Вавилонская башня (сборник) - Сурдыковский Ежи (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Благодарю вас, отец мой, — Грин поздоровался с мадам Эйкин, поклонился профессору и пожал руку мэру. — Загляните ко мне вечерком.
— По службе или приватно? — спросил Оорт.
— По службе, доктор. Вчера пали две овцы из моего стада. Подохли на лугу неподалеку от того места, где поставили машину.
— Вы имеете в виду радиотелескоп?
— Ничего я не имею в виду. Люди говорят, что эта машина посылает лучи, вредные для здоровья людей и животных.
Дин глубоко вздохнул.
— Фантастически абсурдная мысль, — невозмутимо сказал он. — Сплетни, господин Грин, но сплетни, распространяемые злыми людьми. Радиотелескоп не посылает никаких лучей.
— Я в этом не разбираюсь, знаю только, что мои овцы дохнут.
— Я проверю, — быстро сказал Оорт, — тщательно проверю.
— Ваша святая обязанность, доктор, — пастор возвел очи горе. — Я буду молиться, чтобы вы не совершили ошибки. Надлежит установить истинную причину смерти несчастных овечек.
— Установлю, конечно установлю, — мэр замолчал.
Сквозь толпу протиснулся ассистент профессора.
Дин встал.
— Янус? Что случилось?
— Небольшая поломка анализатора. Прости, что помешал, но одному мне прибора не наладить.
— Да, конечно. Идем.
— Даже не попрощался. — Мадам Эйкин не скрывала своей неприязни к профессору.
— Рассеян, как все ученые.
— Вот вы поддерживаете его, господин Оорт, а этот человек… Раньше или позже, но эти машины накличут беду на наши головы.
Оорт тяжело вздохнул.
— Вы действительно… — начал он посекся. У стартового столбика встал очередной пастух с собакой. После короткого перерыва соревнования были возобновлены.
По пути на виллу Янус объяснил:
— А ведь я соврал. Надо было изобрести какой-то предлог.
— Стало быть, никакой аварии нет? — обрадовался профессор.
— Нет. Вот уже час, как мы принимаем звуковые сигналы.
— Звуковые?
— В шестнадцать ноль-ноль я включил осциллограф. На экране появилась зеленая синусоида, прерванная в нескольких местах. Я тут же передал запись в анализатор.
— Ответ?
— Преобразовать изображение в звук.
Они вошли в холл, ассистент включил динамик. Послышалось тихое гудение, потом писк, похожий на сигналы азбуки Морзе.
— Два коротких, пауза, два коротких, пауза, четыре длинных, — шептал профессор, тщетно пытаясь взять себя в руки. — Пригласи Монику. Придется несколько часов поработать. Необходимо локализовать источник сигналов.
— Мадемуазель, вы будете ставить точки на этой таблице, — Дин подал Монике карандаш. Янус занял место у пульта управления анализатором.
— Семнадцать, двадцать шесть, — диктовал профессор, — сорок один градус, две минуты, две секунды, четвертый сектор. Вторая серия. Семнадцать, двадцать семь, сорок градусов, тридцать минут, ноль секунд… Соедините точки.
Над таблицей склонились три головы.
— Получилась дуга эллипса, — сказал Дин. — Источник сигналов движется.
— И очень быстро. — Янус вздохнул. — Что теперь?
— Передадим все данные анализатору.
Несколько минут работали молча. Моника заглянула к матери и вернулась в холл. Профессор вписывал какие-то, цифры в таблицу, передавал Янусу результаты вычислений на обрывках бумажной ленты, которую тот вводил в прорезь автомата, перерабатывающего полученный текст. Над эффектором загорелась красная лампочка.
— Получен ответ в виде математической формулы. — Дин вытер лоб, покрытый испариной, и продолжил в возбуждении: — Понимаете, это сигналы из космоса, от разумных существ!
— Внимание! Анализатор продолжает работу, — Янус включил экран, помеченный римской тройкой. — Квадрат С-123, четвертый сектор, — читал он надписи. — Сорок один… сорок… Спутник… Спутник Марса Деймос… Деймос…
— Деймос? — повторил Дин. — Нет, это невозможно!
— Что невозможно?
— Чтобы источник сигналов находился на одном из спутников Марса.
— А я верю, — сказал Янус, не отрывая глаз от экрана. — В конце концов это только подтверждает мнение профессора Шкловского, что спутники Марса — искусственного происхождения.
