Т. 04 Дорога доблести - Хайнлайн Роберт Энсон (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

— Вы хотите гореть в геенне огненной?

— Нет! Никогда!.. Иисус спасет нас!

— Иисус спасет вас, если вы попросите его об этом. Те, кто умер во Христе, спасены, — мы читали о них. Те, кто будут живы, когда он вернется, спасутся, если возродятся во Христе и останутся в благодати. Он обещал вам, что вернется и что Сатана будет скован тысячу лет, в течение которых Христос будет править в мире и справедливости здесь, на Земле. Это тысячелетие наступает, друзья, и до его начала рукой подать! После этой тысячи лет Сатана на какое-то время освободится, и тогда начнется Последняя битва. Эта война произойдет на небесах. Архангел Михаил будет генералом наших сил, он поведет ангелов господних против дракона — а это и будет Сатана — и сонма его падших ангелов. И Сатана падет — проиграет бой через тысячу лет от сегодняшнего дня. И его уже никто больше не увидит на небесах.

Но это случится только через тысячу лет со дня сего, дорогие друзья! И вы будете жить и увидите это… если примете Иисуса и возродитесь в нем до того, как труба протрубит о его возвращении. Когда это произойдет? Скоро, очень скоро! Что говорит Книга? В Библии Бог говорит нам, и не один раз, — в книгах пророков Исайи, Даниила и Иезекииля и во всех четырех Евангелиях, что вам не будет известно о точном часе его пришествия. Почему? А чтоб вы не успели замести грязь под ковер, вот почему! Если бы он объявил, что вернется в день нового года, в год двухтысячный, то найдутся такие, кто проведет следующие пять с половиной лет, бегая за падшими девками, поклоняясь ложным богам и нарушая каждую из десяти заповедей… а потом как-нибудь в рождественскую неделю вы увидите их в церкви, вопящими о раскаянии и пытающимися заключить выгодную для них сделку.

Нет, сэр Боб! Никаких выгодных сделок! Цена для всех одна. Глас и гром трубы от нас, возможно, отделяют месяцы… а может быть, вы их услышите еще до того, как я закончу эту фразу. И от вас зависит, будете ли вы готовы к этому мгновению.

Но нам точно известно — он придет скоро. Откуда? Опять из Книги. Знамения и чудеса. Первое, без которого ничего остального быть не может, — возвращение детей Израиля в землю обетованную — смотри Иезекииля, смотри Матфея, смотри сегодняшние газеты. Они восстановят храм… ну, и это уже произошло. Так написано в «Канзас стар». Будут и другие знаки и чудеса всякого рода, но важнейшие из них — бедствия и страдания, ниспосланные, чтобы испытывать души людские, как испытывали Иова. А разве есть более точное слово, чем слово «страдание», чтобы выразить сущность двадцатого века?

Войны, и террористы, и политические убийства, и пожары, и эпидемии. И снова войны. Никогда в истории человечества не было таких жестоких испытаний. Но терпите, как терпел Иов, и все кончится в счастье и вечном мире — в мире Господа, который превышает возможности воображения. Он протягивает вам свою руку. Он любит вас. Он вас спасет.

Брат Барнаби остановился и отер лоб огромным носовым платком, давно уже промокшим от пота. Хор (возможно, этот жест послужил сигналом) тихонько запел: «Мы выйдем на реку, чудесную реку, что обтекает Трон»… А затем незаметно перешел к «Вот стою пред тобой без жалоб…»

Брат Барнаби опустился на одно колено и простер к нам руки.

— Молю вас! Неужели вы не ответите ему?! Придите, примите Иисуса, дайте ему привлечь вас на свою грудь…

А хор тихо-тихо пел свое:

Я почувствовал, как он овладевает мной, как радость Христова переполняет мое сердце. Я встал и пошел в проход. И только тогда вспомнил, что со мной Маргрета. Я повернулся к ней и увидел, как пристально смотрит она на меня, как освещает ее лицо серьезный и ласковый взгляд.

— Пойдем, дорогая, — шепнул я и повел ее по проходу.

Мы вместе шли по посыпанному опилками пути прямо к нашему Господу.

