Крестовый поход машин - Герберт Брайан (список книг TXT) 📗
После окончания церемонии на органной ферме представители Тлулакса и Иблис Гинджо будто потеряли всякий интерес к примеро Харконнену. Они сидели за столом, ели обильно приправленную пряностью пищу и полунамеками вели какие-то странные разговоры. Потом Великий Патриарх просто отослал Ксавьера, сказав, что ветеран «устал после такого насыщенного дня и нуждается в отдыхе», и предложив ему отправиться в гостиницу.
Квинто Паоло поместили в маленькую комнату, примыкавшую к номеру Харконнена. Молодой адъютант не имел ничего общего с офицерами джипола, а космопорт и деловые кварталы не предлагали никаких ночных развлечений для молодого и энергичного армейского офицера. Сам Бандалонг был закрыт для иностранцев по неведомым религиозным соображениям, хотя Ксавьер, как ни старался, не смог выяснить, что же это за соображения.
Ксавьер никак не мог заснуть – в голову упрямо лезли тяжелые мысли. Он чувствовал только моральную, но не физическую усталость. Он примирился с тем, что теперь у него много времени на одиночество, когда не остается ничего другого, как думать и вспоминать…
Хотя Серена Батлер писала страстные трактаты, а Иблис Гинджо выпустил несколько эссе и мемуары, сам Ксавьер никогда не чувствовал потребности описывать свою жизнь и героические воинские деяния. Будучи действительно выдающейся личностью, он не вел записей, которые с пользой для себя могли бы прочесть отдаленные потомки, – предпочитал, чтобы за него говорили его поступки и действия.
Сейчас Ксавьер – далеко за полночь – лежал в кровати и вспоминал последние письма Серены Батлер. В них не было ничего нового, так как Ксавьер хорошо знал ее мысли и аргументы. Тем не менее Харконнен наслаждался ритмом и поэтикой ее слов, представляя себе, что она сама говорит с ним своим мелодичным голосом. Он открыл свои воспоминания, как бесценные, дорогие ему книги, думая о том величии, какого достигла в своей жизни эта изумительная женщина.
Как коротка жизнь.
Внезапно он услышал какой-то шум и стук в раздвижную дверь, выходившую на высокий балкон. Удивленный Ксавьер вдруг увидел, что за полупрозрачной дверью стоит человек, силуэт которого смутно вырисовывался на фоне ночного неба.
Его охватили подозрение и страх, но любопытство пересилило. Он открыл дверь и холодный ветер обжег ему лицо. Теперь Ксавьер смог разглядеть неожиданного визитера. Перед ним стоял похожий на скелет человек с мертвенной, серой кожей, покрытой синевато-багровыми рубцами. У человека был только один глаз, вторая глазница выглядела как страшный отвратительный кратер. К шее от прозрачных подвешенных к поясу пакетов с густой жидкостью тянулись тонкие, тоже прозрачные трубки.
Этот человек каким-то непостижимым образом сумел пройти по мостикам, а потом спуститься на балкон по завязанной узлами мокрой веревке. Ксавьер не мог себе представить, как этот истощенный, обезвоженный страдалец смог совершить такой подвиг.
Незнакомец дрожал от истощения или отчаяния.
– Примеро Харконнен… я нашел вас.
Он едва не упал от слабости, испытав невероятное облегчение.
Ксавьер подхватил несчастного и повел его в комнату. Он обратился к человеку, инстинктивно понизив голос:
– Кто вы? Кто-нибудь знает, что вы здесь?
Незнакомец отрицательно качнул головой. Казалось, даже это движение стоило ему неимоверных усилий. Он уронил голову на грудь. Весь этот человек был одной огромной раной, сплошным хаосом переплетающихся свежих рубцов. Это были не боевые раны – а хирургические рубцы. Ксавьер усадил человека в одно из кресел.
– Примеро Харконнен… – Между словами незнакомец тяжело хватал ртом воздух. – Наверное, вы не помните меня. Я служил под вашим началом на IV Анбус, тринадцать лет назад. Я командовал тогда одним из отрядов в сражении с мыслящими машинами. Я – терсеро Хонду Крег.
