Звёздная дорога - Гамильтон Питер Ф. (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
– Я попрошу кое-кого об услуге. В тактическом командовании есть наш собрат. Это оформят как отработку боевой готовности.
– Благодарю.
– Береги себя, Вэнс. Я знаю, этой миссией Иисус тебя испытывает. Я буду молиться за твое спасение.
Детектив Йен Лэнагин вернулся на четвертый этаж, приписанный к городскому командному центру, помогать руководить полицейским откликом на блокаду портала – это указывало на изменение его статуса в глазах О’Рука. Это было хорошее дежурство после напряженного дела Норта; последние два дня он не знал, чем заняться. Солдаты пограничного директората ГЕ были крутыми ребятами; никто с Сент-Либры не смог пробиться, несмотря на почти каждодневные попытки прорвать оцепление. Но каждый раз жители Хайкасла были лучше организованы и более склонны к насилию. В это время комиссары ГЕ сидели за своими прекрасными овальными столами в Брюсселе, попивая минеральную воду и избегая всего, что походило на решение проблемы с населением Сент-Либры. Другие руководители государств начали оказывать давление, делать заявления по поводу их озабоченности в связи с неспособностью ГЕ добиться какого-нибудь результата.
А биойль все продолжал течь из резервных хранилищ Сент-Либры. Йен отлично знал, что только это и интересовало Брюссель. Но это предоставило ему время, чтобы расслабиться, попить чаю и посплетничать с коллегами. Городской командный центр был круглым, с двумя кольцами столов, за ними сидели двадцать детективов и констеблей, прошедших тактическую подготовку, которые подчинялись руководившему дежурством детективу шестого ранга. У Йена был стол во внутреннем кольце, где ему надлежало командовать размещением резервов. В его распоряжении было двадцать три больших «Граундкинга», припаркованных вокруг Данстон-хилл и вдоль А 1, укомплектованных агентскими констеблями и готовых к развертыванию, если что-то на Последней Миле пойдет не так. Судя по данным, которые текли по его сетке и в консольной зоне, подключенной к гражданским сетям, не толпа с Сент-Либры обещала стать их главной проблемой. В Ньюкасл прибывало все больше потенциальных беженцев. Они преодолели континенты и океаны, чтобы добраться до портала; некоторые даже явились из других миров. Йен никогда к ним не прислушивался, они были фоновым шумом, с которым он вырос, такой же частью Ньюкасла, как Тайнский мост. Но теперь, выискивая, чем бы занять свои скучные дни, он смотрел транснетовые новости, чьи репортеры освещали закрытие портала. Доведённые до нищеты беженцы рассказывали истории о перенесенных невзгодах, о том, как потратили все, что имели, ради бегства от преследования, насилия, нетерпимости и деспотической идеологии, как им пришлось все бросить, включая любимых и семью в некоторых случаях. Страны и правительства, которые они называли и так рьяно осуждали, удивили Йена – он не считал их такими уж коррумпированными или склонными к репрессиям. Впрочем, у него никогда не было тех твердых убеждений, с которыми директораты, народные комитеты, агентства безопасности или религиозная полиция могли бы не согласиться.
А вот беженцев вели гнев и страх, они решительно настроились достичь гавани Независимых государств, где можно было бы начать новую жизнь, радуясь свободе и наконец-то отбросив прошлое. Теперь, благодаря диктату невидимых и никем не избранных бюрократов, солнечные пятна и погода стали поводом, чтобы воспрепятствовать им присоединиться к товарищам, единомышленникам и собратьям по вере. Они вырвались из тюрем или мест похуже; они определенно не были теми людьми, кого пластиковые барьеры поперек дороги могут задержать на очень долгий срок. Красный Крест воздвиг для них временные убежища, но возмущение нарастало быстро.
Йен поставил тридцать еврофранков на то, что первый бунт случится в пятницу. Констебль Меркрул, которому принадлежала букмекерская книга Маркет-стрит, сказал, что на большой выигрыш рассчитывать не стоит.
В девять часов, когда Йен пил вторую чашку чая из столовой, его элка сообщила, что следящая программа в сети участка засекла какую-то активность. Йен аккуратно приостановил свой официальный лог и вывел данные слежки на сетку.
