Дюна: Дом Харконненов - Герберт Брайан (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗

Это было очень странно; тлейлаксы и так тянули время на протяжении двадцати лет.

Фенринг, сгорая от любопытства, унес цилиндр с письмом в башню Резиденции, в свой личный кабинет, представляя себе те страшные наказания, которые он обрушит на голову мастера-исследователя, если он снова начнет придумывать оправдания своего ничегонеделания.

Интересно, о чем плачется гном на этот раз?

Усевшись у окна, прикрытого защитным полем, приглушавшим ослепительно яркий свет солнца, Фенринг, мурлыча себе под нос какой-то мотив, приступил к трудному процессу расшифровки послания. Цилиндр открывался только от прикосновения ладони Хазимира. Это было настолько сложно, что казалось просто никому не нужной демонстрацией способностей творить чудеса. Эти карлики не были невеждами, нет, но они раздражали. Фенринг был уверен, что в письме содержатся требования новых реактивов и расходных материалов, подлежащих оплате из императорской казны, и продолжения набивших оскомину обещаний.

Хазимир расшифровал текст и с изумлением уставился на бессмысленную тираду, получившуюся в результате декодирования. Фенринг понял, что текст зашифрован дважды, и снова принялся за работу. Расшифровка заняла еще добрых десять минут.

Когда наконец появился первоначальный текст, у Фенринга расширились и без того огромные глаза. Он зажмурился и еще раз перечитал письмо Аджидики. Это было поразительно.

Начальник охраны Уиллоубрук встал у двери, проявляя излишнее любопытство к полученной депеше. Он знал о бесчисленных заговорах и интригах императора Шаддама Четвертого, душой которых был Хазимир, но, дорожа головой, как правило, не задавал лишних вопросов.

– Вы не желаете перекусить, мастер Фенринг?

– Пошел вон, – не отрываясь от письма, произнес Хазимир, – а не то я отошлю тебя в Карфаг, в штаб-квартиру Харконненов.

Уиллоубрук мгновенно исчез в коридоре, прикрыв за собой дверь.

Фенринг, запомнив содержание письма, откинулся на спинку стула и уничтожил лист плотной бумаги. Будет очень приятно передать такую весть императору. Наконец-то! Тонкие губы Фенринга сложились в улыбку.

Они с Шаддамом запустили в действие этот план еще до смерти старого императора. Теперь, спустя два десятилетия, этот труд начинает приносить свои плоды.

"Граф Фенринг, мы рады доложить, что последние опыты оправдали наши ожидания. Мы уверены, что проект «Амаль» увенчался успехом, что мы и собираемся доказать последними проверочными тестами. Мы надеемся, что промышленное производство можно будет наладить в течение ближайших нескольких месяцев.

Скоро император получит в свое распоряжение недорогой и неисчерпаемый источник меланжи, а такая монополия заставит пасть к ногам Шаддама Четвертого все Великие Дома. Операции по добыче пряности на Арракисе станут ненужными".

Стараясь подавить самодовольную ухмылку, Фенринг подошел к окну и посмотрел на пыльные, опаленные нестерпимым жаром улицы и дома Арракина. В толпе людей он различал синюю форму солдат Харконненов, ярко одетых торговцев водой и мрачных рабочих из команд, добывающих пряность, высокомерных священников и оборванных попрошаек. Все это сообщество существует благодаря только одному товару. Пряности.

Но скоро все это не будет стоить и ломаного гроша. Арракис и естественная меланжа станут историческими курьезами, интересными только для профессиональных историков. Никто не станет больше интересоваться этой пустынной планетой, а он сам сможет уехать и заняться более важными делами.

Фенринг перевел дух. Хорошо бы поскорее убраться с этого куска горячей скалы.

***

Человек не должен переживать своих детей и присутствовать на их похоронах.

Выпрямившись, герцог Лето стоял на носу ритуальной ладьи, одетый в белую форму со всеми знаками траура по случаю смерти своего единственного сына. Рядом с Лето стояла Джессика, одетая в черную накидку Ордена Бене Гессерит, которая, впрочем, не могла скрыть ее красоту.

