Долгая зима - Кристофер Джон (читаемые книги читать txt) 📗
Кэрол кивнула на изображения на стенах:
– Как тебе это нравится?
– Немного жестоко. Во всяком случае, нечутко.
– Этой стране не свойственна чуткость. Кроме того, здесь имеется и практический смысл: здешний народ проявляет склонность облеплять стойку, а эти пейзажи влекут их к себе и заставляют рассредоточиться по залу. Заведение открылось всего неделю назад.
– И ты часто здесь бываешь?
– Время от времени. – Она не стала развивать эту тему. – За последние шесть месяцев клуб пережил как бы второе рождение.
– Довольно-таки безвкусно.
– К этому легко привыкаешь. Мне даже нравится. Теперь здесь делаются большие деньги. Учти, нужно немало денег, чтобы выжить в этой стране.
– Как дети? – спросил Эндрю.
– В школе, в Ибадане. Школа пользуется репутацией лучшей в стране. Белых ребят там раз-два и обчелся.
– Я думал, что это не так важно.
– Не так важно? – Кэрол уставилась на него и расхохоталась. – Боже мой, Энди…
– И как они там себя чувствуют?
– Надеюсь, прекрасно. – Она заглянула в сумочку и достала письмо. – Вот, взгляни.
Письмо было от Робина. Эндрю пробежал его глазами и вернул Кэрол. Обычное письмо от обычного мальчишки из частного интерната.
– Да, похоже, они счастливы.
– Еще бы! За такие-то деньги!
Он пригубил бренди. Кэрол налила себе ситро. На ее губах играла наполовину любопытная, наполовину оборонительная усмешка.
– Нас провожал Дэвид, – сказал Эндрю.
Она пробормотала что-то невнятное, а потом спросила:
– И как он?
– Ему нелегко. Иначе и быть не может. Но он держится молодцом.
– Бедняжка Дэвид!
– Когда ему потребуется уносить ноги, он нагрянет без предупреждения.
– Знаю. Он говорил мне об этом. Думаю, ему надо было выбраться пораньше. – Ее слова звучали как простая констатация. – Он вполне мог это сделать. С его-то связями!
– Возможно, теперь ты смогла бы его уговорить.
Ответ последовал не сразу.
– Европа – это очень далеко. Эмоционально, а не только географически. Воспоминания меркнут. Города, люди…
Возможно, так происходит только со мной.
Он понял, о чем речь, и ему стало не по себе. Кэрол наклонилась над столом, сдавив локтями свою роскошную грудь.
– Я почти забыла, как ты выглядишь, Энди. Теперь я смотрю на тебя свежим взглядом.
Это вполне могло быть сознательной провокацией, хотя не исключалась и случайность. Он почувствовал смятение, внезапно вспомнив, что беседует с женщиной, все еще приходящейся ему по закону женой. Выходит, он несет за нее ответственность. Если ослепление Дэвидом прошло, то ей может взбрести в голову возобновить прежние отношения – ведь они были не так уж несчастливы вместе. Эта мысль вызвала у Эндрю беспокойство, но иного рода, нежели то, которого он ожидал.
– В конечном итоге Дэвид никуда не денется. А мне надо позаботиться о Мадлен, – неуклюже пробормотал он.
Кэрол усмехнулась:
– Нет, кое-что осталось прежним. Что ж, ладно. Кстати, как ты собираешься это сделать? У тебя есть хоть какие-то соображения?
– Постараюсь подыскать себе работу. Журналистика, телевидение…
– Об этом можешь забыть, – прервала она его. – Европейцев просят не беспокоиться. В самом начале кое-кто успел найти себе место, но только не в этих двух областях. По сути дела, нам закрыт доступ в любые престижные профессии. Здесь теперь избыток белых врачей. Швейцар в доме, где у меня квартира, имел практику в Вене.
– Я не подозревал, что дела так плохи.
– Остался всего один путь. Ты служил в танковых войсках. Теперь ты можешь помогать им готовиться к войне.
– К какой еще войне?
– Против Южной Африки. Насколько я понимаю, она начнется через два-три года. Ты мог бы получить звание.
Они берут белых офицеров до звания капитана включительно. На краткосрочный контракт.
– Нет, – сказал Эндрю, – это не по мне.
– Сколько у тебя с собой денег?
