Т. 03 Гражданин Галактики - Хайнлайн Роберт Энсон (книги онлайн полные TXT) 📗

Мы никогда не узнаем, как он это проделал. Несмотря на то что обслуживающая компания предлагала все понять и все простить, да еще до кучи досыпать наличными, только бы этот свинтус соизволил рассказать, как ему удалось сокрушить их несокрушимую защиту. Но Кларк прикинулся дурачком и ничего толком не сказал. Если он тут как бы ни при чем, то все косвенные улики указывают на меня, хотя тот, кто нас обоих знает — например, мама с папочкой, — сразу поймет, чьих это рук пакостливых дело. Мне даже в голову никогда бы не пришло заказать полосатое розово-белое мороженое под соусом «голландез» или, к примеру… Нет, лучше хватит подробностей — писать, и то противно! А вот Кларк сожрет все, что прежде его самого не заглотит, это все знают.

Но ремонтника из компании даже такое важное психологическое обстоятельство не убедило бы, не покажи их же собственные записи, что два из этих тошнотворных пиршеств имели место, когда я гостила у подруги в Большом Сырте, за тысячу километров от дома… Девочки, не дай вам бог в младшие братцы Сумасшедшего Гения! Выбирайте лучше чтобы поглупее, чтобы — флегматичный такой да ласковый; чтоб сидел себе, идиотик, тихонечко у ящика-с-дыркой, разевал бы рот на похождения древних ковбоев и думать не думал, откуда в этом ящике берутся такие шикарные картинки…

Однако я слишком уж далеко ушла от моей печальной истории.

Так вот: не будет у нас никаких двойняшек.

У нас тут неожиданно тройняшки образовались.

Гамма, Дельта и Эпсилон — некогда всего лишь тема для разговоров — стали Грейс, Дунканом и Элизабет, во всей своей до отвращения реальной плоти. Если, конечно, папочка до окончательной регистрации опять не переменит им имена, поскольку и так уже есть три набора имен. Но — что нам в именах; главное — они уже здесь, у нас дома, в детской, загерметизированной для их защиты. Лежат себе в кроватках три бестолковых, розовых, точно дождевые черви, недоделанных человечка. Тут, можно сказать, и имена-то пока некому давать. Ручки-ножки дергаются без всякого смысла, глазенки блуждают; да еще это невыносимое кисломолочное амбре по всему дому, даже после того, как их только что вымоют… С одного конца из них исторгаются ужасающие звуки — и, стоит им на этой частоте связаться между собой, как с другого конца у каждого исторгается еще более ужасающая субстанция.

Хотя в них, безусловно, и обаяние некоторое имеется. Если б не пошли из-за них псу под хвост все мои мечты, я бы их даже полюбила. Дункан, кажется, уже начинает меня узнавать!

Но я только-только начинаю к ним привыкать, а вот мамино состояние точнее всего будет определить, как «атавистический материнский инстинкт». Ее драгоценная специальная периодика пылится по углам нечитанной, а саму маму будто тихий ангел осенил. Она даже как-то ниже и шире стала, а ведь всего неделя прошла!

Отсюда выводы.

Вывод номер один: мама ни на какую Землю не полетит, хоть с тройняшками, хоть без оных.

Вывод номер два: если так, то папочка не полетит тоже; на сей предмет Кларк с ним уже имел разговор.

Вывод номер три: если они оба не летят, то не летим и мы с Кларком. Конечно, меня бы вполне отпустили одну, раз даже папочка согласен, что я уже взрослая, как физически, так и умственно, хотя пока что еще несовершеннолетняя… Но это все — теория.

