Мигрант, или Brevi Finietur - Дяченко Марина и Сергей (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Сдам, — сухо отозвался Тимор-Алк.
— Почему ты назвал Аиру… Как ты его назвал? Махайрод? Это кличка?
— Это его имя. Аира — кличка.
— Откуда ты знаешь?
— Какая разница? — Тимор-Алк глядел на свою руку, будто решая, резать еще или не надо.
— Ты с ним знаком?
— Нет… Ты спать будешь?
Тимор-Алк вложил тесак в ножны и поднялся.
Тихо плеснула вода. Крокодил поднялся вслед за ним.
— Люди тебя ненавидят, — сказал Тимор-Алк. Крокодил поперхнулся, готовый возражать, смеяться, оспаривать это совершенно бредовое заявление, но через секунду сообразил, что речь идет всего лишь о мальчишках-претендентах. Во фразе не было обобщения — «все люди тебя ненавидят». «Люди» — значит пацаны, уверенные, что Крокодил подставил Камор-Бала.
— Ничем не могу им помочь, — сказал сквозь зубы. — Мне самому очень жалко этого дурака.
Слабая надежда, что Аира отменит свое решение, развеялась на рассвете. Камор-Бал оставил у костра аккуратно сложенные короткие штаны, положил на траву тесак в деревянных ножнах, коротко попрощался с ближайшими товарищами и ушел к лодке — в той одежде, в которой прибыл на остров. Лицо его казалось непроницаемым.
На Крокодила никто не смотрел. Его сторонились, как зачумленного. Бойкот переживу, подумал он. Лишь бы змею в постель не подбросили.
В этом лесу не было змей. У претендентов не было постелей. Так что бояться Крокодилу, скорее всего, не следовало.
Аира объявил построение сразу же после отбытия Камор-Бала. Подростки, заметно бледные от недосыпа, выстроились полукольцом на поляне, и Тимор-Алк высоко поднял руку.
— Что? — спросил Аира.
— Я готов сдавать регенерацию.
— Сдашь вместе со всеми… Сегодня у нас другая тема. Физическая выносливость и болевой порог. Кто боится боли?
Ни одна рука не поднялась.
— Врете, — сказал Аира. — Но это не важно. Полчаса на умывание и завтрак — и побежали!
Этим утром кросс дался Крокодилу куда тяжелее, чем вчера. Ноги болели — теперь в самом деле болели! — и кружилась голова. И если вчера он был настроен благодушно и собирался устроить мальчишкам мастер-класс, то сегодня поражение сидело у него на закорках, как жестокий наездник, и тянуло к земле.
Мальчишки были подавлены. Вчера утром, вдохновленные плясками у костра, они хотели побеждать. Сегодня, после бесславного отбытия Камор-Бала, каждый сражался с сомнением: что, если и я не сумею? Тем более что впереди такое заманчивое испытание: физическая выносливость и болевой порог…
Аира провел группу по прежнему маршруту, но у водопада свернул в другую сторону, и тропинка пошла не вверх, а вниз. Слева тянулась скала, похожая на пережженную хлебную корку. Справа — заросли, а за ними, кажется, прятался обрыв.
Потом весь строй бегущих перед Крокодилом стал укорачиваться, исчезать, будто проваливаясь в пропасть. Крокодил последним добрался до узкой щели в скале — в эту щель, как в нору, Аира увел претендентов, и теперь сопение, покашливание, топот отражались от стен узкой и очень высокой пещеры.
Сделалось душно. От непривычно сухого воздуха саднило горло. Бег сменился шагом: подростки, и вслед за ними Крокодил, протискивались в узкий лаз, который не делался шире — наоборот. Крокодил не страдал клаустрофобией, но в застрявшем лифте ему всегда делалось не по себе. Что это: лишаем полного гражданства всех, в ком обнаружим хоть намек на психические расстройства?!
Острый камень оцарапал плечо Тимор-Алку, и на порезе выступила розоватая кровь. «Почему же они его не любят, — спросил себя Крокодил, чтобы отвлечься. — Почему в мире, принимающем мигрантов и относящемся к ним доброжелательно, вдруг такая нетерпимость к своему же — но полукровке?»
Аира был прав: на «историю и культуру» Раа Крокодилу не хватило времени. Но почему в обзорной информации, которую он просмотрел внимательно, ни словом не упоминались живущие на Раа зеленые люди? Помнится, у него тогда сложилось впечатление, что на планете не существует разделения ни по расовому признаку, ни по социальному…
Он почти задыхался. Тимор-Алк, бегущий впереди, кашлял. Наконец лаз, по которому они пробирались, превратился в коридор. Потом стены расступились еще шире, над головой проглянула полоска неба; Аира остановился:
— Станьте полукругом.
