить дорогие их сердцу ракеты? Ракеты из нейтриума, сэр! Не баллистические, не межконтинентальные, а космические ракеты! Знаете ли вы все это?
— Нет!… — прошептал ошеломленный Вэбстер. — Я не представлял… Я не мог это предвидеть…
На полном лице генерала возникла снисходительно-презрительная гримаса, смысл которой можно было расшифровать без труда: «Вы, ученые, воображаете, что знаете все, а на самом деле вы не знаете ни черта!»
— Ну хорошо… — Генерал уселся в свое кресло. — Не ваша вина, что вы этого не знали, ведь в научной литературе это не публиковалось. Итак, ближе к делу. Вы, конечно, прекрасно представляете себе, какую опасность несут эти русские ракеты из нейтриума. С помощью их русские смогут захватить все околоземное пространство. Таким образом, — генерал повысил голос, — этот «телескоп», на который вы ухлопали нейтриум, какой только смогли сделать за эти годы, должен стать нашим первым пунктом в проекте под названием «космическая оборона». Нужно усовершенствовать «телескоп». Нужно пристреляться по Луне и ближайшему пространству так, чтобы, когда понадобится, мы смогли послать в любую точку нейтриум-снаряды с ядерной взрывчаткой. Пока что ваш «телескоп» — единственное, что мы можем противопоставить русским ракетам… — Хьюз помолчал. — Ну, а из каких, так сказать, научных побуждений мы это будем делать: для установления, есть ли жизнь на Луне, для проверки ли русских данных или для анализа лунной поверхности, — это нам потом придумают газетчики и дипломаты. Важно, чтобы к тому времени, когда у русских появятся первые базы на Луне и спутниках, они были под прицелом. Игра переносится в Космос! Нам не придется особенно церемониться, я думаю. Слава всевышнему, на ночное светило и пустоту еще не распространяются нормы международного права. И нам нужно торопиться. Русские в последнее время стали работать что-то слишком быстро…
Генерал встал, посмотрел на часы, потом на Вэбстера, на лице которого уже не осталось и следов от прежнего высокомерного выражения.
— Так… Теперь в Нью-Хэнфорд! По пути обсудим подробности предстоящего дела…
НОВЫЕ ПОИСКИ
Луна плыла над городом, великолепная в своем холодном сиянии, украшая южную ночь. Она, как умелый декоратор, прикрыла весь мусор и беспорядок дня в непроницаемой тени, расстелила блестящие дорожки на обработанном шинами асфальте улиц, стушевала резкие дневные краски домов, заборов, скверов, будто набросила на них серо-зеленую пелену тишины и задумчивости. Луна плыла высоко над домами, парками, улицами, красивая и круглая. И звезды тушевались в ее сиянии.
В такую ночь многим не спится. Бродят по улицам одинокие молодые мечтатели; ликуя и улыбаясь до ушей, возвращаются домой ошалевшие после семичасовой прогулки с любимой девушкой влюбленные; навстречу им попадаются сомнамбулические пары, совсем забывшие о течении времени. Вспыхивает за Днепром трепещущее зарево над металлургическим заводом — там выпускают плавку. Грохочет за домами ночной трамвай-грузовик. Не стесняемая пешеходами, летит по магистральному шоссе автомашина, рассекая темноту двумя пучками света; и долго еще слышен певучий шелест покрышек об асфальт.
В такую ночь бродил по городу пожилой лысый человек в пиджаке нараспашку, на носу очки, в зубах папироса, руки в карманах — профессор Иван Гаврилович Голуб. Он ходил по улицам, окунувшись в серебристо-эеленое сияние, мимо молчаливых домов и деревьев, шел задумчиво и неторопливо.
Он так шагал уже давно: мысли захватили его еще днем, в лаборатории, и после работы он так и не дошел еще до своей квартиры. Все недодуманные, все мелькнувшие в спешке дня мысли завладели им, будто он вдруг наткнулся на не дочитанную когда-то интересную книгу.
Луна висела над домами, крыши лоснились в ее свете. Иван Гаврилович прищурился на нее — как-то сразу ожили, шевельнулись молодые воспоминания, — но он, усмехнувшись им, буркнул:
— Ничего, матушка, вот скоро к тебе в гости всерьез летать начнем!…
Мысли снова вернулись к недавней дискуссии в институте. Иван Гаврилович посерьезнел: все-таки здорово они его пощипали, эти теоретики — Александр Александрович Тураев и его «сотрудники по интегралам». Как ловко они доказывали ему, что он, профессор Голуб, не понимает того, что открыл, не понимает нейтрида.
