Река вечности (Часть 1) - Фармер Филип Хосе (версия книг txt) 📗
Блэк развернулся так стремительно, что Хикок инстинктивно отпрыгнул к стене, схватившись за кинжал.
— Все тот же нервный Буйный Билл, да? — рассмеялся Ричард. — Слушай, Фил, ты только что подала мне идею. Как же я раньше-то не сообразил? Корабль! Ну конечно, корабль!
— Что ты имеешь в виду? — спросила Фил.
— Мы захватим судно Мюреля, посадим матросов в кутузку, а сами в их одежде поплывем по Реке, высадимся в сумерках и похитим Троглодита.
Хикок покачал своими русыми кудрями.
— «Мщение» идет сюда под белым флагом. По крайней мере, я так считаю, поскольку на мачте развевается чья-то белая рубаха. Неужто ты нарушишь перемирие?
— Возможно. А почему бы и нет, если оно поможет нам выиграть у негодяев? До тебя никак не дойдет, что земным условностям здесь попросту не место. Хоть нас и воскресили, это еще не повод, чтобы воскрешать наших идолов. Старые институты разбиты мощным молотом второй жизни. Мы сами должны создать новые, в соответствии с требованиями реальности. Институты, отличные от тех, что наши предки — которые попали в этот переплет вместе с нами, — завещали нам увековечить.
Честь — довольно гибкое понятие. Определения, приемлемого для всех, попросту не существует. И здесь, в долине, по-моему, у нас появился шанс отбросить замшелые идеи. Мы создаем своих собственных идолов, речных богов. И честь не является одним из них, по крайней мере в моем пантеоне. Только не пойми меня превратно — я не проповедую предательство. Я просто предлагаю разумное поведение, основанное на нашей уверенности в том, что людям Мюреля нельзя доверять.
Сейчас мы уважим белый флаг, но будем держать ножи наготове, поскольку совершенно ясно, что Мюрель нарушит перемирие, как только сочтет это выгодным для себя. И вообще, мы отклонились от главной темы, то бишь Джо Троглодита.
— У меня есть предложение, — сказала Филлис. — Почему бы нам не выбрать самый легкий путь? Позволить горе прийти к Магомету?
— Что?
— Ну да. Мы знаем, что Мюрель рано или поздно на нас нападет и что этот — Титантроп, назовем его так, — будет в рядах нападающих. Почему бы нам не подождать и не попытаться взять его в плен именно тогда? Это самый разумный путь.
И не смотри на меня так грозно! Ты прекрасно знаешь, что твой дурацкий налет — чистой воды бравада.
— Благодарю.
— Не за что! Послушай, Дик, разве ты не просил меня напоминать тебе время от времени о серьезных ошибках, совершенный тобою в земной жизни из-за фатального неумения выбрать нужный момент? Когда дело начинало идти на лад, ты увлекался какой-то новой идеей и бросал его на полпути. И ты хотел, чтобы я, женщина, которая тебя любит, не давала тебе забыть об этом. Так что не пытайся теперь убить меня взглядом!
— Быть может, Фил, — заметил Хикок, — он злится оттого, что ты делаешь ему выговор в моем присутствии. Тебе следовало подождать, пока я уйду.
Наступило молчание. Филлис, увидев, как багровеет лицо Блэка, развернулась и вышла из кабинета. Хикок проводил ее взглядом, потом обратился к Ричарду:
— Что за кошка между вами пробежала? Две недели назад, когда я уходил, вы уже начинали цапаться, но я решил, что это все нервы, что ты слишком поглощен спешной постройкой парохода, а ей просто передается твоя раздражительность или же она обижается на недостаток внимания с твоей стороны. Женщины — ты ведь знаешь, какие они.
— Нет.
— Что «нет»? Ты не знаешь женщин? Я думал, ты у нас эксперт по женскому вопросу.
— Нет, я не думаю, что она раздражается из-за недостатка внимания. Нет, я думаю, что это не твое собачье дело.
— Может, и не мое, — протянул Хикок, покрутив кончик невидимого уса, — а может, как раз мое. Вы с Филлис — мои друзья, а все, что тревожит моего друга, тревожит и меня. И если я вижу какой-то выход, то пытаюсь подсказать его своим друзьям. — Он помолчал, проницательно сощурив глаза, и добавил: — Ставлю сотню долларов против паршивого старого скальпа, что тут замешана другая женщина.
