Журнал «Если», 2000 № 02 - Кудрявцев Сергей (библиотека книг .TXT) 📗
— Ты не очень-то любишь ошибаться.
— Не люблю, но дело не в этом. — Марк включил освещение и изобразил улыбку. — Я все еще считаю, что не ошибся насчет «тарелки», вот только не могу сообразить, как это доказать.
— Разве ворота червоточины — не исчерпывающее доказательство?
— Это вообще не доказательство. Если они могли протянуть червоточину прямо до своей родной звезды, зачем было строить тарелку? Кэтрин права в другом: при аварии такого масштаба надо посвятить все силы выживанию. Одно из двух: либо взывать о помощи, либо возвращаться через червоточину. Делать то и другое совершенно бессмысленно.
— А если антенна не их, если они прилетели, чтобы ее обследовать?
— Сразу две неведомые инопланетные расы с высочайшим технологическим развитием? Маловероятно. Нет, нам никуда не уйти от первого вопроса: если антенна с «тарелкой» — не аварийный маяк, тогда что это, черт побери?
— Уверен, рано или поздно ответ появится.
— Знаю, мы всего лишь экипаж коммерческого рейса с ограниченными исследовательскими возможностями. Однако ничто не мешает нам ставить фундаментальные вопросы. Например, зачем держать открытой червоточину на протяжении стольких тысяч лет?
— Это в русле их технологии. Им подобное не кажется странным.
— Меня удивляет не то, что она столько проработала, а то, что им понадобилось оставлять действующим канал доступа к никчемному обломку.
— С позиций нормальной логики такой «ход» действительно выглядит нелепо. Ответ, наверное, кроется в сфере их психологии.
— Отговорки! Нельзя записывать в чуждое все, чего не понимаешь. Но у меня припасен последний, самый сногсшибательный вопрос: если они умеют с такой ювелирной точностью открывать червоточины на расстоянии Бог знает какого количества световых лет, то зачем им вообще космический корабль? По-твоему, опять психология?
— Хорошо, Марк, ты уложил меня на лопатки. Так зачем же им это?
— Не могу себе представить! Я просмотрел все файлы, связанные с червоточинами, пытаясь уловить в происходящем смысл, но все без толку. Неразрешимый парадокс!
— Значит, остается один-единственный выход…
Марк уставился на огромного космоника.
— Какой?
— Пройти сквозь червоточину и спросить их самих.
— Возможно, я так и сделаю. Кто-то все равно должен на это решиться. А что говорит на сей счет Кэтрин? В каком виде мы должны туда сунуться? Облитыми силиконом?
— Она все еще полагается на приборы. Серый туман в отверстии не преграда. Она уже просунула туда трубку с проводкой. Это что-то вроде мембраны, не пропускающей внутрь атмосферу корабля.
— Еще одна игрушка ценой в миллиард! — вздохнул Марк. — Господи, что делать с таким богатством? Придется выработать шкалу приоритетов.
Очередной приказ, отданный по нейронной связи, предписывал всем собраться в командном отсеке.
Последним появился Карл. Молодой инженер выглядел утомленным. При виде Марка он нахмурился.
— Я думал, вы все еще на инопланетном обломке.
— Уже нет.
— Но ведь вы… — Он потер пальцами виски. — Ладно, неважно.
— Как успехи? — спросил его Марк.
— Относительные. Молекулярный синтезатор и вся его сеть заключены в одной кристаллической решетке. Это как если бы мышца работала по совместительству мозгом.
— Смотри, не зайди со своими аналогиями слишком далеко, — предостерег Роман.
Карл даже не улыбнулся. Взяв из раздатчика тюбик с шоколадом, он принялся высасывать содержимое.
Марк повернулся к Кэтрин.
— Мне удалось ввести в червоточину визуально-спектральный датчик. Света там маловато, только тот, что просачивается сквозь мембрану. Изнутри червоточина представляет собой прямой тоннель. Предполагаю, что инопланетяне специально отключили под воротами искусственную гравитацию. Теперь мне хотелось бы снять с нашего многоцелевого аппарата лазерный радар и применить его в тоннеле.
