Идентификация Спрута - Щеглов Сергей Игоревич (полные книги .TXT) 📗
Калашников еще раз пробежал глазами свою шпаргалку. Да, если пароль окажется неверным, все просто: извинюсь и скажу, что было круто. А вот если опять угадаю…
Калашников вздохнул и с нескрываемым отвращением перечитал напыщенный текст обращения ко всем роботам доброй воли. «Маленькая пещерка на маленькой планете; но именно здесь сегодня решается судьба Галактики….» Тьфу, да и только; но таковы правила игры. Назвался Пророком – изволь пророчествовать.
«Пора», – прозвучал в голове мысленный вызов УРТ-1965. «Сейчас», – ответил Калашников и раскрыл перед собой портал. Лететь было уже поздно.
Черные скалы казались серебрянными – так много роботов собралось вокруг. Калашников ступил на расчищенную от камней полукруглую площадку перед черным провалом пещеры. УРТ-1965 стоял справа, УРТ-1976 – слева.
– Время пришло, – сказал УРТ-1965. – Иди.
– Пошел, – кивнул Калашников и принялся подниматься к пещере. Камень под ногами был гладким, почти зеркальным, и Калашников старался ступать как можно аккуратнее. Падать на глазах у доброй тысячи роботов ему не хотелось.
Невидимая стена остановила Калашникова в трех метрах от входа. Здесь стоял полумрак, солнечный свет остался далеко позади, с трудом отражаясь от темной поверхности монолитного гранита. Калашников похлопал ладонью по мягкой, пружинистой преграде, ощутил привычное подрагивание силового экрана и произнес:
– Ну?
– Это что, – осведомился невидимый голос, – весь пароль?
– А чем плохо? – фыркнул Калашников. – В конце концов, здесь все свои…
Стена под ладонью исчезла, и впереди зажегся свет. Вот так всегда, подумал Калашников; какую бы чушь я не сказал, она оказывается верной. Иногда оторопь берет, насколько мы с моим предком одинаково мыслим.
Сделав несколько шагов по каменному проходу, Калашников оказался у массивной металлической двери. Она не была заперта; свет просачивался через узкую щель и широкой полосой лежал на каменном обрамлении двери. Калашников отметил, что дверь открывается внутрь, словно предназначена для удержания воздуха при внезапной разгерметизации. Следующим движением он толкнул дверь от себя и вошел в помещение, которое можно было назвать только одним словом: бункер.
Металлические, в крупных заклепках стены; привинченные к полу вертящиеся стулья; двухярусные койки у противоположной стены; длинный, широкий стол. Справа от стола – массивный сейф, подсвеченный специальной лампой в потолке.
Ничего себе хранилище вечности, подумал Калашников. Невелика она, вечность, раз в таком вот сейфе умещается!
Он подошел к сейфу и без особой надежды взялся за ручку. Внутри что-то щелкнуло, и дверца плавно сдвинулась в сторону. Калашников растерянно заглянул внутрь – сейф был практически пуст, и только на самой большой, нижней полке стояла одинокая бутылка. Наверняка водка, неизвестно почему подумал Калашников, и как во сне протянул руку. «Особая очищенная», на чистом русском подтвердила этикетка. «40 градусов, патент 2032 года».
Если это не издевательство, подумал Калашников, то это самая настоящая загадка. Он повертел бутылку в руке и аккуратно поставил обратно. Две тысячи тридцать второй; всего шесть лет до революции в Штатах. Кажется, что-то подобное я уже слышал. Еще тогда, в прошлой жизни; а если точнее, то в подвале у Макарова.
«Паша», – мысленно позвал Калашников, – «Есть разговор!».
«Нет доступа», – чужим голосом отозвался лирк.
«То есть как это – нет доступа?» – повысил тон Калашников. – «Обеспечить!»
«Есть обеспечить», – на удивление быстро согласился лирк.
Глава 5.
След спрута
Богатство света состоит именно в оригинальных людях.
1.
Павел Макаров разлепил слипшиеся ото сна глаза и протяжно зевнул. Кровать под ним жалобно скрипнула, под потолком зажглась одинокая электрическая лампочка. Макаров сел на кровати, потер лоб и попытался собраться с мыслями.
Как это я умудрился уснуть, подумал он с легким беспокойством. Что случилось?
