Проект «Миссури» - Дубинянская Яна (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Сегодня ему ничего не хотелось. В том числе и сидеть на скамье, бессмысленно пялясь на Арнольда; только поэтому удалось заставить себя подняться и двинуться в обход по залу.
Он еще издали заметил сплющенную картонную коробочку, заткнутую за брус шведской стенки: вот гады! Конечно, кому не влом пройти в конец зала и выбросить упаковку из-под своих стероидов в контейнер. В пору нанимать специального человека для… а не пошли б они все?..
Проходя мимо огромного зеркала, Евгений притормозил и, развернувшись вполоборота, напряг мышечный рельеф: не самолюбование, а рутинная обязанность, точно такая же вывеска фирмы, как бигборды при входе и стереоплакаты на стенах. Пацанята, разминавшиеся на брусьях, все как один повернули головы; их восторг только раздражал.
Нет, пора заканчивать с непомерными «миссуровскими» скидками. Когда Евгений открывал клуб, студентам альма-матер вообще предоставлялся бесплатный абонемент — тогда это имело резонанс и смысл. Но «Миссури» теперь совсем не тот, что когда-то. Все они учатся за деньги богатеньких родителей, которые вполне способны оплатить своим отпрыскам и любой тренажерный зал.
Лучше уж продавать абонементы бандитам, как, между прочим, делают все коллеги по спортивному бизнесу. Он усмехнулся. Не-е-ет, «Амфитрион» — заведение приличное, солидное, глубоко элитарное. С соответствующей клиентурой. Если уж бандит — то настолько в законе, что ни одна собака гавкнуть не посмеет.
Немолодой квадратный дядя на том конце зала накручивал на края штанги блины по пятнадцать кило; беззвучно матюкнувшись, хозяин клуба бросился к нему. Успел: клиент как раз прилаживал под штангой свою недоразвитую шею — полоску багрового жира между плечами и длинными мочками ушей.
— Ашот Каренович, — мягко сказал Евгений. — Вы сегодня приседаете четыре по сто сорок, забыли? Снимите лишнее.
— Жека. — Дядя смотрел на него точно так же, как он сам — на картонку из-под стероидов. — Для меня сто семьдесят — семечки. В твои годы я лежа выжимал десять по двести пятьдесят.
— Будете выжимать двести шестьдесят, Ашот Каренович, — пообещал Евгений, мысленно скрещивая пальцы. — Но вы мне платите за индивидуальный комплекс, а по плану у нас сегодня — четыре по сто сорок. Давайте по науке. Занимайтесь!
У следующего зеркала, возложив на плечи грифы от штанг, работали над талиями две и без того тощие барышни: одна — студенточка, другая — чья-то любовница. Эта последняя вместо корпуса вовсю вертела бедрами; пришлось остановиться и зафиксировать ей ладонями то, что должно быть неподвижно. Подружка косилась с нескрываемой завистью, но симулировать ту же ошибку, слава богу, не додумалась. Где, черт возьми, Марго, ее ведь специально нанимали инструктировать подобных пигалиц?..
Нет, вообще обычно Евгений был не против самолично работать с молоденькими смазливыми девицами. Но сегодня — не хотелось даже этого. Ничего не хотелось.
Двинулся дальше — и вдруг споткнулся на ровном месте. Нет, это уж слишком! На беговом тренажере крутила необъятной задницей в ярко-салатных велосипедных трусах… или показалось?.. да нет, точно она, больше некому. Заходит в клуб, наверное, еще реже, чем в свои ресторанчики со здоровым питанием, и надо ж было, чтобы именно сегодня… Он заскрипел зубами и развернулся на сто восемьдесят градусов, но было уже поздно.
— Женечка!
Пришлось подойти. Мадам Лановая была весьма солидным клиентом.
Пришлось изобразить ухмылку:
— Привет, Наташа.
Евгений ненавидел ее с тех самых пор, когда они жили на одном блоке в общежитии. Стоило случайно пересечься на кухне, как эта грудастая дура немедленно вешалась на шею, прижималась и щупала его где только хотела, а потом идиотски хихикала и визжала, что не соблазняет несовершеннолетних мальчиков. Как будто он виноват, что родители когда-то хотели сделать из него вундеркинда и засунули в школу в пять с половиной… Когда на втором курсе ему — последнему из всех однокашников! — стукнуло восемнадцать, шуточка начала звучать так: «Ой, Женечка, какой ты теперь большо-о-о-ой!..» — а прочее осталось без изменений. Мерзость. Его и теперь начинало дергать в радиусе метров пяти от этой бабы.
