Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (книги полностью .txt) 📗
Лютер был слабым звеном. Габи очень не нравилось, что приходится так на него полагаться. Но в стенах Преисподней прямых действий она предпринимать не могла. Максимум, что ей было доступно, — это, к примеру, погрузить в сон всю обслугу Тары.
Джин тоже был слабым звеном. Но что тут поделаешь? Он непременно должен был сыграть свою роль — тут Габи ему задолжала. А кроме того... то, что предстояло проделать Джину, больше никто проделать не мог.
Габи ждала на опушке леса, когда наконец показались четыре титаниды и три человека. Она поприветствовала каждого по имени. Заметив потрясение на лице Робин, Габи пожалела, что нет времени переговорить с маленькой ведьмой, которую она от всей души любила. Слишком много еще оставалось сделать.
Она дала им инструкции. Оружие они с собой захватили. Остальное уже зависело от них самих.
Сидя верхом на Рокки, Конел наблюдал, как маленькая струйка пара ползет по ободу Преисподней. Он не знал, что там такое. Знал он только одно — то, что сказала Габи. Когда струйка достигнет определенной отметки на стене, им надо двигаться.
Конел с удивлением понял, что за себя не боится. Но он До смерти боялся, что погибнет Робин.
Оружие у них имелось. Каждая титанида была вооружена длинным мечом и ружьем со сменными магазинами. Люди имели при себе пистолеты. Они долго практиковались и с ружьями, и с пистолетами и выяснили, что даже с относительно плавно движущейся площадки титанидской спины попасть во что-то из ружей практически невозможно. С пистолетами получалось немного лучше. Мечи у них тоже были, но люди надеялись, что пользоваться ими не придется, так как неясно было, какой от них толк, пока ты стоишь на титаниде. Если же пришлось бы с нее спрыгнуть, это наверняка означало бы, что титанида, по меньшей мере, тяжело ранена.
Клуб дыма достиг нужной отметки. Конел почувствовал, как ему крепко жмут руку. Ладонь Робин показалась совсем ледяной. Конел нагнулся и поцеловал ее. Говорить уже было не о чем.
Выдвинувшись на открытое место, титаниды начали свою атаку.
Тело Свистолета почти догорело, прежде чем останки зашевелились.
Позади них все еще бешено пылала киностудия «Юниверсал». Во рву плавало множество всевозможных обломков. Вываренные трупы громадных восьмиметровых акул покачивались брюхом кверху вокруг скомканной руины дирижабля.
Как и в случае с Нацей, сначала появилась рука. Затем, медленно, предпринимая титанические усилия, Гея выбралась из черной кучи и встала на наружном берегу рва. Вид у нее был дикий.
Сирокко резко подавила желание расхохотаться. Раз начавшись, хохот неизбежно перешел бы в истерику. И все-таки Гея...
Богиня выглядела как персонаж какого-нибудь мультфильма после одной из классических хохм. Злополучному рисованному животному вручают круглую черную бомбу с шипящим запалом, оно на нее таращится, внимательно разглядывает — а потом глаза у животного вылезают на лоб — и БАБАХ! Когда рассеивается дым, персонаж оказывается в том же самом положении, что и раньше, но с пустыми руками и совершенно черный. Шерсть стоит дыбом, струйки дыма вьются кверху... персонаж дважды моргает — только глаза и видно — и валится на спину.
Сплошь черный, кроме глаз. Точно так же выглядела и Гея. Но она не повалилась на спину.
Она опять стала корчиться. Невыносимо было смотреть. Гея тянулась туда-сюда, и кожа ее начала трескаться. Протягивая руки к животу, к ногами, к ступнями, она яростно терла себя ладонями. И кожа стала слезать.
Вся чернота сошла одним громадным куском — как детский комбинезончик. Под ней оказалась сияющая белая кожа, белокурые волосы... новая Гея, целая и невредимая, хотя, пожалуй, на метр пониже. Немного постояв, она двинулась на Сирокко.
ЭПИЗОД XXII
— Пора, Джин.
— Знаю, что пора, — сказал он. — Проклятье, ты же сама говорила...
Тут он прекратил работу и огляделся. Габи рядом не было. Джину показалось, что он слышал ее голос, но он не был уверен в этом. Тогда он пожал плечами и вновь занялся устройством у себя на коленях.
Сидел Джин на большом ящике с наклейкой «ДИНАМИТ: Сделано в Беллинзоне». Ящик в свою очередь покоился на громадной зеленоватой трубе — нерве Геи — в мертвом сердце Океана. Повсюду вокруг были расставлены такие же ящики.
Устройство же, которое он держал на коленях, было часовым механизмом. Джину казалось — он знает, как им пользоваться. Зацепить вот эту ерундовину вон за ту дулю, завести фигулечку на задней крышке всей этой хренотени и...
Ничего. Даже не тикает. Вообще ни хрена.
Предполагалось, он все подрубит и все тут к чертовой матери взорвет. Выбираться отсюда Джин не планировал, так что, когда Габи дала команду, он просто выждал, как ему показалось, сколько надо, а потом взялся за работу. Теперь же все выходило так, что работать эта бандура вообще не собиралась. Ведь как эту фигульку ни цепляй, все одно ни хрена собачьего.
Джин беспомощно зарыдал.
Вот сейчас бы славный кусманчик рыбки. Просто обалденно, какой сразу вкус у вонючих тварей, стоит их малость на огне обуглить. Какого черта ему раньше в голову не пришло?
Джин уже собрался было встать и сходить за рыбкой, но тут вспомнил, сколько туда и обратно идти. Тьфу ты, пакость! Так вот почему он так долго ждал, прежде чем взяться за работу с этой ерундовиной. Ждал и прикидывал, сколько уйдет времени, чтобы опять подняться по этой скотской лестнице...
Джин снова начал витать в облаках и вскоре это понял. Тогда он переставил части взрывателя. Интересно, станет эта дуля работать как надо?
В голове все время крутилась мысль, что он что-то забыл.
Причем самое важное.
Тормоза на паскудном паровозике не действовали.
Лютер от души выругался, а затем, когда мимо пролетала станция, прыгнул и покатился.
Весь дрожа, он встал. По всей платформе валялись кусочки Лютера. К счастью, не самые важные. Ухо, кусочек черепа, часть ступни.
Времени оставалось мало, и Лютер это понимал.
Он смотрел, как паровозик пыхтит себе дальше по широкому изгибу дороги. Этот поезд будет бегать вечно — снова и снова вокруг Великого Колеса Преисподней, вокруг Великой Гейской...