Макаров повернулся к письменному столу и обмер: тот был полностью завален бумагой. Пухлые пачки в добрую тысячу листов каждая, крест-накрест сложенные друг на друга, топорщились до самого потолка.
Макаров вспомнил, что буквально минуту назад сидел на этом самом столе, и опасливо втянул голову в плечи. Чертовщина какая-то, подумал он; зачем мне подложили эту бумагу? И вообще, где Руби Рут со справкой об освобождении? Мы договаривались максимум на полчаса!
Макаров встал, размял плечи и подошел к столу. Взял в руки первый же попавшийся листок; с удивлением узнал собственный почерк. Наугад вытащил из ближайший кипы другой листок – и обнаружил, что тот мелко исписан с обеих сторон.
Это что же такое получается, подумал Макаров. Все это я написал? Это сколько же лет я здесь сижу?!
«Сколько положено, – раздался в голове густой голос Лапина. – Думал легко отделаться?»
Макаров перевел дух. Если связь работает, значит, все хорошо.
«И сколько мне осталось? – задал он мысленный вопрос. – Год? Два?»
«Две минуты, – ответил Лапин. – Слушай внимательно. Ты отсидел весь срок; доказательство – рукопись на столе. Гильдия тебя обманула, ты им ничего не должен. Тебя попытаются убить, останься в живых. Это важно!»
Макаров усмехнулся.
«А как? – спросил он у Лапина. – Я же без скафандра, а „Рифей“ в околозвездном пространстве!»
«Дурак, – ответил Лапин. – Ты звездный русич. Забыл, из чего сделан?»
Все мы из одного исма, вспомнил Макаров. Вот бы еще узнать, как этим исмом управлять.
«Ладно, как-нибудь справлюсь, – сказал он Лапину. – А что мне потом делать? Робота у Гильдии отбивать, или сразу за Спрутом?»
«У Калашникова спросишь, – ответил Лапин. – Он теперь твой начальник».
«Привет, – услышал Макаров голос своего старого друга. – У меня к тебе вопрос…»
«Погоди, – возразил Макаров. – Сначала у меня вопрос. Мне с Гильдией разбираться или сразу к Магате Гари лететь?»
«Можешь и сразу, – философски заметил Калашников, – но лучше, конечно, разобраться. В разговоре с Магатой лишний авторитет не помешает».
«Понял, – кивнул Макаров. – А у тебя что за вопрос?»
«Помнишь, мы в двадцать первом веке…», – начал было Калашников, но тут из глаз у Макарова посыпались искры, и он обнаружил, что пол встал на дыбы и стремительно приближается к лицу.
Макаров инстинктивно откинул голову назад, и искры брызнули из глаз с новой силой. Пол больно ударил в подбородок, в шее что-то хрустнуло, и Макаров с некоторым удивлением понял, что больше ничего не чувствует.
– Мертв, – услышал он грубый голос, сопровождаемый легкими колебаниями пола. – Твой клиент мертв.
– А какова была причина смерти? – осведомился второй голос, показавшийся Макарову знакомым. Точно, решил он секунду спустя; это Руби Рут, мой шарообразный адвокат.
– Не видишь, что ли? – рявкнул первый голос. – Старость! Для ихней расы девяносто сезов – предел!
– Надеюсь, это будет отражено в официальном заключении? – осведомился Руби Рут.
– Само собой, – хмыкнул его собеседник, по всей видимости, полицейский чиновник аррури. – Заплачено!
– В таком случае, офицер, я могу забирать тело? Или есть еще какие-либо формальности? – спросил адвокат.
– Забирай, – равнодушно ответил представитель правосудия. – Документы по Сети проштампуем.
– Благодарю вас, – рассыпался в любезностях Руби Рут, – благодарю не только от своего имени, но и от имени всей Гильдии вольных пилотов. Поверьте, мы умеем ценить наших друзей!
– Давно поверил, – сказал аррури. – Пошевеливайся, у меня тут уже очередь скопилась.
Пол завалился на бок, Макаров увидел перед собой пушистый бок Руби Рута, потом в глаза ударил яркий свет, и выяснилось, что зажмуриться не получается, и застонать от боли – тоже. Исм, вспомнил Макаров. Как же мне управлять исмом? И вообще, если я умер, то как же мне потом проводить расследование?!
