Чистовик - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
7
Есть одежда, будто нарочно придуманная с целью стать всеобщим мировым мерилом. К примеру – джинсы. Конечно, есть разница между пошитыми во Вьетнаме в четвертую, неофициальную смену «Wrangler» и украшенными стразами от Сваровски «Dolche&Gabbana» (пошитыми, впрочем, все в том же Вьетнаме или в соседнем Таиланде). Но если отбросить крайности, то джинсы носят мужчины и женщины, миллионеры и нищие, манекенщицы и обладатели пивных животов. Отец когда-то мрачно сказал мне, что Советский Союз развалили джинсы, точнее, их отсутствие. Не знаю, может, он и прав, не представляю, как без джинсов можно вообще жить! Я даже думаю, что джинсы – это та вещь, которой Америка на Страшном Суде будет оправдываться за «кока-колу» и гамбургеры.
Есть одежда национальная, сувенирная. Это и любимая украинцами фофудья, и шотландский килт. Шотландцы упорно носят на торжественных приемах юбки, молодые украинские краеведы возрождают в стране интерес к фофудье, но все это остается не более чем данью традиции.
А есть одежда, которая вроде бы и не слишком экзотична, но не приживается на чужой почве. Вот, к примеру, мужской халат. Непременный атрибут ленивой восточной неги. Лучший друг вернувшегося домой английского джентльмена. А вот в России, которая вечно болтается между Европой и Азией, он так и не прижился. Мы слишком суетливы, чтобы ходить в халате летом – да и коротко оно, русское лето, коротко и дождливо. Зимой в наших домах либо так натоплено, что никакой халат не нужен, либо слишком выстужено – и халат не спасает. Вот и стали заменой халату линялые спортивные костюмы… а если дома «все свои» – то и просто вислые семейные трусы.
В общем, носить халат я не умел и чувствовал себя в нем неловко. Ну, как человек, первый раз в жизни влезший в костюм, повязавший галстук и отправившийся на серьезный официальный прием. Все непонятно – как сесть, как встать, как реагировать на болтающуюся на шее удавку… Так и я в плотном мягком халате чувствовал себя остолопом – заложил ногу за ногу и понял, что представляю не самое лучшее зрелище, потянулся – и продемонстрировал безволосую и не слишком-то мускулистую грудь.
Хотя обстановка вполне соответствовала халату. Мы сидели в комнате, где стены до половины были покрыты панелями темного дерева, высокий потолок тоже был деревянный, кресла и диваны – кожаные, огромный камин с пылающими в нем дровами выложен потемневшей от времени и огня керамической плиткой с рисунком. Несколько шкафов с солидными толстыми книгами, сто лет назад изданными и тогда же читанными в последний раз, и массивная люстра над головой, где тускло светили извитые будто свечи лампочки, окончательно переносили нас из буддийского монастыря в старый английский клуб.
– Какие у тебя вкусы, оказывается, – пробормотал я, пытаясь устроиться в кресле поудобнее. – Классические… Ты в Оксфорде не обучался?
– Это от кого-то из прежних кураторов, – сказал Котя. – Я проверял книги, они все изданы не ранее одна тысяча восемьсот пятого года…
Он взял с журнального столика сигареты, жадно закурил. Сказал:
– Я полагаю, что именно тогда они и пришли к нам.
– Арканцы?
– Ну да. Я как-то слышал, что первый куратор был англичанин. Думаю, он здесь устроил что-то похожее на свое английское жилище… конечно, потом все немножко переделывалось. Электричество, если честно, я здесь проводил. – Он немного помолчал, потом с гордостью добавил: – Сам. Можно было притащить электрика-функционала. Но я решил, что сам справлюсь.
– Как бы ты его притащил? А поводок? – Я не стал уточнять, что служит генератором, хотя почему-то мелькнула в голове ехидная картинка: неустанно крутящиеся молитвенные барабаны, насаженные на шкив динамо-машины.
– Куратор – может, – сказала Иллан. Тоже взяла сигареты и закурила. – У него есть к тому способности. Акушеры и кураторы не связаны поводком.
– А некоторые почтальоны и таксисты привязаны к подвижной функции, – добавил Котя. – К машине или повозке…
Наверное, он думал, что я удивлюсь. Но я только покачал головой:
– Котя, поводок – он же вовсе не обязателен. Это ведь только знак. Как ошейник у рабов в Антике. Ошейник может быть золотой и с драгоценными камнями… но это ошейник… Иллан! – Я посмотрел на девушку. – Когда он тебе признался?
