Операция “Антиирод” - Каминская Полина (читаем книги онлайн .TXT) 📗
– Так, – холодно сказал Игорь. – Вы еще и телепат.
– Считайте, что так.
– Кто вы вообще такой? Имя у вас есть? Знаете, очень невежливо разговаривать с человеком, не представившись. Я считаю...
– Иванов, – с готовностью ответил мужчина. – Вас устраивает?
– Нет. – В тон ему ответил Игорь. – У нас уже есть один Иванов. Попробуйте что-нибудь пооригинальней.
– Тогда Тарапунька. Или Штепсель. Что вам больше нравится? Выбирайте.
– Прекратите кривляться! – почти крикнул Поплавский. – Вы не в цирке!
– Но вы же сами просили – что-нибудь пооригинальней...
Игорь передумал ругаться с новоявленным Штепселем. Он просто махнул рукой и сел на стул рядом с кушеткой. Псих какой-то. Ума не приложу, зачем его Антонов сюда притащил? Может, это его родственник? Папа, например. Или дядя. Из Житомира. Приехал в гости к племянничку. Тот решил побаловать дядю-провинциала и привел его в “Фуксию и Селедочку”. Вздор. Дяди так себя не ведут.
Лицо Антонова медленно розовело. Слишком, пожалуй, медленно для такого короткого сеанса. В общем, конечно, ничего страшного, но вот нейрограмму новую снять бы надо.
За спиной Игоря раздался шорох. Резко обернувшись, он увидел, что назойливый Штепсель с интересом рассматривает бумаги на его столе.
– Что вы делаете? – Игорь опешил от наглости посетителя.
– Извините, больше не буду, – ответил тот голосом человека, который уже увидел все, что хотел.
– Вы что – кагэбэшник? – осенило вдруг Поплавского.
– Такой организации в нашем государстве уже не существует, – мягко, словно ребенку, сообщил Иванов-Штепсель.
Игорю стало ужасно противно. Слава Богу, времена, когда ИХ боялись, прошли. Прошли? Прошли, прошли.
– Что вам угодно? – Единственная и самая дурацкая фраза, которую смог откопать в памяти Игорь.
– Да, в общем, ничего. Так, присмотреться, узнать...
– Боюсь, ничем не смогу быть вам полезным. – “Похоже, я своим церемонным тоном превращаю этот разговор в фарс”. – Ни вам, ни вашему ведомству.
– Да вы, Игорь Валерьевич, книжек диссидентских перечитались, – опять-таки как ребенку заметил... тьфу, пусть будет Штепсель, раз уж так получилось. – Вы меня как СПИДа боитесь. Кстати, как там дела на этом фронте, не знаете?
– На каком? – У Игоря начала кружиться голова.
– На фронте борьбы со СПИДом. Есть успехи?
– А у вас что – с этим проблемы? – Поплавскому показалось, что он лихо отбрил Иванова-Штепселя.
– Да нет, Бог пока уберег, – вполне серьезно ответил тот.
– Больше дел у него нету, как вас от СПИДа оберегать, – нагло съязвил Игорь. “Ну а что сделает? Руки скрутит – в кутузку увезет? Врешь, гад, времена не те”.
– Да, Игорь Валерьевич, времена изменились. Но вы сильно заблуждаетесь, если считаете, что с исчезновением аббревиатуры исчезло и, как вы говорите, ведомство.
Антонов медленно сел на кушетке.
– Слышу, слышу, уже ссоритесь, – произнес он хриплым голосом усталой воспитательницы детского сада.
– Виталий Николаевич, – начал Поплавский, невольно входя в образ обиженного ребенка. – Зачем вы привели сюда этого... человека?
– Павел Игнатьевич, – укоризненно произнес Антонов, – вы когда-нибудь научитесь нормально разговаривать с нормальными людьми?
– Извините, Виталий Николаевич, увлекся. Но Игорь Валерьевич так серьезно ко мне отнесся...
– Никак я к вам не отнесся. А вы ведете себя нагло. Не пойму только, что вам нужно. Я вас уже спрашивал: вы клиент? Вы сказали: да. Виталий Николаевич любезно взялся продемонстрировать. Вы видели, что ничего страшного в процедуре нет... – Игорь поймал себя сразу на двух вещах. Во-первых, он говорил хорошо поставленным занудливым, безынтонационным тоном экскурсовода. А во-вторых, сам только что назвал нахождение под аппаратом “процедурой”. – Еще раз вас спрашиваю: будете пробовать?
– Пока нет, – спокойно ответил Штепсель. – Я хотел с вами поговорить...