А суть в том, что я еще не доросла до нужной кондиции и не смогу взвалить на себя всю ответственность за братца, когда до родителей несколько миллионов километров. Для такого случая надо по крайней мере иметь под рукой не менее весомую помощь — вроде кистеня. К тому же папочка наш просто до отвращения справедлив и даже слышать не захочет о том, чтобы полетел только один из нас, когда путешествие обещалось обоим. Что и говорить, хорошо, когда родители все делают по справедливости, но на сей раз я бы уж как-нибудь пережила, если бы меня вдруг решили начать «баловать и портить»…

Сказанное мной выше ясно показывает, почему я более или менее точно могу сказать: у Кларка нету припрятанной где-нибудь под кроватью машины времени. Все эти невероятные совпадения, все это потрясающее хитросплетение несчастливых случайностей для него не менее некстати, чем для меня. Как все это случилось? Садитесь все в круг, двигайтесь поближе. Я вам все расскажу. На самом-то деле гром грянул больше месяца тому назад, когда мы тихо-мирно всей семьей мечтали, как поедем на Землю. Просто до нас он тогда еще не докатился. Надо сказать, в Марсополисских яслях хранятся при температуре чуть выше абсолютного нуля тысячи и тысячи новорожденных! В полной безопасности ждут, когда же их родители будут, наконец, готовы заняться своими чадами. Говорят — и я лично верю, — будто даже прямое попадание атомной бомбы не сможет повредить младенчикам, которые хранятся в яслях. Пройдет после взрыва тысяча лет, все это хозяйство раскопают и увидят, что самообеспечивающаяся автоматика не позволила температуре внутри резервуаров отклониться от нормы даже на сотую долю градуса.

Вот почему мы, граждане Марса — ни в коем разе не «марсиане»; марсиане не имеют ничего общего с людьми, да к тому же почти все вымерли — вот почему мы, граждане Марса, можем рано обзаводиться семьями, быстренько производить на свет всех дозволенных детишек, а уж выращивать их потом, когда будут время и деньги. Ясли избавили нас от противоречия — такого явного и несправедливого еще во времена Земной Индустриальной Революции — между возрастом, наиблагоприятнейшим для рождения детей с биологической точки зрения, и возрастом, самым благоприятным в смысле финансового и общественного положения семьи…

Вот и пара по фамилии Бриз поступила, как все: поженились, едва ей стукнуло девять; ему было чуть больше десяти, он продолжал учиться на пилота, она — в Аресском [135] Университете; подали прошение на трех детей, получили «добро», детишек оставили в яслях, а сами продолжали себе спокойно учиться. По-моему, весьма разумно.

Шли годы, он стал пилотом, а потом и капитаном, она пошла бухгалтером на его корабль, со временем дослужилась до начальника интендантской части — то есть жили себе и не тужили. Семейные пары — вообще оптимальный вариант для комплектации экипажа…

Так вот, отслужили Бризы свои положенные 10,5 (то бишь 20 земных) годочков, подали прошение об отставке и, едва получив утвердительный ответ, радировали в ясли распоряжение расконсервировать всех троих своих малышей.

В яслях радиограмму приняли, запросили подтверждение и выполнили все в точности. Не прошло и пяти недель, как наша счастливая парочка получила своих младенчиков, расписалась в получении и начала новую и столь же счастливую жизнь…

Ан не тут-то было.

Оставляли они в яслях двух мальчиков и девочку, а получили двух девочек и мальчика. Наших.

И, хотите — верьте, хотите — нет, заметили это чуть ли не через неделю. Я охотно допускаю, что разница между новорожденными мальчиком и девочкой абсолютно не существенна. Но все же разница есть. Судя по всему, вышел классический казус «семи нянек» — мамаша, обе бабушки, наемная няня, сердобольная соседка, суета, беготня, да и вообще — вряд ли кто-либо один купал всех трех младенчиков подряд. И уж во всяком случае миссис Бриз этого не делала — а потом сделала… и увидела… и упала в обморок, и уронила одного из маленьких в ванну!… Так он и утонул бы, не прибеги на крик муж и та самая сердобольная соседка…

А мы в результате получили тройняшек месячного возраста!…

Юрист из ясель так и не объяснил, как все вышло. Он просто не хотел заводить разговор о том, как это их система идентификации, которая на десять рядов все автоматически проверяет, смогла допустить такой смачный ляп. Я и сама в недоумении — хотя, если поразмыслить логически, в непрошибаемой шеренге автоматов, сверяющих серийные номера, отпечатки всех двадцати пальцев и далее в том же духе, имеется одно весьма слабое звено. Допустим, клерк принимает радиограмму, звонит в архив и говорит: «Бриз — на разморозку!» Тот, что в архиве, ослышавшись, говорит: «Ага», вводит в машину «Фриз» — и поехало…