— Если в червоточине присутствует экзотическая материя, это может помешать тебе вернуться.
— Возможно. Зато мы смогли бы добраться до противоположного конца…
— И что дальше?
Все заговорили одновременно, Кэтрин громче всех. Марк поднял руку, призывая спорщиков к молчанию.
— Прошу внимания! Согласно законам Конфедерации, если лицо, назначенное командиром корабля либо контролирующее механизм космического аппарата или свободно перемещающуюся космическую структуру, прерывает свои функции на год и один день, то его права считаются утраченными. С точки зрения закона, этот инопланетный корабль является брошенным, и мы вправе как первооткрыватели подать на него заявку.
— А как же контролирующая сеть? — спросил Карл.
— Это второстепенная система, — возразил Марк. — Закон не допускает двойного толкования: если у корабля вышел из строя бортовой компьютер, то процессоры, управляющие работой все еще функционирующих водородных двигателей, не считаются контролирующими механизмами. Нашу заявку никто не сможет оспорить.
— А сами инопланетяне? — спросила Вай.
— Давайте не нагромождать проблемы. В данный момент мы в юридически выигрышной ситуации. Появление инопланетян нам попросту невыгодно.
Кэтрин понимающе кивнула.
— Ты хочешь сказать, что, начав исследовать червоточину, мы спровоцируем их возвращение?
— Такая возможность не исключена. Лично мне было бы очень интересно с ними познакомиться. Но, скажи честно, Кэтрин, ты действительно надеешься выяснить, как создавать экзотическую материю и открывать червоточины, пользуясь человеческой технологией?
— Ты сам знаешь, что это невозможно, Марк.
— Правильно. Точно так же немыслимо узнать принцип искусственной гравитации и разгадать другие чудеса, которых на этом корабле полно. Давайте поставим перед собой выполнимую задачу: перечислим и опишем все, что сможем, и определим участки, требующие дальнейшего изучения. Потом вернемся сюда со специалистами, которым будем платить солидные деньги за их профессионализм. Неужели никто из вас еще не понял главного? Найдя этот корабль, мы перестали быть командой космического корабля и превратились в самых состоятельных корпоративных менеджеров в галактике. Мы уже не первопроходцы, а хозяева. Нам осталось нанести на схему недостающие палубы, проследить силовые кабели и найти установки, которые они снабжают энергией. После этого мы стартуем.
— Я уверен, что сумею расшифровать их язык программирования, — сказал Карл. — Тогда мы смогли бы управлять кораблем.
Марк расслышал в его тоне уязвленную гордость.
— Карл, я рад за тебя и за нас. Мы обязательно захватим с собой кибермышь, а может, и не одну. Этот молекулярный синтезатор послужит убедительным доказательством того, какое сокровище попало нам в руки. Надо показать банкам что-то вещественное.
— Не знаю, что произойдет, если попытаться оторвать мышь от пола или от стены, — ответил Карл. — Пока что они нас не трогают, но если система решит, что мы представляем опасность для корабля…
— Думаю, мы способны на большее, чем просто оторвать кибермышь от пола. Будем надеяться, что ты сможешь войти в сеть и отдать команду воспроизвести для нас молекулярный синтезатор. На корабле должно быть место, где они производятся.
— Скорее всего. Если только эти кибермыши не «размножаются» самостоятельно.
— Представляю, какое это зрелище: одна кибермышь лезет на другую… — радостно подхватил Роман. — Бр-р-р!
Нейронные часы подсказали Карлу, что он проспал девять часов. Выбравшись из спального мешка, он приплыл в салон и набрал в кубрике пакетиков с едой. Корабль еще спал, поэтому Карл сначала не торопясь позавтракал и только потом обратил внимание на показания бортового компьютера.
После этого он нырнул в люк в полу и оказался в рубке, где дежурила Кэтрин.
— Кто здесь? — спросил он, задыхаясь. — Кто еще находится на корабле?
— Только Роман. Все остальные перешли на инопланетный корабль. А что?
— Дьявол!
— Да в чем дело?
— У тебя есть доступ к бортовому компьютеру?