– Двести пятьдесят фунтов. И еще больше тысячи у Мадлен.
– Сложите все вместе и заведите торговлишку, – посоветовала Кэрол. – Не важно какую. Черные все еще розовеют от удовольствия, когда товар им отпускают белые руки.
Если ты правильно выберешь товар и место, то дела могут пойти неплохо. Я уже говорила, что здесь можно сколотить приличные денежки.
– Спасибо за совет.
– И не тяни, берись за дело сразу. Иначе деньги уплывут между пальцев, особенно в Лагосе. Ибадан ничуть не лучше. Возможно, на севере было бы полегче – скажем, в Кадуне. Примитивно, конечно, зато есть перспектива.
– Ты быстро набралась сведений об этой стране, – заметил Эндрю.
– У меня свои источники информации, – с улыбкой ответила Кэрол.
– А как ты сама? – спросил Эндрю. – Все в порядке?
– Стараюсь.
– Нашла себе работенку?
– Вот именно. – Она взглянула на часы. – Хочешь еще выпить?
Часы были новыми; камушки, усеивавшие циферблат, начинали переливаться, стоило ей пошевелить рукой. Он внезапно понял, что тяжелое ожерелье у нее на шее – не просто бижутерия: на цепочке из чистого золота поблескивали полудрагоценные и драгоценные камни.
– Значит, мне не следует за тебя беспокоиться, – заключил Эндрю. – Спасибо, я больше не буду пить. Мне пора.
Денек выдался не из легких.
– Я дам свой адрес – на случай, если тебе захочется меня найти.
Они расстались в дверях бара, пожелав друг другу доброй ночи. Эндрю задержался, чтобы переброситься словечком с привратником; он уже чувствовал побуждение, которому предстояло стать потребностью, – поприветствовать собрата по расе, еще одного одинокого и несчастного человека.
– Вы из какой части Франции?
– Из Дижона. У меня было агентство по торговле недвижимостью.
Эндрю кивнул:
– Помнится, я проезжал через ваш город как-то вечером, зимой. Даже останавливался там, чтобы поесть. Не помню, как назывался ресторан, но еда была отличная.
– В Дижоне всегда была отличная еда.
– А потом прогулялся по улицам. Шел дождь, мостовые отражали свет фонарей. Я помню магазины – кондитерские, ювелирные, мясные лавки с головами оленей и диких кабанов над дверьми.
– И я помню, месье. Помню шум голосов в закусочных и еще многое другое…
В дверях появились двое рослых нигерийцев с дамами, и привратник занялся ими. На мужчинах были яркие одежды и тюрбаны на головах. Дамы были белыми. Уходя, Эндрю оглянулся и снова увидел Кэрол. Она шла назад в бар, сопровождаемая нигерийцем в вечернем костюме.
На следующее утро, спускаясь к завтраку, Эндрю запасся газетой «Таймс оф Найджириа» на случай, если ему придется долго ждать Мадлен. Однако она уже сидела за столом и встретила его улыбкой. Он сел с нею рядом и отложил газету, не раскрывая. Маленький столик предполагал интимное соседство.
– Мне стыдно, – сказала она. – Я заказала двойную порцию яичницы с беконом.
– Чувство стыда всегда полезно разделить на двоих. Я возьму то же самое.
– Как Кэрол?
– Она прекрасно устроилась. – Эндрю помолчал. – Кажется, у нее завелся богатый чернокожий друг.
Взглянув на него, Мадлен спокойно произнесла:
– Могла бы по крайней мере скрыть это от тебя.
– Она и не афишировала этого. Я увидел их вместе совершенно случайно. Мне все равно. Но Дэвиду будет не все равно. И тебе.
– Не уверена.
– Не уверена… в чувствах Дэвида или в своих собственных?
– Ни в его, ни в своих. А ты почувствовал облегчение?
– Когда знаешь, что она может сама о себе позаботиться, все становится на свои места.
– Как мальчики?
– Они учатся в безумно дорогом интернате в Ибадане.
Кажется, у них все идет отлично. Она показала мне письмо от Робина.
– Ибадан?..
– Сто десять миль к северу. Столица Северной провинции, в два раза больше Лагоса.
– А я думала, это в Персидском заливе.
– Там Абадан. Нам предстоит многое узнать. И чем быстрее, тем лучше. В конце концов, мы ведь беженцы.