Весила она сейчас немногим меньше штанги, с которой приседал Ашот Каренович. И как раз в данный момент усиленно с этим боролась.
— Представляешь, Женечка, опять набрала лишних полкило. — Наташка топталась по тренажеру, и от одышки голос звучал еще более томно, чем всегда. — Слушай, ну ты же инстру-у-уктор! Разработал бы мне хороший комплекс…
— Конечно. — Он снова улыбнулся, на этот раз искренне, мстительно. — Завтра и послезавтра у тебя будет страшная крепатура, так что приходи в четверг. Сегодня поздно начинать что-то системное, ты уже дала себе запредельную нагрузку… для твоей комплекции и возраста.
Вот, За «несовершеннолетнего мальчика». Впрочем, ничего похожего на удовлетворение Евгений не ощутил. Все осточертело. Все.
Лановая дернулась, поспешно выключая беговую дорожку. Хотела сказать что-то обидное, но не придумала — дура дурой! — и с достоинством ляпнула:
— В четверг не могу. У меня презентация сети «Двух калорий» в курортной зоне, на побережье. Расширяемся!
Он кивнул, демонстративно измеряя взглядом ее бюст:
— Это точно.
И тут же едва не застонал — потому что она, эта кретинка, эта маньячка!.. — ухитрилась истолковать его взгляд по-своему.
— Женечка…
И ведь если бы отступил в сторону, она действительно запахала бы носом с тренажера! — и пришлось остаться на месте, подставить плечо в качестве поручня, а потом она, конечно, и не подумала убрать руку. Заскользила потной ладонью по рельефной груди, спускаясь на квадраты пресса, а другой рукой намертво вцепилась в бицепс. Еще чуть-чуть — и потащит в душевую… а там захихикает, что не в ее правилах соблазнять спортивных инструкторов, даже владельцев самых что ни на есть элитарных клубов.
— А впрочем, можешь подкачать пресс, Наташа, — ровно сказал он. — Четыре по десять… или сколько там у тебя получится. С утяжелением пять кило. Вперед!
Развернулся. Нет, хватит. Оставить на хозяйстве Марго и Стаса, а самому… Самое паршивое было то, что и уезжать никуда не хотелось. Какого черта?! Как его угораздило выбрать для себя такую плоскую, никчемную жизнь?!.
На том конце зала мягко разъехались двери на элементах: прибыл новый клиент. Евгений неторопливо направился к нему, не утруждая себя — перебьется! — цеплять на лицо улыбку.
— Здравствуйте, Владимир Павлович.
Для своих лет он выглядел совсем неплохо: прямая спина, широкие плечи и грудь, почти плоский живот. Правда, кожа на руках выше локтей уже по-старчески висела мешками. Впрочем, это говорило лишь о том, что когда-то у Палыча были неслабые бицепсы… хотя к черту.
— Сегодня у нас с вами по плану комплексы «Е»-силовой и «С» на растяжку, — без выражения сказал Евгений. — Занимайтесь. Могу проконтролировать, если хотите, но вообще-то я как раз собирался…
— Если вас не затруднит, останьтесь ненадолго, Евгений Борисович.
Впервые за весь сегодняшний день стало интересно; Евгений недоуменно вскинул глаза. Имя-отчество — с чего это вдруг? Обычно Владимир Николаенко, без пяти минут президент страны, солиднейший клиент «Амфитриона», называл владельца клуба попросту Жекой. Как все.
— Что-нибудь случилось?
Николаенко улыбнулся на тридцать два безупречных, вряд ли настоящих зуба. Дежурная ухмылка клиента никогда не казалась Евгению искренней; во всяком случае, голосовать за него он не собирался. Несмотря на перспективы, которые так или иначе открывало их личное знакомство. И даже на то, что в победе Палыча на выборах уже не сомневался ни один ведущий теленовостей.
Клиент начал разминку, вертя запястьями вытянутых рук и качая головой из стороны в сторону, как довольный болгарин.
— Случилось, Евгений Борисович. Предвыборная кампания случилась! И, как говорится, чем дальше, тем страшнее. А ведь осталось меньше месяца…