За ладьей следовала флотилия кораблей, украшенных цветами и пестрыми лентами, символизировавшими трагически короткую жизнь ребенка. На кораблях, выстроившись в шеренги, стояли солдаты с церемониальными щитами, в которых отражались лучи солнца, светившего с подернутого прозрачными облаками неба.

Лето печально смотрел поверх золоченого носа ладьи, выполненной в форме ястребиного клюва, заслоняя ладонью глаза от бликов, игравших на морской глади. Виктор любил океан. Вдали, там, где синева моря сливалась с неровной линией синего неба, Лето видел тучи и сполохи молний. Может быть, там сейчас бушуют элекраны, готовясь встретить душу мальчика в подводном царстве…

В течение многих поколений Атрейдесы благословляли жизнь как бесценный дар, они преклонялись перед ее чудом. В счет шло только то, что человек делал, пока был жив, – то, что приносило радость бытия, то, что могло радовать вполне земные чувства. Деяния человека на земле значили гораздо больше, чем мифическая жизнь после смерти. Осязаемое Атрейдесы всегда ставили выше призрачного.

О, как мне не хватает тебя, сынок.

За те немногие годы, что Лето прожил бок о бок с сыном, он старался воспитать в мальчике силу, так же как в свое время делал это его собственный отец – старый герцог Пауль. Каждый человек должен уметь постоять за себя и помочь товарищам, не слишком сильно надеясь на их помощь.

Сегодня мне потребуется вся моя сила.

Человек не должен переживать своих детей и присутствовать на их похоронах. Сегодня нарушился естественный ход вещей. Хотя Кайлея и не была его женой, а Виктор так и не стал официальным наследником, Лето не мог представить себе более страшной потери. Почему выжил он сам, для чего остался – только для того, чтобы всю жизнь носить в душе рану горя и невосполнимой потери?

Флотилия судов, вытянувшись в линию, достигла шельфа коралловых гемм, того места, где они с Ромбуром ныряли за огненными кораллами и куда Лето должен был потом приплыть вместе с Виктором. Но Виктору было отпущено так мало времени; Лето никогда не сможет выполнить свои обещания, данные сыну словесно и в душе…

Ритуальная ладья Атрейдесов была многопалубным судном, настоящим плавучим монументом. На верхней палубе был подготовлен погребальный костер – цистерны с китовым жиром высотой пятнадцать метров каждая. На самом верху стоял золотой гроб Виктора, окруженный его любимыми вещами – игрушечным чучелом салусанского быка, мечом с резиновым наконечником, фильмами, игрушками, играми, морскими раковинами, которые он с таким удовольствием собирал, гуляя по берегу моря. Представители многих Великих Домов присылали ребенку подарки, и они – яркие безделушки и медальончики – тоже были сложены у тела трагически погибшего мальчика.

Палубы ладьи были украшены черно-зелеными полотнищами и длинными лентами, свешивавшимися с позолоченных перил. Там же были собраны картины, на которых были столь дорогие сердцу герцога образы: вот гордый отец держит на руках своего новорожденного сына, вот он учит его бою быков, вот ловит с ним рыбу, защищает от нападения элекрана. Вот еще одна картина: Виктор сидит на коленях у Кайлеи и делает уроки. Вот он бежит по полю, держа нить воздушного змея. Были несколько пустых холстов, на которых должно было быть запечатлено то, чему не суждено было случиться.

Когда ладья дошла до рифов, команда поставила ее на якорь. Суда сопровождения встали вокруг нее; Дункан Айдахо на маленьком катере подошел к носу ладьи и пришвартовался к ней.

Солдаты начали ритмично ударять мечами по щитам. Гул, нарастая крещендо, разнесся над волнами. Лето и Джессика склонили головы. Сильный ветер жег глаза Лето и развевал накидку Джессики.

Простояв некоторое время неподвижно, герцог поднял голову и глубоко вдохнул соленый морской воздух, чтобы остановить слезы, подступившие к глазам. Потом он посмотрел вверх, туда, где стоял позолоченный гроб с телом его сына.