– В том, что он куратор? После того, как пытался тебя убить.
Котя нервно затянулся и сказал:
– Давай я тебе все расскажу. Подробно, по пунктам. Первое – чем занимается куратор.
– Очень интересно! – подзадорил я.
– Да ничем практически! – Котя развел руками. – Я высказывал свое мнение о том, как надо развиваться нашему миру. Не знаю уж, как меня слушали… но я очень старался. Пытался придумать для нас будущее получше… честное слово.
– Ты очень преуспел, – кисло сказал я. – Достаточно глянуть новости, чтобы убедиться.
Котя поморщился и продолжил:
– Еще – акушеры мне сообщали, кого и когда собираются сделать функционалом…
– И каким?
– Нет, этого они сами не знали. Как получится, так и получится. Так вот, мне поступали отчеты – как, кого, когда. Пять-шесть человек в день. Это по всей Земле, между прочим. Хотя, конечно, большинство функционалов в США, Европе, Китае, России, Японии. В развитых странах, в общем. А всякая Африка и Латинская Америка – там их раз в десять меньше… Еще мне сообщали, если кто-то погибал или разрывал связь с функцией. Это где-то один-два человека в неделю. Я посчитал для интереса – функционалов на Земле не меньше трети миллиона. Ну конечно, если всегда процесс шел с одинаковой скоростью, а начался и впрямь двести лет назад… Еще мне иногда приходили письма или телеграммы с Аркана. Раз-два в месяц… Обычно мне сообщали имя человека, которого надо сделать функционалом. Я передавал это имя кому-то из акушеров…
– Сколько всего акушеров?
– Шестеро. Если не появилось нового вместо Натальи, то сейчас пятеро. Но могли кого-то прислать из Аркана или из другого мира. А могло так случиться, что новый функционал стал акушером.
Я кивнул.
– Вот, собственно говоря, и все… – сказал Котя. Помялся и добавил: – Ну, иногда с Аркана просили «обратить внимание» на кого-то из функционалов. Я сбрасывал эту информацию полицейскому, контролировавшему данный район. Если же полицейских в районе не было – тем же акушерам, они-то без поводков… А раз в квартал я писал отчеты в Аркан. Фактически – просто суммировал полученные отчеты от акушеров. Кто, когда и каким функционалом стал. Если были проблемы с адаптацией, жалобы – тоже это указывал. Ну и размышления свои о том, как бы стоило человечеству дальше развиваться…
– И все?
– Да. Все. – Котя развел руками. – Думаешь, я сидел в Москве, с девками гулял и всякие рассказики пописывал, чтобы тебя в заблуждение ввести? Да мне и впрямь делать было нечего! Я три года болтался по всей Земле – знаешь, как интересно было? Ну и по остальным мирам Веера. А потом это так надоело! Оказалась, что придумывать всякие глупости, пить и ходить по бабам куда…
Иллан потянулась и легонько шлепнула Котю по затылку. Сказала:
– Про баб – хватит, пожалуйста. Рассматривай это как окончательно пройденный этап твоей биографии.
Котя покосился на нее и, к моему удивлению, кивнул. Довольно-таки искренне кивнул. И продолжил:
– Работа куратора – все равно что работа управляющего в большом и справном имении. Крестьяне сами знают, когда сеять, а когда молотить. Кузнец чинит утварь, ба… женщины бьют из молока творог и возят продавать на базар, поп служит молебны. Все само течет, а управляющий сидит на крыльце, пьет наливку и… – Котя крякнул и неуклюже закончил: – Ну… ест там чего-нибудь…
Иллан неожиданно засмеялась и сказала:
– Котя, беру свои слова обратно. Ну если ты не можешь ничего рассказать без этого – говори, как тебе привычнее. Только при случае поинтересуйся, как делают творог, а как – масло.
– Я уже закончил, – мрачно сказал Котя. – Все, что перечислил, – это и есть вся моя работа. Теперь второе – что я могу как куратор. У меня есть вот это обиталище в Тибете. Уж не знаю, как выдрессировали этих монахов, чего наплели, но служат они фанатично. Я здесь бываю нечасто, но если надо – это надежное укрытие для куратора. Я могу передвигаться… ну… – Котя заколебался, подыскивая слова, – вроде как сквозь пространство. В любое место, где бывал раньше и которое запомнил. Мне надо придумать для него какое-то обозначение, кодовое слово – и потом я могу открыть к нему портал.