Борис Аттенсон садился на экспресс в Лондон. Йен мрачно улыбнулся, наблюдая через трансляцию вокзального трала, как Борис и двое его коллег идут вдоль длинной изогнутой платформы к вагонам первого класса в начале поезда. Он ненавидел высокомерие этого обряженного в костюм мужчины, небрежное богатство, демонстрируемое посредством туфель ручной работы и длинного, сшитого на заказ пальто из верблюжьей шерсти. Ненавидел то, как Борис громко и резко рассмеялся во время разговора. Ненавидел его лицо.
Йен переключился на другую следящую программу. Сегодня на Таллуле была плиссированная юбка аметистового цвета и темно-оранжевая блуза под белым жакетом с золотыми пуговицами и широким воротником. Он решил, что она хорошо выглядит в таком сочетании цветов; оно красиво подчеркивало её рыжевато-каштановые волосы. Она села в вагон метро в обычное для себя время, доехала до станции «Гейтсхед», потом пешком дошла до своего офиса на Беншем-роуд, прибыв туда как раз к половине девятого. Он смотрел на нее через гражданские тралы, распыленные на зданиях вдоль улицы, и был доволен тем, как она приветливо заулыбалась, встретив коллегу за двадцать метров до офиса, – дальше они шли вдвоём, оживленно болтая.
Его наблюдение закончилось у дверей здания. Получить доступ к внутренним тралам не так-то просто; это можно сделать, но авторизацию на наблюдение в реальном времени за происходящим внутри частного здания зарегистри-ровала бы сеть Маркет-стрит; даже добытые обманом коды Эльстона не позволяли это обойти.
Йен не возражал. Он мог снова её увидеть в двенадцать сорок, когда она выйдет на обед. Таллула обычно ездила на метро обратно в центр города с друзьями. Они посещали кафе и рестораны из сетей поменьше. В понедельник, когда было солнечно, она прошла через поворотный мост с целой группой сотрудников из офиса и посидела в саду при пабе возле Гилд-холл, с видом на реку. В тот день на ней было платье с цветочным узором и темно-синий жакет, застёгнутый на все пуговицы из-за прохладного ветерка, который дул со стороны Тайна. Тот наряд ему понравился больше сегодняшнего; впрочем, она всегда одевалась шикарно и стильно.
Убедившись, что Таллула в безопасности на работе, а Борис мчится по железнодорожной линии к восточному побережью со скоростью триста двадцать километров в час, Йен позвонил Митчеллу Роуче – детективу из лондонской столичной полиции. Они работали вместе пару раз по делам, которые касались обоих городов, и в процессе несколько раз вместе ходили выпить пива. Они с Митчеллом нашли общий язык, у них было одинаковое мнение о мире и людях, которые представляли разные слои общества.
– Возможно, сегодня мне понадобится услуга, – сказал Йен.
– Ладно, – ответил Митчелл. – Надеюсь, ничего слишком роскошного.
– Нет, дружище, к тебе в поезде направляется кое-кто. Он мне не нравится. И он искренне убежден, что зуд в его заднице означает, что оттуда бьют солнечные лучи. Надо, чтобы он понял: все дело в моем ботинке, который там застрял.
– И что должно случиться?
– То же самое, что случается с каждым правонарушителем: его надо арестовать. Это наша работа, друг.
– Насколько серьезно правонарушение?
– В этом-то вся прелесть. Он сегодня пойдет по клубам, как делает всегда. Я отслеживаю его вторичный счет. Когда он купит то, что не должен покупать, я тебе сообщу.
– Ладно. Придется передвинуть дежурство, но я с этим разберусь.
– Спасибо, дружище, я у тебя в долгу.
– Ещё бы!
Вот почему в одиннадцать тридцать пять Йен, подключившись к визуальной трансляции радужковых смартклеток Митчелла, смотрел, как детектив в сопровождении двух агентских констеблей пришел в отель «Темз Европиана» на южном берегу. В стеклянной кабине наружного лифта они поднялись на тридцать третий этаж, где Борис Аттенсон снял люкс на ночь. Митчелл устремил взгляд на древний Купол тысячелетия в полукилометре от отеля, чью третью пластиковую крышу наконец-то заменяли покрытием из кольцевых молекулярных цепей, которое прямо на месте печатали большие роботы, похожие на пауков.