— Нужно сейчас же сообщить на базу, — решил Дни. — Пусть они передадут известие о сигналах с Деймоса всем астрономическим обсерваториям. Который час?
— Двадцать два.
— Надо послать телеграмму.
— В эту пору почта не работает.
— Пойдешь к Оорту, скажешь, в чем дело. Пусть отдаст нужные распоряжения начальнику почты.
— А если позвонить на базу?
— Без почты нам не заказать междугородного разговора. Беги к доктору. Сигналы в любой момент могут прекратиться. Успеха тебе, Янус!
Улицы Лаксена тонули во мраке. Темнота эта была вполне объяснима. В больших городах ложатся спать поздно. А маленькие городки, вроде Лаксена, засыпают рано — ведь надо вставать с зарей. Мало кто может позволить себе понежиться в постелиденьги не падают с неба, их трудно заработать и еще труднее удержать. Когда человек спит, он не грешит и денег не тратит. Люди рассказывали, что некогда мадам Эйкин видела кошмарный сон: ей всю ночь снилось, будто она снимает со счета деньги и тратит, тратит, тратит. Проснулась она со страшной головной болью и твердым намерением бодрствовать всю следующую ночь. Несколько ночей она маялась, и наконец, совершенно измученная, уснула глубоким сном. На этот раз во сне она заработала массу денег, которые широким потоком стекались к огромному сейфу; собственно, ночные видения были для мадам Эйкин весьма приятным продолжением дневного существования. Ну что ж, у каждого свои сны. Грин считал овец днем, считал перед тем, как заснуть, считал во сне. Порой сны Грина были бредовыми. Однажды он увидел, что сидит за столом в своем доме, а вокруг него на стульях восседают овцы; они едят совсем как люди, обмениваются замечаниями о ценах на шерсть. Овца, сидевшая по правую руку, обижалась на Грина за то, что он пользуется неверными методами, экономит на их здоровье, что их следует почаще показывать ветеринару и лучше кормить. Глупый сон, но он заставил Грина призадуматься. Да, и сны бывают полезными.
Итак, еще не успели заснуть ни Грин, ни мадам Эйкин, ни доктор Оорт, но об этом Янус узнал позже. А сейчас он брел по грязным улицам Лаксена. Шел мелкий дождь. Холодный ветер гулял между домами. Янус удачно перепрыгнул через две лужи, но третью, несмотря на горячее желание, перепрыгнуть ему не удалось, и он промочил ноги. После долгого блуждания по закоулкам Лаксена он отыскал двухэтажный домик. Табличка на железных воротах гласила, что здесь живет доктор Оорт, который лечит животных и исполняет обязанности мэра города. Янус постучал молотком. В окне второго этажа показалась женщина.
— Кто там? Что надо?
— Откройте, пожалуйста. Я к господину доктору.
— В эту пору мы чужим двери не открываем.
— Я ассистент профессора Дина.
— Это еще хуже, чем чужой.
— Что вы там плетете? — заволновался Янус. — Хуже, чем чужой! Ничего себе! Я скажу доктору…
— Ничего вы ему не скажете, — прервала женщина. — Он ушел.
— Чтоб тебя! Куда ушел? Вы сделаете доброе дело, если…
— Это уж не ваша забота. Господин доктор лошел к господину Грину. Дом на Рыночной площади. Номер два. В первом живет мадам Эйкин.
— Благодарю вас.
Ставни хлопнули — на этом беседа была закончена. Янус направился к рынку. Он увидел доктора во дворе перед хлевом, втиснутым между двумя домами. При слабом свете керосиновых ламп, стоявших на винных бочках, Янус узнал мадам Эйкин и Грина. Несколько мужчин окружало Оорта, который склонился над неподвижной овцой.
Мадам Эйкин увидела ассистента.
— Какое несчастье! А мы только что о вас вспоминали, господин адъютант.
— Ассистент, — поправил Янус.
— Извините простую женщину, — с издевкой произнесла мадам Эйкин. — Я не разбираюсь в ученых степенях. Что вам угодно, молодой человек?
— Мне хотелось бы поговорить с доктором.
— Доктор занят, уважаемый. Пала третья овца.
— Ваша дьявольская машина уничтожает наши стада, — сказал Грин, а кто-то из пастухов добавил:
