Тело - Кинг Стивен (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Тень от ясеня становилась все длиннее. Первым это заметил Тедди и поинтересовался у меня, который час. С удивлением я увидел, что уже четверть третьего.
- Кому-то нужно отправляться за едой, - сказал Верн. - Свалка открывается в четыре, а мне бы не хотелось повстречаться с Чоппером и Майло.
С этим согласился даже Тедди. На старого, тощего Майло ему было, конечно, наплевать, но вот при одном упоминании Чоппера у любого пацана из Касл-рока душа уходила в пятки.
- Ну, хорошо, - сказал я. - Держите по монете.
Четыре монетки блеснули на солнце, прежде чем упасть каждому на ладонь. Два орла и две решки... Мы опять подбросили монеты - на сей раз все четыре выпали решкой.
- О Господи, вот это уже погано, - выдохнул Верн.
Что погано, мы и без него знали: четыре решки, иначе говоря "луна", предвещали что-то крайне неприятное. Какое-то несчастье.
- Бросьте, это ровным счетом ничего не значит, - заявил Крис. Давайте еще раз.
- Нет, дружище, - с убежденностью заговорил Верн, - "луна" означает, что худо дело. Помните историю с Клинтом Брейкеном и его приятелями? Билли рассказал мне, что, прежде чем сесть в тачку, они кинули монетки - кто побежит за пивом, - и выпала как раз "луна". И что от них осталось? Все четверо всмятку! Нет, мужики, ей-Богу, мне это не нравится.
- Да кто поверит в эту чепуху? - нетерпеливо заворчал Тедди. - Все это байки, Верн, для маленьких детей. Давай, кидай монетку.
Верн, с очевидной неохотой, кинул монету, а за ним и остальные. На этот раз им, всем троим, выпала решка, а на моем пятаке сиял профиль Томаса Джефферсона. Внезапно мне стало по-настоящему страшно: как будто сама судьба предвещала нам несчастье уже вторично. Или, по крайней мере, им троим. На память вдруг пришли слова Криса: "В руке остается лишь клок его волос, а Тедди с воплем падает и падает... Кошмар, правда?"
Три решки, один орел...
Раздался безумный хохот Тедди, и тут же ощущение страха у меня прошло. Тедди со смехом указывал на меня пальцем. В ответ я продемонстрировал ему фигу.
- Чего ты ржешь, как сивый мерин после случки?
- Гы-ы-ы, Горди... - надрывался Тедди, - давай, чеши-ка за едой, засранец скребанный...
Я и не возражал: после такого отдыха пройтись до магазинчика "Флорида" мне казалось плевым делом.
- Это тебя так матушка твоя зовет? - поддел я Тедди.
- Гы-ы-ы, - не унимался он, - Лашансу явно не везет в азартных играх...
- Давай, Горди, - сказал Крис. - Мы будем тебя ждать у железки.
- Не вздумайте меня бросить, - предупредил их я.
Теперь уж засмеялся Верн:
- Куда ж мы без тебя, Горди? Да еще на пустой желудок...
- Вот с этого и начинал бы.
Я снова показал кукиш, на этот раз не только Тедди, и, повернувшись, отправился в путь. Они все еще ржали мне вслед. Теперь, вспоминая прожитое, я вижу, что лучших друзей, чем тогда, когда мне было всего двенадцать, я больше уже в своей жизни не встречал. Интересно, только ли со мной так получилось?
12
Недаром говорят: "на вкус, на цвет товарища нет", и слово "лето", понятное дело, вызовет у вас совершенно иные ассоциации, нежели у меня. Услыхав его, я непременно вспоминаю себя бегущим в кедах по девяностоградусной жаре к магазинчику "Флорида", позвякивая мелочью в кармане. Еще при этом слове в памяти моей встает железнодорожная колея, уходящая вдаль, к горизонту, сверкающие на солнце рельсы, такие ослепительные, что я продолжаю видеть их и при зажмуренных глазах, только тогда они меняют цвет, становясь из белых голубыми.
Помимо нашей экспедиции к реке на поиски тела несчастного Рея Брауэра, воспоминание о лете 1960 года будит у меня и ряд других ассоциаций. Так, в голове почему-то непременно возникают одни и те же мелочи: "Неслышно приблизься ко мне" в исполнении "Флитвудз", "Дорогая Сузи" Робина Люка и "Бегом к дому" Литл Энтони. Были ли именно эти песенки суперхитами сезона? И да, и нет, хотя, скорее всего, были. Долгими багряными вечерами того лета их крутили по радио ежедневно по несколько раз, вперемежку с бейсбольными репортажами. Бейсбол стал тогда частью моей жизни. Я тогда внезапно осознал, что бейсбольные "звезды", по крайней мере некоторые из них, в чем-то мне очень близки. Произошло это после появления на первых страницах газет сообщения об автокатастрофе, в которую попал знаменитый Рой Кампанелла: он не погиб, однако навсегда остался прикованным к креслу-каталке. Такое же ощущение посетило меня вновь совсем недавно, когда, садясь за пишущую машинку, я услыхал по радио о гибели Тармена Мансона при неудачной посадке самолета.
Еще тем летом мы довольно часто бегали в кино (того старенького кинотеатра под названием "Жемчужина" теперь в Касл-роке уже нет). Больше всего я любил смотреть научно-фантастические картины, вроде "Гога" с Ричардом Иганом в главной роли, вестерны с Эди Мэрфи (Тедди прямо-таки боготворил Эди Мэрфи и по меньшей мере трижды пересмотрел все фильмы с его участием), а также ленты про войну, особенно с Джоном Уэйном. Ну и, конечно, у нас были разнообразные игры: те же карты, бейсбол, "расшибалочка" на деньги - обычные мальчишеские забавы. Все это было, однако теперь, когда я, тупо уставясь на клавиатуру машинки, вспоминаю то безумно жаркое лето, перед глазами встает лишь одна картина: потный Гордон Лашанс в кроссовках и джинсах, бегущий, звеня мелочью, по пыльной дороге к магазинчику "Флорида)".
Хозяин магазина по имени Джордж Дассет сложил в пакет три фунта гамбургеров, четыре бутылки "кока-коли" и открывалку за два цента. Это был громадных размеров мужчина с накачанным пивом брюхом, выпиравшим из-под белой футболки на манер надутого ветром паруса. Как только я появился в его заведении, он, посасывая зубочистку и опершись толстыми, как сардельки, пальцами о прилавок, принялся наблюдать, не сопру ли я чего, и заговорил лишь когда стал взвешивать гамбургеры:
- А я, кажется, знаю тебя, парень. Ты - брат Денни Лашанса, так?
При этих словах зубочистка перекочевала из одного уголка его рта в другой. Он, пыхтя, достал из-под прилавка бутылку содовой и открыл ее.
- Совершенно верно, сэр, вот только Денни...