Сощурив глаза, Харконнен постарался вспомнить. Этот офицер командовал вторым отрядом, который должен был встретить наступающих роботов в какой-то дзеншиитской деревне, но местные жители вывели из строя всю артиллерию, оставив Крега и его солдат совершенно беззащитными. Как и Вергиля.
– Нет, я хорошо помню вас. – Он сдвинул брови. – Но мне кажется, что потом вы получили назначение к себе на родину… На Балут? – Он едва не задохнулся. – Да, на Балут. И вы пережили эту атаку?
– Да, Балут – моя родина. Когда-то там был мой дом.
Ксавьер придвинулся ближе к Крегу. У него было очень много вопросов.
– Я читал армейский рапорт и видел снимки с места событий. Ужасно! Машины уничтожили все, не осталось ни одной живой души – но как вам удалось уйти?
– На нас напали… не мыслящие машины. – Хонду Крег покачал головой. – Вам полагалось верить, что это они, но это был не Омниус. Это был Иблис Гинджо и его тлулаксы.
У Ксавьера екнуло сердце.
– О чем вы говорите?
– Я должен вам кое-что показать, если мое тело вынесет такую нагрузку. – Крег приподнялся, обвел комнату взглядом своего огромного, налитого кровью глаза. – Но я предупреждаю вас, что такое знание подвергнет вас большой опасности, за что вы не будете мне благодарны.
– Меня сейчас уже мало волнует опасность. – Ксавьер стиснул челюсти. – И если у вас хватило мужества, чтобы прийти сюда и все мне рассказать, то у меня хватит мужества выслушать.
Терсеро Крег снова опустил голову, плечи его ссутулились.
– Я сделал это, потому что мне нечего терять, примеро Харконнен. Я уже, можно считать, мертв.
Он провел рукой по пакетам с гелеобразной жидкостью, дотронулся до введенной в вену трубки. Единственный его глаз в упор уставился на Ксавьера.
– Они взяли у меня обе почки и печень. Тлулаксы решили на время продлить мне жизнь, чтобы я не слишком быстро умер и из меня можно было взять еще какие-нибудь годные на дело ткани и органы.
Ксавьер никак не мог полностью осознать то, что он слышал.
– Что? У них же есть органные фермы. Они могут выращивать любые органы. Зачем им…
– Я – донор органов… в стиле Тлулакса, – сказал этот похожий на иссохшую мумию человек, изобразив ужасную улыбку. Он встал на трясущиеся ноги. – Да, у тлулаксов есть органные фермы, но они не очень производительны. Они могут адекватно удовлетворять потребность в донорских органах только в мирное время, да и то вряд ли, но их производительности ни за что не хватит на удовлетворение запросов Джихада.
– Но… но это невозможно! – выдохнул Ксавьер, чувствуя, как в его душе закипает невообразимое отвращение. – У меня самого пересаженные легкие…
Голова Крега снова упала на грудь, словно шея была слишком слаба, чтобы удерживать такую тяжесть.
– Может быть, ваши легкие и были взяты из одного из таких чанов, но скорее всего их вырвали у какого-нибудь несчастного раба, ткани которого оказались совместимы с вашими. Когда всем ветеранам и раненым Джихада срочно потребовались органы на замену, тлулаксы были вынуждены найти… альтернативные источники. Кто вспомнит о горстке колонистов или о никому не нужных буддисламских рабах?
Ксавьер провел языком по сухим шершавым губам.
– Значит, те органные фермы, которые посетили Серена и я, не более чем декорации?
– Нет, они действуют, но это лишь малая часть того, что требуется для нужд Джихада. И, естественно, тлулаксы решили, что им нет никакого смысла терять такой доход, лишаться столь выгодного бизнеса. Торговцы живой плотью заставили вас поверить в технологический гений этой планеты и продавали вам органы по умопомрачительным ценам.
Ксавьер понимал куда худшее: если бы в Лиге с самого начала знали правду, многие реципиенты повторили бы свой выбор. Он сам мог бы посчитать это неизбежным злом, с которым приходится мириться во имя победы Джихада.
Крег, не скрывая злобы, тяжко вздохнул.
– В общем, когда приходит заказ, тлулаксы изымают органы у тех, кто не нужен им для других целей. Например, у таких, как я.
Стараясь справиться с непомерным ужасом, о котором он только что услышал, Ксавьер спросил о роли Иблиса Гинджо.