Группа молча повиновалась. Крокодил, против своей воли, очутился в самом центре — прямо напротив Аиры.
— Это место называется плавильня, — сказал инструктор. — За все время испытания группа приходит сюда только один раз. Значит, возможности что-то исправить не будет.
За его спиной дрожал разогретый воздух. Под босыми ногами лежала черная и гладкая, как мрамор, земля. Дальше, метрах в ста, на земле переливались темно-красные огни, неприятно похожие на тлеющие угли.
— Посмотрите внимательно, — Аира повернулся, широким жестом указывая вперед. — Ширина того, что светится, — тридцать шагов. Это угли, ребята. Вам необходимо настроиться, собраться и перебежать на ту сторону очень быстро. На той стороне — спуск к морю, доступ к пресной воде, медикаменты и отдых. Все понятно?
Парни тяжело дышали. Крокодил готов был завыть.
Ну зачем?! Чего ради? Зачем полноправному гражданину умение бегать по углям?! И почему тот, кто по углям не бегает, пожизненно обречен на зависимый статус?
— От испытания можно отказаться, — помолчав, сказал Аира. — Дорога обратно и прямиком домой.
Группа стояла в молчании. Слышно было, как потрескивает раскаленная земля, как шипит огонь, как высоко в небе, над расщелиной, кричит морская птица. Наконец Полос-Над, оскалившись, выступил вперед:
— Можно начинать?
«Он храбрый, — подумал Крокодил, глядя, как играют желваки на осунувшемся и пыльном лице парня. — Это в самом деле храбрыедети. В моей школе таких нашлось бы… раз-два и обчелся».
— Хорошо, — Аира кивнул. — Видишь те камни?
Крокодил проследил за его рукой. Впереди, за поясом углей, справа и слева выступали из скалы белые камни, будто клыки.
— Не оглядывайся. Не поворачивай назад. За камни — и вперед, там увидишь, куда идти. На берегу дождешься остальных.
— Да.
Полос-Над повел плечами. Сцепил пальцы перед грудью и начал часто-часто дышать. Глаза его закатились; страшный, похожий на зомби, юноша зашагал по направлению к углям.
Шаг его становился все шире. Он побежал.
Все подались вперед, желая видеть.
Не тормозя, ни секунды не мешкая, Полос-Над взлетел над углями — это был очень длинный прыжок. Его босая пятка коснулась углей, он взвыл — и продолжал бежать, так что черный дым стлался за ним, как выхлопной шлейф за мотоциклом. Через несколько секунд он был уже возле белых камней — и, не оглядываясь, скрылся за ними, только дым и пепел висели над горячей землей, обозначая его траекторию.
— Прошел, — сказал Аира с таким самодовольством, будто это он сам впервые решился бежать по углям. — Дальше?
Сразу несколько парней шагнули вперед, и среди них — Тимор-Алк. Крокодил заинтересовался.
— Давай, — Аира кивнул метису. — За ним — можно без заявки. Три-четыре человека сразу. Дорога широкая.
Тимор-Алк посмотрел на него как-то особенно пристально и грустно. Почти не разбегаясь и не готовясь, кинулся на угли и на бегу завизжал.
Крокодил стиснул кулаки. В чужой монастырь со своим уставом не ходят; трудно придумать штуку гнуснее, чем это Испытание. В кулачном поединке с Айрой у него, наверное, нет шансов, но у него есть тесак у пояса. А у Аиры — нет.
Инструктор почувствовал его взгляд и повернул голову. Тимор-Алк уже скрылся за белыми камнями; он прошел, молодец, но его визг все еще стоял у Крокодила в ушах. Ребята о чем-то совещались, кто-то часто и шумно дышал, кто-то стоял, вытянув руки к небу, с зажмуренными глазами. Аира смотрел на Крокодила прямо, жестко, насмешливо.
«Я могу, наверное, его убить, — подумал Крокодил. — А что потом?»
Решились сразу трое. Взвыли в три голоса и скрылись, подняв тучу пепла. Порыв ветра разбросал ее, снова очистив раскаленное пространство, где струился воздух, будто над костром. Новые претенденты утирали со лбов холодный пот. Кто-то вполголоса завел знакомую песню: «Это наше право. Мы здесь по праву. Растет трава, течет вода, челнок выходит на орбиту — по праву…»
