Роковая кукла - Саймак Клиффорд Дональд (лучшие книги читать онлайн txt) 📗

Я позвал Тэкка и мы сняли слепого с седла, опустили на пол и прислонили к стене возле двери. Он не сопротивлялся и не подал виду, что осознает происходящее.

Я подошел к одной из лошадок и сбросил с нее мешок. Копаясь в нем, я обнаружил карманный фонарь.

— Давай-ка, Свистун, — предложил я, — пойдем на разведку и поищем дрова. Может быть, здесь есть старая мебель или что-то в этом роде.

Продвигаясь в глубь здания, я заметил, что было не так темно, как я ожидал. Дом казался темным по сравнению с ярким светом солнечных лучей, проникавших в дверь. Однако, в здании не было не очень светло. Все здесь утопало в сумрачной мгле. Мы шли как в тумане.

Вместе со Свистуном, который семенил бок о бок со мной, мы проникли в глубь здания. Рассматривать было нечего. Стены скрывались в полумраке. Предметы неотчетливо выступали из темноты. Высоко над нами светились солнечные блики — свет, должно быть, пробивался сквозь щели окон. Справа от нас сплошным потоком бежали маленькие крысообразные твари, сжимая в зубах семена. Я направил на них фонарь, и свет отразился в их красных свирепых глазках. Я выключил фонарик — от вида грызунов меня пробила дрожь.

Свистун похлопал меня щупальцем по руке. Ни слова не говоря, он указывал в сторону. Я взглянул туда и увидел огромную кучу, похожую на черный холм, скорее всего, груду мусора, наваленного в беспорядке.

— Вдруг есть дрова, — предположил Свистун.

Мы свернули к куче, и оказалось, что она больше и дальше от нас, чем мы думали. В конце концов мы подошли к ней и осветили со всех сторон. Там действительно были дрова — поломанные, искореженные деревяшки, остатки мебели, словно нарочно разрушенной. Но в куче были не только дрова. Мы нашли и металлические детали — некоторые — ржавые и нещадно искривленные, некоторые — все еще сохранившие блеск. Когда-то эти куски металла представляли собой, вероятно, рабочие инструменты, но теперь все они были погнуты так, что абсолютно потеряли форму. Кто-то здесь хорошенько постарался и над изделиями из металла, и над мебелью. В куче валялись обрывки одежды и странного вида деревянные чурбаны.

— Удивлен. Неживые объекты вызывают ярость! — заметил Свистун. — Таинственный случай, невозможно постичь разумом.

Я передал ему фонарь. Он обвил его щупальцем и стал светить мне. Я встал на колени и принялся выбирать из кучи дрова, складывая бревна на одну руку и следя за тем, чтобы они подходили для костра. Деревяшки были тяжелыми и сухими. Они будут хорошо гореть, и можно не бояться, что их не хватит, если придется провести здесь слишком много времени. Я наткнулся на кусок дерева, обтянутый тканью, и хотел было отбросить его, однако мне пришло в голову, что его можно использовать как трут, и я прихватил его с собой.

Я приготовил дрова и начал медленно подниматься на ноги. Груз лежал на изгибе моей левой руки, и мне надо было подправить его правой, чтобы дрова не сползли на пол.

— Помоги мне, — сказал я, обращаясь к Свистуну.

Он не ответил, я взглянул вниз и увидел, что Свистун замер.

Он застыл, как пойнтер, учуявший дичь, и его щупальца указывали прямо на потолок — если только у этого здания был потолок.

Я поднял голову и ничего не увидел. У меня лишь возникло ощущение, что передо мной необъятное пространство — одно сплошное пространство от пола до башенок и шпилей. С дальнего конца огромного пространства до нас доносился шелест, становившийся громче и громче. Как будто множество птиц быстро и отчаянно бились крыльями, как будто крылатая стая разом поднялась с земли и рвется в небо. Но звук не исчез, птицы не улетели испуганно прочь; пока мы вслушивались в шум, он усиливался с каждым мигом. В темной мгле над нашими головами происходил великий исход, и миллионы крыльев швыряли своих обладателей из ниоткуда в никуда. Они — эти существа с хлопающими крыльями — не просто кружили в пространстве. Их неистовые метания не прекращались; в течение одного мига они пересекали несколько тысяч футов пустоты, зияющей над нами, и исчезали навсегда, но на их месте появлялись другие, и так снова и снова, и поэтому шуму хлопающих крыльев не было конца.