У ограды алтаря уже толпились те, что подошли раньше. Я отыскал местечко, отодвинув в сторону какие-то костыли и штыри, и опустился на колени. Я положил правую руку на ограду, склонил на нее голову, продолжая держать в левой руку Маргреты. Я молился Иисусу, чтоб смыть с нас грехи и принял нас в свои объятия.

Один из помощников брата Барнаби шепнул мне на ухо:

— Как ты себя чувствуешь, брат?

— Мне хорошо, — ответил я радостно, — и моей жене тоже. Помоги тем, кто нуждается в помощи.

— Благослови тебя Господь, брат, — и он ушел.

Какая-то сестра, стоявшая чуть дальше, начала корчиться и выкрикивать слова на неизвестном языке; он остановился около нее, пытаясь успокоить.

Я опять склонил голову, но вдруг услышал, что ржание и испуганные всхрапы коней становятся все громче, а брезентовая крыша над нами дрожит и хлопает. Я взглянул вверх и увидел, как лопнул брезент, как расширяется дыра, как все полотнище срывается со столбов и улетает прочь. Земля дрогнула. Небо казалось почти черным.

Рев трубы, казалось, пронизал меня до костей, а глас, громче которого я ничего не слыхивал, был радостен и победоносен. Я помог Маргрете встать на ноги.

— Время пришло, дорогая.

Нас смело.

Мы полетели кувырком, нас втягивала в себя воронка гигантского канзасского смерча. Меня оторвало от Маргреты, я попытался поймать ее, но не смог. В смерче не поплаваешь; ты летишь туда, куда тебя несет. Но я знал — Маргрета в безопасности.

Меня перевернуло вверх ногами и за считанные мгновения, показавшиеся мне, однако, бесконечно долгими, вознесло на высоту более двухсот футов… лошади вырвались из крааля, а какие-то люди, не унесенные штормом, копошились вокруг них. Непреодолимая сила смерча опять развернула меня, и я с высоты увидел кладбище.

Могилы разверзлись.

22

Вихрь хлестнул меня, закружил, и я больше не видел могил. Когда мое лицо снова обратилось к земле, ее уже не было видно — только клубящееся облако, светящееся изнутри сильным янтарным, шафрановым, зелено-голубым и золотисто-зеленым цветами. Я продолжал искать взглядом Маргрету, но рядом с собой видел лишь несколько человек, ни один из которых не был ею. Не имеет значения, ведь Бог охраняет ее. Временное отсутствие Маргреты нисколько не смущало меня: самое главное препятствие мы только что преодолели вместе.

Я думал об этом препятствии. Еле-еле успели! А предположим, старая кобыла потеряла бы подкову и мы подъехали бы к тому месту у дороги часом позже? Ответ: мы бы туда вообще не добрались. Архангельская труба грянула бы, когда мы еще находились бы в пути — не вкусившие благодати! Вместо того чтобы вознестись к небесам, мы отправились бы на Страшный суд, не очистившись от грехов, а оттуда уж прямехонько в ад.

Верю ли я в предопределение?

Ничего себе вопросик! Давайте уж лучше держаться вопросов, на которые я могу ответить. Я плавал над облаками время, измерить которое мне не дано. Иногда я видел других людей, но ни один из них не приближался ко мне так, чтобы можно было поболтать. Я уже начал волноваться, когда же я увижу Господа Иисуса — ведь он особо подчеркивал свое обещание встретить нас «в облаках».

Пришлось напомнить себе, что не следует уподобляться ребенку, который требует, чтобы мама сделала то-то и то-то немедленно, и слышит в ответ: «Успокойся, сынок, я сделаю это чуть позже». Судный день — это, знаете ли, очень, очень хлопотливое дело, и я не имею представления, какие обязанности могут быть у Иисуса. Ах да, одна из них мне известна — разверзшиеся могилы напомнили мне о ней. Те, кто умер во Христе (миллионы? миллиарды? больше?), должны первыми встретиться с нашим Отцом на небесах, и, конечно, Господь Иисус обязан быть с ними при этом славном событии: он им обещал.