— Ты был прав только в самом начале, — холодно ответил Блэк. — Это действительно мое личное дело — мое и Филлис.
Несколько минут спустя Хикок вышел из кабинета с красным лицом. Блэк последовал за ним. Не найдя Филлис, он велел клерку передать ей, что пойдет в горы и вернется поздно вечером. Вскоре он уже вышел из Замка с граалем в одной руке и железной тростью — в другой. Пересек по диагонали Базарную площадь, отрывисто отвечая на приветствия прохожих. Раздумья о Филлис так поглотили его, что он почти столкнулся с Анн де Сельно, стоявшей прямо у него на пути.
Глава 10
Анн встряхнула длинными каштановыми волосами, в черных глазах ее плясали смешинки.
— Ах, месье Блэк, вы всегда так в упор не замечаете женщин?
— Временами, Анн. На свете есть поводы для раздумий и помимо прекрасных лиц.
— Не стану выспрашивать, чем вы так поглощены. Наверняка чем-то серьезным и поэтому смертельно скучным.
— Смертельно — да, только не скучным, а опасным.
— Но опасность не может быть постоянной, Дик. Поэтому не стоит воспринимать ее всерьез. Здесь можно развлекаться с кем хочешь и любить кого хочешь, если он хочет тебя!
— Вы не правы, Анн. Телем когда-то был именно таким местом, но теперь все переменилось. Если Мюрель захватит обитель, вы будете развлекаться только с его позволения. И даже питаться.
— Тогда я уйду в другое место, — сказала она, пожав плечами.
— Он вас не пустит — скорее убьет.
— Я опять воскресну где-то еще, возможно, среди своих единомышленников. — Анн опять пожала плечами.
— А если нет?
— Ну, значит, повезет в другой раз. В один прекрасный день я найду счастливую страну и поселюсь в ней.
— Восхитительная философия, Анн, но вы можете устать от поисков. Больше того, на всей этой длинной-предлинной долине, возможно, не окажется ни единого места, отвечающего вашим желаниям.
— А вы пессимист, Дик.
— Нет. Я просто не хочу позволять всякой сволочи гонять меня по долине взад-вперед. Я буду стоять насмерть и сражаться за то, что кажется мне справедливым.
— Браво! Примите мои поздравления, месье бойцовый петух!
Ричард не покраснел, но смерил ее мрачным взглядом. Анн не отвела своих глаз; в них, точно в ночи, полыхали искорки огня — мягкие, но яркие и живые.
Она не промолвила ни слова, но всем своим существом: вздернутой головой, разлетающимися волосами, пожатием плеч, торчащими грудями, самой своей позой — излучала призыв. Завуалированный, ибо никто, кроме мужчины, которому он предназначался, не смог бы его заметить. Но Ричард заметил — и удивился самому себе, поскольку всегда считал, что такая достойная Иезавели откровенность способна вызвать у него лишь равнодушие, если не отвращение. Ан нет. И, в общем, за причиной далеко ходить не надо. Эту женщину окутывала атмосфера чистоты; казалось, что обычная женская похоть ей чужда, что в ней есть нечто сверхчеловеческое, будто она заряжена сексуальностью, как мощный аккумулятор, к которому применимы понятия энергии и силы, но не грязи. Она была недосягаема для пошлости.
Все это чушь собачья, подумал Блэк. Она такая же женщина из плоти и крови, как и все прочие, и глупо думать о сексе как о грязи или распутстве. При чем тут Иезавель? Здесь, если ты вымыт и честен в своих отношениях с женщиной, ты чист. Здесь нет гонореи, сифилиса и мандавошек, нет зачатия, которое налагает на тебя ответственность за новую жизнь, нет общепринятых брачных обязательств и супружеских норм. Здесь все отношения между людьми основываются на чувствах. Этика и ценности в применении к сексу могут быть предметом для вечерней беседы, но не имеют к тебе отношения. Святость брачных уз — это словосочетание стало в долине лишь пережитком прежних времен.
Впрочем, если быть реалистом, то приходилось признать, что пережитки владеют умами многих людей, и при общении с ними нельзя было этого не учитывать.
Но Блэк и Анн относились к другой категории, и именно поэтому им так легко было сейчас сойтись. У нее в данный момент не было никого, кто считал бы ее своей собственностью, которая может быть испорчена прикосновением чужих рук; никого, кому ее поведение могло причинить страдания и муки.