Я напряг зрение, но ничего не смог увидеть. Либо они носились слишком высоко, либо были невидимы, либо, подумал я, их не было там вовсе. Но звук шел оттуда, и в другой ситуации я вообще не обратил бы на него внимания, но здесь он казался необычным. С безотчетным леденящим чувством я понял, что столкнулся с явлением, которое выше моего понимания.

Потом шум крыльев прекратился — так же неожиданно, как возник. Они все улетели, и теперь мы стояли в глухой тишине, от которой звенело в ушах.

Свистун опустил щупальца.

— Не здесь, — сказал он. — Где-то в другом месте.

Я понял, что он был охвачен теми же ощущениями, что и я. Но он ничего не понял. Эти крылья, то есть шум этих крыльев, шел не из того измерения, где мы находились. Он зарождался в ином измерении, и только какое-то странное пространственно-временное эхо помогло нам услышать его. Я не мог объяснить, что натолкнуло меня на эту мысль.

— Давай вернемся, — сказал я Свистуну. — Все, должно быть, проголодались. Мы давно не ели. И давно не спали. А ты, Свистун? Я не спрашивал тебя — можешь ли ты есть нашу пищу?

— Нахожусь в своем втором образе, — ответил Свистун.

Я вспомнил, что когда он во втором образе (что бы это могло значить?), ему не требуется еда.

Мы вернулись к входу в здание. Лошади собрались в круг, опустив головы. Мешки, снятые с их спин, аккуратно стояли возле стены недалеко от двери. Подле них расположился Смит, все еще расслабленный, все еще счастливый, все еще погруженный в себя, похожий на надувную куклу, прислоненную к стене. Рядом с ним упиралось в стену тело Роско, безмозглого робота. Жуть брала глядеть на эту парочку.

Солнце село. За дверью стало темно, но не так темно, как в здании. Крысообразные создания не прекращали сновать из дома и обратно, собирая семена.

— Стрельба стихла, — сказала Сара. — Но она возобновляется, как только высунешь голову.

— Не сомневаюсь, что вы сделали это, — сказал я.

Сара кивнула.

— Это не опасно. Я нырнула обратно, мгновенно, — я всегда трушу в таких ситуациях. Но дерево видит нас. Я уверена.

Я опустил дрова на пол. Тэкк уже распаковал несколько кастрюлек, сковородок и даже кофейник.

— Разведем костер прямо здесь, — предложил я. — Рядом с дверью, чтобы дым выходил.

Сара согласилась.

— Я чуть не падаю, капитан, — пожаловалась она. — Огонь и пища не повредят нам. А Свистун? Ест ли…

— Он не пьет и не ест, — ответил я. — Он в своем втором образе, но не стоит говорить об этом.

Она поняла меня и кивнула.

Подошел Тэкк и присел на корточки.

— Хорошие дрова, — сказал он. — Откуда?

— Мы набрели на мусорную кучу. Чего в ней только нет!

Я присел рядом и достал нож. Выбрав палку поменьше, я начал обстругивать ее. Потом я извлек из кучи деревяшку, обтянутую тряпкой. Я уже был готов сорвать ткань, как Тэкк знаком остановил меня.

— Подождите, капитан!

Он взял кусок дерева и повернул его к свету. И впервые я смог разглядеть, что подобрал. До тех пор я считал, что передо мной не больше, чем деревянная палка, обернутая тряпьем.

— Кукла, — сказала Сара удивленно.

— Не кукла, — сказал Тэкк. Его руки дрожали, он крепко сжимал нашу находку, возможно, чтобы унять дрожь.

— Не кукла, — повторил он. — Но идол. Посмотрите ей в лицо!

Лицо, как ни странно, отчетливо проступало в сумерках. Это было человеческое лицо. Возможно, лицо примата, хотя я не был уверен. Я испытал шок. Кукла выглядела на удивление выразительно. Никогда раньше мне не приходилось видеть в лице столько печали, столько смирения. Игрушку едва ли можно было назвать изящной. Черты ее лица, вырезанного из одного куска дерева, скорее были грубыми. Вся фигурка напоминала кукурузный початок. Но нельзя было не понять, что умелыми руками, которые вырезали кукольное личико, двигала печаль — одному Богу известна ее причина! — и они изобразили на нем весь ужас бытия, и сердце сжималось, когда я смотрел на их создание.