Берег бесконечности - Брин Дэвид (читаемые книги читать txt) 📗
Все двери, выходящие в коридор, были закрыты. У каждого входа к стене приклеено нечто похожее на бумажную полоску, всегда на одной и той же высоте. Гек одним стебельком показала на импровизированную защиту, потом знаками азбуки Морзе просигналила мне:
ПОД НИМИ ЧТО-ТО СКРЫВАЕТСЯ!
Я понял, что она имеет в виду. Итак, хозяева не хотят, чтобы мы прочли надписи на дверях. Это означает, что они пользуются одним из алфавитов, известных Шести. Я испытал то же любопытство, которое прямо излучала Гек. В то же время, однако, готовился остановить ее, если она попытается сорвать одну из полосок. Бывает время импульсивных действий. Но сейчас не то.
Дверной люк с мягким шипением открылся, и наши маленькие проводники знаками попросили нас войти.
Занавесы делили просторное помещение на несколько ячеек. Я мельком увидел множество сверкающих машин, но разглядел немногое из-за того, что появилось перед нами.
Мы застыли, глядя на четверку очень знакомых существ: ура, хуна, красного квуэна и молодого г'кека!
Наши собственные изображения, сообразил я. Это явно не отражения в зеркале. Во-первых, мы могли смотреть сквозь них. И пока мы смотрели, каждая фигура жестом поманила в разные ячейки.
Первоначальный шок миновал, и я заметил, что фигуры не являются точными изображениями. У ура тщательно расчесанная грива, а мой хунский двойник стоит прямо, без корсета. Имеет ли эта разница какой-то смысл? Хунская карикатура старомодно — раздуванием горлового мешка — улыбнулась мне, но при этом не добавила гримасы рта и губ, как стали поступать хуны после появления на Джиджо людей.
— Ты прав, — сказала Гек, глядя на эрзац-г'кека перед собой, чьи колеса и спицы сверкали, новенькие и отполированные. — Я уверена, что они сунеры, Олвин.
Я мигнул. Итак, мои прежние предположения ошибочны. Но нет смысла сейчас об этом думать.
— Хр-рм, заткнись, Гек.
— Это голофафическая проекция, — сказала Ур-ронн на англике с акцентом — единственном джиджоанском языке, на котором можно выразить такую мысль. Эти слова пришли из человеческих книг, унаследованных со времени Великой Печати.
— Как скажете, — добавил Клешня, когда каждый призрак стал манить нас в разные помещения. — И что нам делать теперь?
Гек ответила:
— А какой у нас выбор? Каждый последует за своим парнем, и посмотрим, что по ту сторону.
И с грохотом ободьев покатила за светящимся изображением г'кека. За ней задернулся занавес.
Ур-ронн шумно выдохнула:
— Доброй воды вам обоим.
— Огня и пепла, — вежливо ответили мы с Клешней, глядя, как она уходит вслед за рисованной урской фигурой.
Подложный хун радостно махал мне, приглашая войти в помещение справа.
— Только имя, звание и серийный номер, — сказал я Клешне.
Он удивился.
— Что? — послышалось из трех ножных щелей. Когда я оглянулся, его панцирь все еще нерешительно покачивался. Клешня смотрел во всех направлениях, но только не на приглашавшего его квуэна.
Между нами опустился разделяющий занавес.
Мой молчаливый проводник в образе хуна подвел меня к белому обелиску, вертикальной плите, занимающей центр маленькой комнаты. Знаком велел подойти к ней вплотную и встать на металлическую пластину у ее основания. Сделав так, я обнаружил, что белая поверхность мягко прилегает к моему лицу и груди. Как только мои ноги оказались на плите, она начала наклоняться и поворачиваться вниз и вперед, превратившись в стол, на котором я оказался лежащим. Хуфу сползла с моего плеча и завопила, когда снизу поднялась труба и устремилась к моему лицу!
Вероятно, я мог бы сопротивляться или попытаться убежать. Но какой в этом смысл? Когда из трубы появился цветной газ, его запах напомнил мне о том, как в детстве я побывал в больнице Вуфона. Дом Вони, как называли мы, дети, хотя аптекари треки были добры и всегда создавали в своем верхнем кольце какую-нибудь сладость, если мы вели себя хорошо.
