Падение Башен - Дилэни Сэмюэль Р. (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

— Рыба, сэр, — ответил начальник отряда. — Ее целые тонны по всем улицам. Люди пытаются унести ее.

— Ну и пусть берут, — сказал Климен. — И им хорошо, и улицы очистятся.

— Вы не понимаете, сэр, — сказал полицейский. — Рыба отравлена. Перед тем, как выбросить, ее залили барбицидом. А с полтонны этой гадости уже растащили.

Климен повернулся к Тумару:

— Майор Тумар, вернитесь в штаб-квартиру и постарайтесь, чтобы в городе было объявлено об отравленной рыбе. Сообщите медицинской службе, пусть найдут противоядие и информируют весь город.

Тумар так и сделал. Составленное им предупреждение гласило:

Тумар лично послал это объявление в коммуникационный Сектор 27В, указав на его важность и срочность. Через десять минут позвонил инженер Сектора и сообщил, что 27В все утро барахлил так же, как и другие. В сущности, сказал инженер, работают только те Секторы, которые не имеют выхода в городскую линию. Тумар сделал три копии объявления и разослал по трем Секторам. Через полчаса ему позвонил главный инженер Коммуникационной службы и сказал:

— Майор Тумар, мне очень жаль, но из-за поломки я получил ваше сообщение только сейчас. По причине беспорядков мы получили инструкции допускать до Секторов только уполномоченных лиц, по специальному разрешению.

— К дьяволу уполномоченных, — закричал Тумар. — Если вы не передадите это быстро, то к вечеру умрет полгорода.

— Извините, сэр, но... Ну, ладно, я передам это самому инженеру Коммуникаций, когда он вернется.

— А когда он вернется?

— Не знаю.

— А кто уполномоченные?

— Только члены Совета, сэр, и то лишь те из них, кто непосредственно связан с военными действиями.

— Ясно, — сказал Тумар и выключил связь.

Он сделал семь копий с объяснительной запиской для семи членов Совета, когда позвонил главный инженер.

— Майор, в чем дело с этой рыбой?

— Видите ли, семь тонн этой дряни валяется на улицах.

— И вы говорите, она отравлена?

— Точно. Присмотрите, пожалуйста, чтобы это было объявлено по всему городу и как можно скорее. Вопрос жизни и смерти.

— Нам приказано работать по передаче военных сообщений. Но я понимаю, что ваше имеет приоритет. О, это объясняет некоторые сообщения, которые мы получили. Я уверен, что одно из них для вас.

— Ну? — спросил Тумар после паузы.

— Мне не разрешено передавать ее вам, сэр.

— Почему?

— Вы не уполномоченный, сэр.

— Черт побери, возьмите ее прямо сейчас и прочтите мне.

— Ладно... вот оно, сэр. Оно от шефа отряда городской полиции.

Послание коротко говорило, что двадцать три человека, в том числе капитан Климен, были затоптаны насмерть примерно двумя с половиной тысячи голодных жителей Адского Котла, в основном иммигрантами с материка.

Полторы тонны рыбы были в конце концов убраны с улиц и уничтожены. Но пять с половиной тонн разошлись по городу. Главный инженер добавил, что пока они тут беседуют, меморандум пошел через Секторы, но пусть майор снова позвонит в 27В, может, они там наладились.

В аквариум прибыла вторая смена рабочих. В громадном плавучем здании тянулись ряды прозрачных пластиковых труб по три фута в диаметре, с тетроновыми поршнями в обоих концах. Вибраторные сети делили трубы на двадцатифутовые отрезки. Узкие мостики связывали шестиэтажную структуру, всю залитую красным светом от фосфорных стержней, выступающих из поршней. Свет синего конца спектра раздражал рыбу, которая должна была быть все время в движении и на виду, чтобы можно было заметить болезнь или деформацию. В прозрачных трубах рыба была в состоянии почти приостановленной жизни, она подвергалась вибрации, питалась, жирела, сортировалась по возрасту, размеру и породам, а затем шла на убой. Вторая смена рабочих сменила первую.