– Еще не наговорились? – Игорю страшно надоела вся эта нелепая болтовня. – Повторяю: ни я, ни мой аппарат ничем другим не можем быть вам полезными. Ни в качестве оружия, ни в качестве детектора лжи мой аппарат выступать не может!
– Игорь Валерьевич! – Штепсель с восхищением выслушал гневную тираду Поплавского. – Да вы сами – почти готовый диссидент! Позвольте вас спросить: вы что, имеете какие-то личные счеты с нашим ведомством? Насколько я знаю, нет.
– Ах, вы знаете? Что, проверяли? – Игорю вдруг стало бесшабашно-весело. Этакое киношное настроение типа: стреляй, гад! Всех не перестреляешь!
– Доктор, да брось ты так горячиться. – Антонов все это время спокойно слушал перепалку, но, видимо, решил вмешаться. – Слушай, у тебя есть время?
Давай, отъедем куда-нибудь недалеко, посидим в неформальной обстановке.
– Вита-алий Николаевич... – Игорь аж руками развел. – Да как же я могу? В рабочее время...
– Да брось ты, шеф, я же знаю, что никто у тебя там не помрет! – Антонов приглашающе загребал рукой. – Пошли. Поговорить действительно надо. А то я сейчас между вами, как Петрушка на ярмарке.
– Ну-у хорошо, – Игорь еще немного подумал, стоя в дверях, – только очень ненадолго.
– Хорошо, хорошо! – Антонов обернулся в коридоре. – Доктор! Халат, если можно, снимите... – В пределах досягаемости администраторши Антонов называл Игоря “на вы”.
На улице светило солнце и орали воробьи. Игорю расхотелось куда-либо ехать с этими деловыми людьми. Но и возвращаться в лабораторию желания тоже не было. Сейчас бы пройтись по парку, пошуршать листьями, забыть всю дурацкую суету последних лет. И аппарат, и больных, и бизнесменов вместе с их шальными деньгами...
– Куда едем? – спросил Антонов в машине. Игорь равнодушно пожал плечами.
– Можно в “Какаду” посидеть, – предложил Штепсель.
– Ты с ума сошел, – спокойно ответил Виталий, и они обменялись с кагэбэшником быстрыми непонятными взглядами.
– Тогда сам решай.
Антонов что-то вполголоса сказал водителю, и машина тронулась. И правда, ехали они недолго. Остановились около скромной, если не сказать – убогой, вывески “Кафе”, даже без названия. На двери криво висела табличка с выцветшей надписью “ремонт”. Нимало не смущаясь этим обстоятельством, Антонов поднялся на три ступеньки и позвонил в звонок. Через несколько секунд дверь открылась, и посетителей впустили, не задав ни единого вопроса.
Ремонтом в этом странном заведении и не пахло. А пахло свежей выпечкой и жареным мясом.
– Есть-пить? – коротко спросил Антонов у Игоря и Штепселя.
– Кофе, – автоматически ответил Игорь.
– Виски, – почти одновременно с ним произнес кагэбэшник. Что поделаешь, у каждого свои привычки.
– Кофе, виски, коньяк, – скомандовал Антонов уже стоящему у стола официанту. Впрочем, на официанта этот крепыш походил так же, как наша администраторша на Синди Кроуфорд. Через полминуты заказ уже стоял на столе.
– Ну все, господа. Хватит словами кидаться. Поговорите, как нормальные люди, – предложил Антонов, демонстративно отключая и выкладывая на стол свой радиотелефон.
– Я готов, – кисло согласился Игорь. – Спрашивайте – отвечаем.
– Игорь Валерьевич, во-первых, я хотел бы спросить: этот аппарат, который стоит в Оздоровительном центре, насколько я понимаю, не единственный? – Штепсель говорил быстро, четко выговаривая слова.
– Аппаратов два, – так же четко ответил Игорь. – Второй стоит у меня в отделении.
– И выполняют они, судя по всему, разные задачи?
– Да. В отделении это – лечение. А в “Фуксии”...
– ...развлечение? – Штепсель закончил фразу, не улыбнувшись.
– Да.
– Вы всегда знаете, куда отправляется ваш...
– Пациент – да. – Игорь сам удивлялся четкости своих ответов. – Клиент – как правило, нет. – Штепсель снова обменялся быстрыми взглядами с Антоновым.
– А почему так получается, если не секрет?
– Очень просто. – Игорь пожал плечами. – В случае с пациентом мне важна любая мелочь. Это чисто профессиональное. К тому же я долго общаюсь с больным, прежде чем положить его под аппарат. Извините за самоуверенность, но после таких бесед я, в общих чертах, представляю, куда бы мог отправиться... пациент.