Помню, что когда уходило сознание, я надеялся, что меня ждет какое-нибудь вкусное лакомство.
— Спокойной ночи, — прошептал я, а Хуфу продолжала щелкать и плакать. Потом все погрузилось во тьму.
АСКС
Гладьте свежий текучий воск, мои кольца, горячий воск, приносящий новости из реального времени.
Проследите этот изгиб, этот громкий крик отчаяния, эхом отразившийся от лесистых вершин, на которых задрожали могучие бу.
На несколько мгновений раньше могучий корабль ротенов величественно висел над разрушенной станцией, сканируя Поляну в поисках отпочковавшихся отростков, исчезнувших членов экипажа.
Гремящий корабль казался разгневанным, мрачным, угрожающим, готовым к мести.
Однако мы/я оставались на месте, не правда ли, мои кольца? Долг приковал груду треки к земле: Совет мудрецов поручил нам вести переговоры с ротенскими повелителями.
Были и другие задержавшиеся на площадке для праздников. Любопытствующие зрители или те, кто хотел выразить свою преданность пришельцам.
Так что не одни мы/я были свидетелями того, что произошло потом. Присутствовало несколько сотен, в благоговейном ужасе глядя, как корабль просвечивает долину различными лучами, разглядывает почерневшие расплавленные балки уничтоженной станции.
Но тут неожиданно послышался ужасный звук. Этот звук все еще, незастывший, стекает по нашему жирному сердечнику. Сигнал ужаса и тревоги, исходящий от корабля!
Нужно ли вспоминать дальше? Посмеем мы и дальше следить за восковым следом? Даже несмотря на то, что от него исходит нестерпимый жар?
Да?
Вы храбры, мои кольца.
Смотрите, как корабль ротенов неожиданно окутался светом!
Фотохимическое сияние льется на него сверху, отброшенное новым пришельцем, сверкающим, как солнце.
Но это не солнце, а другой космический корабль! Невероятно огромный, гораздо больше корабля генных грабителей; он нависает над этим кораблем, как треки с полным набором колец над только что вленировавшимся новым кольцом.
Можно ли поверить воску? Может ли существовать нечто такое огромное и могучее, как эта светящаяся гора, громоздко, как грозовая туча, движущаяся над поляной?
Захваченный врасплох, корабль ротенов испускает ужасные скрежещущие звуки, пытаясь спастись от титанического пришельца. Но теперь на него льется каскад света, прижимает, приобретая почти физическую ощутимость. Как твердый ствол, этот свет нажимает на корабль ротенов, пока тот не по своей воле касается обожженной почвы Джиджо.
Поток шафранового цвета льется на меньший крейсер, слоями покрывая корабль ротенов, сгущаясь, как комки застывающего сока. Вскоре беспомощный корабль ротенов заключен в кокон. В золотистой оболочке висят неподвижно листья и ветки, словно остановленные посредине движения.
А вверху навис новый могучий пришелец. Левиафан.
Ослепительный свет потускнел.
Напевая негромкую песню мощи, титан спустился, как будто гигантская гора занимает свое место в Риммере. Камень с неба своим огромным весом расколол скалы и изменил очертания всей долины.
Теперь воск как будто меняет свое направление. Расплавленная сущность устремляется в новом направлении.
Она направляется, мои кольца?
Через пропасть.
В ад.
РЕТИ
Рети думала о своей птице. О яркой птице, такой красивой, так несправедливо искалеченной, так похожей на нее самое в своем упрямом стремлении к преодолению препятствий.
Ее приключения начались в тот день, когда Джесс и Бом вернулись с охоты, хвастаясь, что нашли загадочное летающее существо. Их трофей — замечательное металлическое перо — и стал той последней каплей, которую она ждала. Рети приняла это перо за знамение и укрепилась в своем стремлении уйти. Знак, что наконец настало время покинуть жалкое племя и уйти в поисках лучшей жизни.
Думаю, каждый чего-нибудь ждет, размышляла она, а робот тем временем обогнул еще один поворот ужасной реки, продолжая полет к последнему известному месту пребывания летающего разведчика Кунна. Рети стремилась к той же цели, но одновременно и боялась ее. Пилот даник жестоко обойдется с Двером. Он может также наказать и Рети за многие неудачи.