Приблизительно через два часа вспотевший рабочий явился с жалобами на слабость. Изнеможение от жары было частой жалобой в аквариуме, поэтому доктор велел ему полежать некоторое время. Через пять минут у рабочего начались судороги. Вероятно, ему уделили бы больше внимания, но несколько минут спустя с мостика на шестом этаже упала женщина и размозжила череп.

Рабочие собрались вокруг ее тела у конца разломанной трубы. В увеличивающейся луже слабо шевелила плавниками жирная краснокожая рыба.

Другие женщины, работавшие с погибшей, сказали, что она жаловалась на плохое самочувствие, а когда пошла по мостику, вдруг забилась в конвульсиях. Когда доктор вернулся в лазарет, рабочий был в жару, а сестра сказала, что его сильно рвало. А затем он умер.

В течение следующих двух часов около четырехсот рабочих упали в судорогах и умерли. Лишь одного, всегда выпивавшего за ленчем две кварты молока, успели перевести в челноке в Торон, в Медицинскую службу, но через десять минут он все-таки умер. Это был первый случай в Медицинской службе, лишь после шестнадцатого случая они составили окончательный диагноз — отравление барбицидом. И тогда кто-то вспомнил об утреннем запросе военного министерства о противоядии.

— Каким образом, — сказал доктор Уинтл, — эта гадость попала в пищу. Возможно, по всему городу.

Он сел за стол и написал предупреждение гражданам Торона, содержащее описание признаков отравления барбицидом, противоядие и рекомендацию немедленно принять пищу, содержащую большое количество кальция и обратился в Медицинскую службу.

— Как можно скорее пошлите это Военному министерству и по всем источникам информации, — сказал он своему секретарю.

Когда помощник главного инженера Коммуникаций (самого инженера не было) получил послание, он даже не потрудился взглянуть от кого оно, а с отвращением бросил его в корзину для ненужных бумаг, пробормотав что-то насчет неавторитетных писем. Если бы уборщицы удосужились подсчитать, они обнаружили бы в разных корзинах тридцать шесть копий приказа майора Тумара.

Лишь малая часть жертв отравления попала в Медицинскую службу, однако докторам работы хватало. Произошел один инцидент, но вопящие и корчащиеся пациенты не задумывались о нем. Двое мужчин, пришедших в самом начале потока пациентов, получили доступ в приемную и видели всех пришедших туда. Они обратили внимание на одну особенно страдавшую девушку лет шестнадцати со снежно-белыми волосами и сильным стройным телом, скрученным сейчас судорогами. Пот струился по ее лицу, в открытом вороте виднелось ожерелье из раковин.

— Это она, — сказал один из мужчин.

Другой кивнул, подошел к врачу, производящему инъекции, и что-то прошептал ему.

— Конечно, нет! — с негодованием сказал врач. — Пациенты нуждаются по крайней мере в сорокавосьмичасовом отдыхе и тщательном наблюдении после вспрыскивания противоядия. У них крайне низкая сопротивляемость и осложнения...

Мужчина сказал что-то еще и показал документ. Доктор подошел к постели девушки, быстро сделал два укола, записал ее имя — Алтер Ронайд — и сказал мужчинам:

— Должен вам сказать, что я категорически возражаю и буду...

— Ладно, доктор, — сказал первый мужчина, поднял Алтер и вынес ее из здания госпиталя.

У королевы-матери была своя приемная. Королева сидела на своем высоком троне и рассматривала фотографии. Две цветные показывали комнату кронпринца. На одной принц сидел на постели в пижамных штанах и прижимал пятки к боковине кровати, у окна стояла беловолосая девушка с ожерельем из раковин. Следующая фотография изображала принца, положившего руку на спинку кровати. Девушка отвернулась к окну. Третья, снятая как бы через замочную скважину, показывала страшно увеличенный человеческий зрачок! Сквозь радужную оболочку виднелись пунктиры и крошечные линии рисунка ретины. На подлокотнике трона лежала папка, озаглавленная АЛТЕР РОНАЙД.